КО́МИ

КО́МИ, (коми-зыряне; самоназвания – коми-морт, коми-войтыр), финно-угорский народ в России, коренное население Республики Коми. Численность 228,2 тыс. человек, в т. ч. в Республике Коми – 202,3 тыс. чел. (2010, перепись); в их числе ок. 50 тыс. чел. составляют ижемцы. Большинство говорит на коми-зырянском языке, практически все владеют рус. языком. Верующие – православные (в т. ч. староверы).

Об­щие пред­ки К. и ко­ми-пер­мя­ков, ве­ро­ят­но, но­си­те­ли куль­ту­ры Гля­де­но­во (3 в. до н. э. – 4/5 вв. н. э.). Пред­ки К. – упо­ми­наю­щая­ся в ле­то­пи­сях пермь вы­че­год­ская, рас­се­лён­ная в бас­сей­нах рек Вымь, Ваш­ка, Лу­за. Хри­стиа­ни­за­ция К. в кон. 14 в. свя­за­на с дея­тель­ностью св. Сте­фа­на Перм­ско­го. В 16–17 вв. К. рас­се­ля­ют­ся в вер­хо­вь­ях Ме­зе­ни и Вы­чег­ды, появляются на Иж­ме, верх­ней и ниж­ней Пе­чо­ре. В 15–17 вв., ве­ро­ят­но, сло­жи­лись осн. ло­каль­ные груп­пы К.: ниж­не­вы­че­год­ская (эж­ва­тас) на средней Вы­че­где (от Усть-Вы­ми до Же­шар­та) и её при­то­ках; вым­ская (ем­ва­тас); сы­соль­ская (сык­тыл­са­яс), вклю­чаю­щая сред­не­сы­соль­скую и верх­не­сы­соль­скую под­груп­пы; при­луз­ская (луз­са­яс) на верх­ней Лу­зе и Лет­ке; удор­ская (удо­ра­са) на верх­ней Ме­зе­ни и Ваш­ке; верх­не­вы­че­год­ская (вы­лы­сэж­ва­са­яс). В 18 в. в хо­де рас­се­ле­ния К. да­лее на вос­ток и се­вер об­ра­зо­ва­лись груп­пы верх­не­печор­ских К. (пе­чо­рас) и ижем­цев на сред­ней и ниж­ней Пе­чо­ре и Иж­ме, позд­нее – в Западной Си­би­ри и на Коль­ском полуострове. У ниж­не­вы­че­год­ских и вым­ских К. про­сле­жи­ва­ют­ся зна­чит. рус­ский и вепс­ский ком­по­нен­ты, у при­луз­ских – уд­мурт­ский и ма­рий­ский, у удор­цев верх­ней Ме­зе­ни – рус­ский и не­нец­кий, на Ваш­ке – вепс­ский. С сер. 18 в. сре­ди К. рас­про­стра­ня­ет­ся ста­ро­об­ряд­че­ст­во. В 1897 на­счи­ты­ва­лось ок. 153,6 тыс. К. В 20 в. рез­ко воз­рос­ли им­ми­гра­ция рус­ских, ко­ли­че­ст­во сме­шан­ных бра­ков (43,2% в 1979) и ас­си­ми­ля­ция К. Ны­не К. со­став­ля­ют боль­шин­ст­во в Ижем­ском, Усть-Ку­лом­ском, Корт­ке­рос­ском, Сы­соль­ском, При­луз­ском и Сык­тыв­дин­ском рай­онах Рес­пуб­ли­ки Ко­ми. Рас­тёт чис­лен­ность К. в го­ро­дах (7,8% в 1939, 47,8% в 2002). Вме­сте с тем в свя­зи с ас­си­ми­ля­ци­ей К. в го­ро­дах в по­след­ние го­ды на­блю­да­ет­ся тен­ден­ция к их де­ур­ба­ни­за­ции. С кон. 20 в. фор­ми­ру­ет­ся эт­но­куль­тур­ное дви­же­ние К., в 1989 об­ра­зо­ва­но об-во «Ко­ми ко­тыр» (с 2002 «Коми войтыр») и его ис­пол­нит. ор­ган – Комитет воз­ро­ж­де­ния на­ро­да ко­ми (1991; с 2002 Исполнительный комитет Межрегионального общественного движения «Коми войтыр»), а так­же ра­ди­каль­ная орг-ция «Дорь­ям ась­ны­мос» (функционировала в 1993–2005). В 1992 в Сык­тыв­ка­ре про­шёл 1-й Все­мир­ный кон­гресс фин­но-угор­ских на­ро­дов. Рас­про­ст­ра­не­но дви­же­ние за за­ко­но­да­тель­ное при­да­ние эт­но­гра­фич. груп­пам К. ста­ту­са ко­рен­ных ма­ло­чис­лен­ных на­ро­дов.

Коми. Роспись по дереву: 1 – рубель; 2 – солонка; 3 – коробка (куд). Усть-Цилемский район. 1-я пол. 20 в.

Тра­диц. куль­ту­ра ти­пич­на для на­ро­дов Ев­ропейского Се­ве­ра Рос­сии (см. раздел Традиционная культура народов России в томе «Россия»). С нач. 2-го тыс. рас­про­стра­ни­лось зем­ле­де­лие, пер­во­на­чаль­но под­сеч­но-ог­не­вое и пе­ре­лож­ное, с 15 в. – трёх­по­лье (в основном на юге), од­на­ко под­сеч­но-ог­не­вая и пе­ре­лож­ная сис­те­мы со­хра­ня­лись до 20 в. Уча­ст­ки на под­се­ках (ты­ла) об­ра­ба­ты­ва­ли руч­ным ору­ди­ем ти­па мо­ты­ги (куш­тан, ко­кан, ко­пу­шай). С 12 в. ста­ли ис­поль­зо­вать со­ху (гэр) с не­рав­ны­ми сош­ни­ка­ми и от­ва­лом, с нач. 20 в. – вят­скую ко­су­лю и др. со­хи-од­но­сто­рон­ки. Вы­ра­щи­ва­ли в осн. яч­мень, а так­же рожь, на юге – овёс, из тех­нич. куль­тур – ко­но­п­лю и лён. С кон. 19 в. рас­про­стра­ня­ет­ся кар­то­фель. Жи­вот­но­вод­ст­во бы­ло осо­бен­но раз­ви­то у удор­цев. Раз­во­ди­ли круп­ный ро­га­тый скот, овец, ло­ша­дей; луч­ши­ми счи­та­лись пе­чор­ские ко­ро­вы и низ­ко­рос­лые и шер­сти­стые ло­ша­ди. Скот вы­па­са­ли от 4–5 до 3 месяцев в го­ду; па­сть­ба бы­ла воль­ная, без па­сту­хов. В 16–17 вв. у удор­цев, верх­не­вы­че­год­цев, пе­чор­цев ве­ду­щим стал пуш­ной про­мы­сел и ры­бо­лов­ст­во, у ижем­цев – оле­не­вод­ст­во. Бы­ло раз­ви­то то­вар­ное ры­бо­лов­ст­во, осо­бен­но у ижем­цев и пе­чор­цев. При­луз­цы со­би­ра­ли на про­да­жу брус­ни­ку и чер­ни­ку, пе­чор­ские К. – кед­ро­вые оре­хи. Со 2-й пол. 19 в. на севе­ре то­вар­ное зна­че­ние при­об­ре­ла до­бы­ча ди­чи (гл. обр. ряб­чи­ков), на юге рас­про­стра­ни­лись от­хо­жие про­мыс­лы; в кон. 19 – нач. 20 вв. ижем­цы по­став­ля­ли на ми­ро­вые рын­ки шкур­ки бе­лых ку­ро­па­ток. Охот­ни­чье сна­ря­же­ние вклю­ча­ет осо­бое ко­пьё (кой­бедь) с же­лез­ным на­ко­неч­ни­ком на од­ном кон­це и де­рев. ло­пат­кой – на дру­гом. Тра­диц. лы­жи – го­ли­цы (ля­м­па) и под­ши­тые (лызь); лёг­кие са­ни (норт) охот­ник та­щил сам или за­пря­гал со­бак. На верх­ней Пе­чо­ре бы­ли из­вест­ны со­ба­чьи нар­ты, ве­ро­ят­но, за­им­ст­во­ван­ные у об­ских уг­ров или ямаль­ских нен­цев; оле­не­во­ды ис­поль­зо­ва­ли оле­ньи нар­ты. Бы­ли раз­ви­ты про­из-во леп­ной ке­ра­ми­ки тех­ни­кой лен­точ­но-жгу­то­во­го на­ле­па (в осн. жен­щи­ны), де­рев. по­су­ды (муж­чи­ны), об­ра­бот­ка бе­ре­сты, пря­де­ние и тка­че­ст­во, вя­за­ние. На Пе­чо­ре бы­ло раз­ви­то ма­ну­фак­тур­ное про­из-во оленьей зам­ши. В рос­пи­си по де­ре­ву сформирова­лись мест­ные сти­ли, свя­зан­ные со ста­ро­об­рядческой тра­ди­цией: для ниж­не­вы­че­год­ских К. ха­рак­тер­ны ло­па­то­об­раз­ные прял­ки с цве­точ­ным ор­на­мен­том, нанесённым сво­бод­но­кис­те­вой рос­писью; для верх­не­вы­че­год­ских и удор­цев – вес­ло­об­раз­ные с гео­мет­рич. мо­ти­ва­ми (круп­ные кру­ги и др.); у удор­цев бы­то­ва­ли так­же прял­ки, иден­тич­ные по­мор­ским ме­зен­ским, – ло­па­то­об­раз­ные с чёр­но-ох­ри­стой рос­пи­сью, с изо­бра­же­ния­ми ко­ней, всад­ни­ков, птиц и др.; рас­про­стра­не­ны так­же прял­ки с трёх­гран­но-вы­ем­ча­той и про­рез­ной резь­бой; для Ваш­ки – с вес­ло­об­раз­ной, обыч­но не­де­ко­ри­ро­ван­ной ло­па­стью и т. д. У вым­ских, сы­соль­ских, лет­ских и вы­че­год­ских К. из­вест­ны ин­ди­ви­дуаль­ные сти­ли рос­пи­си. У сев. К. бы­ла рас­про­ст­ра­не­на ме­хо­вая мо­заи­ка.

Пожилая женщина коми в традиционной одежде. Фото 1952. Институт этнологии и антропологии РАН.

Древ­ней­ший тип рас­се­ле­ния, по-ви­ди­мо­му, гнез­довой: де­рев­ни-од­но­двор­ки (сикт, грезд) при­мы­ка­ют к се­лу (по­гост) с цер­ко­вью, адм. зда­ния­ми и др.; на Сы­со­ле и Лу­зе они ок­ру­жа­ют по­гост по ра­диу­сам, на Вы­че­где и Вы­ми вы­тя­нуты в ли­нию вдоль до­ро­ги или ре­ки. В 19 в. в ре­зуль­та­те слия­ния близ­ле­жа­щих де­ре­вень об­ра­зо­ва­лись мно­го­двор­ные сё­ла бес­по­ря­доч­ной или прибреж­но-ря­до­вой пла­ни­ров­ки. Улич­ная пла­ни­ров­ка рас­про­стра­ни­лась в кон. 19 – 20 вв.

Основной тип тра­диц. жи­ли­ща с 18 в. – трёх­раз­дель­ная (из­ба-се­ни-клеть или из­ба-се­ни-гор­ни­ца) из­ба (кер­ка) сев.-рус. ти­па с кры­тым дво­ром на вы­со­ком под­кле­те с пе­чью у вхо­да и крас­ным уг­лом на­про­тив. Различаются южный, или сысоль­ский (Сысола, Луза), и северный, или вым­ский (Вымь, Вычегда, нижняя Сысола, Удорский район), типы связи: в сысоль­ском варианте вход через сени с боковой сто­роны постройки, в вымском – с торцо­вой. На Удоре и в Полузье встречается более древний тип связи: общие для двух изб сени пристраиваются сзади и соеди­няют жилую часть с хозяйственным дво­ром. Фрон­тон, кров­ля, на­лич­ни­ки ук­ра­ша­лись резь­бой и росписью, у сев. К. на ох­луп­не ча­сто ук­реп­ля­ли оле­ньи ро­га. У сы­соль­ских, верх­не­вы­че­год­ских и пе­чор­ских К. рас­про­стра­нён пред­по­ло­жи­тель­но бо­лее древ­ний (т. н. вост.-юж­но­рус­ский) тип пла­ни­ров­ки с пе­чью у пе­ред­ней сте­ны усть­ем ко вхо­ду и крас­ным уг­лом у вхо­да. Рус­скую печь кла­ли в основном из не­обож­жён­но­го кир­пи­ча, до сер. 19 в. встре­ча­лись гли­но­бит­ные пе­чи, к пе­чи при­мы­кал гол­бец (гэ­бэч).

Молодая замужняя ижемка. Фото 1950. Институт этнологии и антропологии РАН.

Тра­диц. одеж­да К. сход­на с сев.-рус., а у сев. К. – так­же с не­нец­кой. Муж­ская ру­ба­ха (дэ­рэм, йэр­нэс) ту­ни­ко­об­раз­но­го по­кроя, дос­ти­га­ла в дли­ну 80–85 см, име­ла раз­рез по­се­ре­ди­не или на пра­вой сто­ро­не; на поя­се но­си­ли су­мочку (би­ва) для иг­лы, крем­ня и т. п. В жен­ской одеж­де ис­поль­зо­ва­лись по­куп­ные, у сев. К. – дра­го­цен­ные тка­ни. Жен­ская ру­ба­ха (дэ­рэм) – ту­ни­ко­об­раз­ная или с пря­мы­ми (на Лет­ке – ко­сы­ми) по­ли­ка­ми, верх­ней ча­стью (сос) из ку­ма­ча или пе­ст­ря­ди, ниж­ней (мыг) – из гру­бо­го хол­ста с бо­ко­вы­ми клинь­я­ми; ук­ра­ша­лась цвет­ны­ми встав­ка­ми, крас­ной, ре­же – крас­но-чёр­ной вы­шив­кой, у ниж­не­вы­че­год­цев, при­луз­цев, удор­цев и ижем­цев – с бра­ным ткань­ём по во­ро­ту, по­до­лу и ру­ка­вам. По­верх ру­ба­хи но­си­ли ко­со­клин­ный са­ра­фан со швом спе­ре­ди (са­ра­пан, кун­тей, шу­шун, ки­тай­ка и др.), под­поясан­ный пле­тё­ным узор­ным поя­сом (вэнь), и пе­ред­ник; у сы­соль­цев и ижем­цев с кон. 19 в. рас­про­ст­ра­нил­ся пря­мой са­ра­фан на лям­ках или с кор­са­жем. По­верх са­ра­фа­на но­си­ли на­ряд­ные ко­рот­кие рас­паш­ные коф­ты с длин­ны­ми ру­ка­ва­ми. Муж­чи­ны и жен­щи­ны под­по­ясы­ва­лись пле­тё­ны­ми, на юге – вя­за­ны­ми поя­са­ми. Де­ви­чий го­лов­ной убор – ве­нок (гэ­лэ­ве­деч) на тка­не­вой или бе­ре­стя­ной ос­но­ве с цвет­ны­ми лен­та­ми (до 12) сза­ди; сва­деб­ный (юр­ной) – вы­со­кий с вы­со­ким оче­ль­ем, об­тя­ну­тый крас­ным сук­ном; жен­ский – ша­поч­ки ти­па ко­кош­ни­ка (сам­шу­ра, сбор­ник и т. п.), ки­ки (со­рока, юр­кэр­тэд, тре­юк) или по­вой­ни­ка (юр­тыр, ба­ба­юр, пэ­вэй­ник). Верх­няя муж­ская и жен­ская оде­ж­да – ру­ба­ха (ша­бур) из гру­бо­го хол­ста со встав­ны­ми клинь­я­ми по бо­кам, ино­гда с ка­пю­шо­ном; каф­тан (ду­кэс, сук­ман) из бе­ло­го, си­не­го или се­ро­го сук­на с за­пáхом на­ле­во, от­рез­ной спин­кой и сбор­ка­ми на та­лии. На про­мыс­ле но­си­ли пря­мо­уголь­ную на­кид­ку (лу­зан) с от­вер­сти­ем для го­ло­вы, зи­мой – с при­стеж­ным ка­пю­шо­ном.

Тра­диц. пи­ща – кис­лые су­пы (азя шыд), ка­ша (рок), хлеб, ола­дьи, пи­ро­ги, ва­рё­ная, со­лё­ная, су­шё­ная, жа­ре­ная ры­ба, ле­том – хо­лод­ные по­хлёб­ки на ос­но­ве ква­са (ырöш), в празд­ни­ки – рыб­ный пи­рог (че­ри нянь). К му­ке до­бав­ля­ли пих­то­вую су­шё­ную и пе­ре­мо­ло­тую на жер­но­вах ко­ру (кач). Со­би­ра­ли ща­вель, стеб­ли и кор­ни ди­кой мор­ко­ви, мо­ло­дые муж­ские со­цве­тия ели, со­цве­тия бор­ще­ви­ка (азь­гум); стеб­ли бор­ще­ви­ка за­ква­ши­ва­ли впрок. Мя­со ча­ще упо­треб­ля­ли сев. К. Из тра­диц. на­пит­ков рас­про­ст­ра­не­ны квас, от­ва­ры ягод и трав, бе­рё­зо­вый сок (за­ра­ва), ком­пот из па­ре­ной ре­пы или брюк­вы, по пра­зд­ни­кам – пи­во (сур).

Охотник-ижемец в лузане и дети. Институт этнологии и антропологии РАН.

Со­хра­ня­лась боль­шая се­мья, у ижем­цев до­сти­гав­шая чис­лен­нос­ти 30–50 человек. Бытовали ро­до­вые знаки (пас), ко­то­ры­ми ме­ти­ли до­ма, уго­дья, ору­дия тру­да, намогильные памятники и т. п. Груп­пы род­ст­вен­ных се­мей (ко­тыр, у ижем­цев и ниж­не­вы­че­год­цев – чу­кэр, чу­кар, у пе­чор­цев – став) се­ли­лись в од­ном по­се­ле­нии или в кон­це се­ла, до сих пор име­ют об­щие уча­ст­ки на клад­би­ще. За­пре­щал­ся брак ме­ж­ду род­ст­вен­ни­ка­ми до 6-го ко­ле­на. У удор­цев был из­ве­стен брак с умы­кани­ем (крат­ча). Си­сте­ма тер­ми­нов род­ст­ва би­фур­ка­тив­но-ли­ней­но­го ти­па; сиб­лин­ги де­лят­ся по от­но­си­тель­ному воз­ра­сту и по­лу. Сколь­зя­щий счёт по­ко­ле­ний, ха­рак­тер­ный для многих др. ураль­ских си­стем род­ст­ва, от­сут­ст­ву­ет. Се­мей­ные и ка­лен­дар­ные об­ря­ды К. близ­ки к сев.-рус­ским. Ха­рак­тер­ны до­хри­сти­ан­ские пра­зд­ник уро­жая (чар­ла рок, букв. – ка­ша сер­па), охот­ни­чьи очи­стит. ри­туа­лы пе­ред на­ча­лом про­мыс­ла; на Пе­чо­ре из­ве­стен ве­сен­ний об­ряд про­во­дов льда. В свадь­бе ча­сто уча­ст­во­вал кол­дун (вид­зысь), ино­гда за­меняв­ший друж­ку. На­ка­ну­не свадь­бы уст­раи­ва­лись мо­ло­дёж­ные со­б­ра­ния (ко­лип) с иг­ра­ми и инс­це­ни­ров­ка­ми в мас­ках. В по­хо­рон­но-по­ми­наль­ной об­ряд­но­сти от­ра­же­ны пред­став­ле­ния о мно­же­ст­вен­но­сти душ. По­кой­ни­кам в гроб кла­ли еду, в мо­ги­ле гроб на­сти­ла­ли бе­ре­стой, на мо­ги­ле ино­гда ста­ви­ли сруб. Зи­мой мо­ло­дёжь уст­раи­ва­ла по­си­дел­ки, где час­то об­ра­зо­вы­ва­лись по­сто­ян­ные па­ры. На пас­халь­ной не­де­ле уст­раи­ва­ли ка­че­ли (по­та­на ка­чай), на Свят­ки – ря­же­ние (осн. мас­ки – ко­ня и жу­рав­ля). Со­хра­ня­лись ве­ра в ле­ших (вэр­са), ду­хов-хо­зяев, кол­дов­ст­во, куль­ты де­ре­вь­ев, про­мыс­ло­вых жи­вот­ных, ог­ня и др.

Уст­ное твор­че­ст­во. Со­хра­ня­ют­ся кос­мо­го­нич. ми­фы о вер­хов­ном бо­ге Ене и его ан­ти­по­де, «тём­ном де­ми­ур­ге» Омэ­ле, эпич. ска­за­ния и ле­ген­ды, сказ­ки. Ар­ха­ич. пласт муз. фольк­ло­ра вклю­ча­ет за­кли­на­тель­ные пес­ни («Из­гна­ние ре­пей­ни­ка-та­тар­ни­ка с по­ля», «Из­гна­ние Кло­па Хло­пото­ви­ча из из­бы» и др.), сва­деб­ные, по­хо­рон­ные, по­ми­наль­ные, рек­рут­ские и бы­то­вые при­чи­та­ния (бер­дэт­чан­кыв), дет­ские по­ве­ст­во­ва­тель­ные пес­ни и пес­ни-сказ­ки, «бу­диль­ные» пе­сен­ки, ко­лы­бель­ные (эве­кай­тэм), за­клич­ки жи­вот­ных. Рас­про­стра­не­ны ло­каль­ные фор­мы эпич. фольк­ло­ра: ижем­ские тру­до­вые и бы­то­вые ли­ро-эпич. им­про­ви­за­ции (ну­ран­кыы), иж­мо-кол­вин­ский бо­га­тыр­ский эпос, вым­ские и верх­не­вы­че­год­ские эпич. пес­ни. К «клас­си­че­ско­му» слою от­но­сят­ся пес­ни про­тяж­ные (нюжъ­эд­лан сьы­лан­кывъ­яс), ка­лен­дар­ные (ро­ж­де­ст­вен­ские, мас­ле­нич­ные, ве­сен­ние, жат­вен­ные), сва­деб­ные, рек­рут­ские, пля­со­вые, иг­ро­вые, хо­ро­вод­ные, к позд­не­му – час­туш­ки и позд­ние ли­рич. пес­ни. Бо́льшая часть песен ис­пол­ня­ет­ся мно­го­го­лос­но. Сре­ди муз. ин­ст­ру­мен­тов: смыч­ко­вый и щип­ко­вый си­гу­дэк; флей­ты – про­доль­ная (пэ­лян гум, эти­ка пэ­лян), мно­го­стволь­ные (куи­ма чип­сан, пэ­лянъ­яс), ока­ри­на (сэй пэ­лян); бе­ре­стя­ной ро­жок (сю­мэд бук­сан); на­ту­раль­ная тру­ба (юсь пэ­лян); ряб­чи­ко­вый ма­нок (сье­ла чип­сан); де­ревянный ба­ра­бан (пу ба­ра­бан); скреб­ко­вый идио­фон (сяр­ган); гар­мо­ни­ка; ба­ла­лай­ка и др.