ДОЛГА́НЫ

ДОЛГА́НЫ (самоназв.ание – дулгаан, тыа киhитэ, тыа кисите, тыалар – «тундровый человек», hака, эвенк. теге – народ), тюркоязычный народ в России. Числ. 7,9 тыс. чел., в т. ч. в Таймырском Долгано-Ненецком районе Красноярского края 5,4 тыс. чел., в Якутии (Анабарский улус) 1,9 тыс. чел. (2010, перепись). 1,5 тыс. чел. живут в городах, в т. ч. 1050 чел. (2010, перепись) – в городе Дудинка. Говорят на долганском языке, в местах смешанного проживания только на рус. яз. Верующие – православные.

Восточные долганы (экспедиция Э. В. Толля). Фото 1895. Музей антропологии и этнографии (С.-Петербург). Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого.

Об­ра­зо­вы­ва­ли «ро­ды» («орды» – ор­даа, биис), воз­глав­ляв­шие­ся ста­рос­та­ми, или «князь­ца­ми», на ос­но­ве ко­то­рых бы­ли об­ра­зо­ва­ны упра­вы: Дол­га­но-Есей­ская (соб­ст­вен­но Дол­ган), Дол­га­но-Тун­гус­ская (Дон­гот), Жи­га­но-­Тун­гус­ская (Эджен, Эдян, или Азян) и Бо­га­нид­ско-Тун­гус­ская (Ка­рын­туо). До 17 в. жи­ли в устье Ви­люя на Ле­не (Дол­ган) и по реке Оле­нёк. «Ро­ды» с на­зва­ния­ми Дол­ган, Эдян бы­ли из­вест­ны вплоть до Кам­чат­ки и Охот­ско­го по­бе­ре­жья. В 18 в. Д. пе­ре­се­ли­лись на ре­ки По­пи­гай и Ха­тан­га, Ка­рын­туо – на реке Бо­га­ни­да, Дон­гот и Эдян – к Но­риль­ским озё­рам. Ос­тав­шие­ся на Ле­не Д. во­шли в ка­че­ст­ве отд. «ро­дов» в ме­ст­ные якут. на­сле­ги. К ним при­чис­ля­ли так­же яку­тов, по­се­ляв­ших­ся с кон. 17 в. в бас­сей­не реки Ха­тан­га и об­ра­зо­вав­ших в 18 в. Ниж­не­за­тун­д­рин­скую якут. во­лость, и объ­я­ку­тив­ших­ся эвен­ков. В со­став Д. во­шли ме­ст­ные груп­пы рус. ста­ро­жи­лов на Ха­тан­ге (за­тун­д­рен­ские кре­сть­яне); с ни­ми, в ча­ст­но­сти, свя­зы­ва­ют по­яв­ле­ние у Д. ло­ву­шек-пас­тей на пес­ца. К 1920-м гг. скла­ды­ва­ет­ся куль­тур­ное свое­об­ра­зие и са­мо­соз­на­ние Д. По пе­ре­пи­си 1926 их на­счи­ты­ва­лось 1,4 тыс. чел.

Долганы. Намогильное сооружение. Из материалов А. А. Попова (1930-е гг.). Музей антропологии и этнографии (С.-Петербург). Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого

Тра­диц. куль­ту­ра ти­пич­на для на­ро­дов се­ве­ра Вост. Си­би­ри (см. в раз­де­ле На­ро­ды и язы­ки, т. «Рос­сия»). Осн. за­ня­тия – оле­не­вод­ст­во, охо­та (пе­сец, олень, пти­ца), ры­бо­лов­ст­во. Зи­мой се­мьи ко­че­ва­ли в по­ло­се ле­со­тун­д­ры ме­ж­ду озеро Пя­си­но и ни­зовь­я­ми реки По­пи­гай, об­ра­зуя цепь стан­ций («стан­ков») зим­не­го трак­та Ду­дин­ка – Хатанга и да­лее че­рез ре­ки Попигай и Ана­бар в Бу­лун на Ле­не. При­ё­мы оле­не­вод­ст­ва со­че­та­ли тун­гус­ские и са­мо­дий­ские тра­ди­ции. Ле­том объ­е­ди­ня­лись в ко­че­вые груп­пы и фор­ми­ро­ва­ли боль­шие ста­да оле­ней (вы­па­са­ли в тун­д­ре с ис­поль­зо­ва­ни­ем пас­ту­ше­ской со­ба­ки); оле­ней дои­ли. Ко­че­вые груп­пы воз­глав­ля­лись стар­ши­на­ми, со­стоя­ли в осн. из род­ст­вен­ных се­мей, груп­пи­ро­вав­ших­ся во­круг мно­го­олен­ных (до 5 тыс. го­лов) хо­зя­ев. Лет­ние охот­ни­чьи и ры­бо­лов­ные уго­дья оп­ре­де­ля­лись ка­ж­дой вес­ной по до­го­во­рён­но­сти ме­ж­ду стар­ши­на­ми ко­че­вых об­щин. Осе­нью вновь рас­па­да­лись на се­мьи, ко­че­вав­шие око­ло сво­их пес­цо­вых ло­ву­шек или охо­тив­шие­ся на ди­ких оле­ней. Оле­ний транс­порт со­че­тал тра­ди­ции тун­гус­ско-вьюч­ной ез­ды с нар­та­ми са­мо­дий­ско­го и вос­точ­но­си­бир­ско­го ти­пов; в от­ли­чие от са­мо­дий­цев, са­ди­лись в нар­ты и управ­ля­ли уп­ряж­кой по-тун­гус­ски – спра­ва. До 1930-х гг. ис­поль­зо­ва­ли лу­ки (слож­ные лу­ки по­лу­ча­ли от ке­тов че­рез по­сред­ст­во рус­ских и от яку­тов и юж. эвен­ков), в за­се­ках – са­мо­стре­лы, осе­нью охо­ти­лись с оле­нем-­ман­щи­ком, уст­раи­ва­ли кол­лек­тив­ные по­кол­ки. Зи­мой охо­ти­лись на оле­ней го­ном на нар­тах, под­кра­ды­ва­лись, при­кры­ва­ясь щит­ком, по­став­лен­ным на по­ло­зья, поль­зо­ва­лись ши­ро­ки­ми лы­жа­ми тун­гус­ско­го ти­па, ле­том вы­сле­жи­ва­ли ста­до с по­мо­щью со­ба­ки. Для мас­ки­ров­ки охот­ни­ки зи­мой на­де­ва­ли бе­лый со­куй (пе­рёд из шку­ры бе­лой со­ба­ки), ле­том – се­рую ма­ли­цу. Для охо­ты на птиц ис­поль­зо­ва­ли пет­ли, се­ти, ле­том уст­раи­ва­ли кол­лек­тив­ную охо­ту на лин­но­го гу­ся (би­тую пти­цу хра­ни­ли в ямах). До­бы­тых оле­ней и пти­цу де­ли­ли ме­ж­ду чле­на­ми ко­че­вой груп­пы. Ры­бу ло­ви­ли зи­мой и ле­том, ис­поль­зо­ва­ли пе­ре­мё­ты, се­ти из ни­ток и кон­ско­го во­ло­са (из Яку­тии): став­ные (дли­на до 30 м) и плав­ные, пе­ре­дви­гае­мые с по­мо­щью вер­хо­во­го оле­ня. На ре­ках Пя­си­на и Ха­тан­га поль­зо­ва­лись долб­лё­ны­ми лод­ка­ми (вет­ка). Мя­со и ры­бу вя­ли­ли, ва­ри­ли, ры­бу ква­си­ли в ямах, ели стро­га­ни­ну. Осн. жи­ли­ще – чум тун­гус­ско­го ти­па, зи­мой на вос­то­ке так­же якут. ба­ла­ган; у рус­ских за­им­ст­во­ва­ли сруб­ные жи­ли­ща (с пло­ской кры­шей), нар­тя­ные чу­мы-бал­ки. Тра­диц. оде­ж­да со­че­та­ла са­мо­дий­ские и тун­гус­ские тра­ди­ции: зи­мой – глу­хая (со­куй, со­вик) или рас­паш­ная (пар­ка) ме­хом на­ру­жу, длин­ная жен­ская шу­ба из пес­цо­во­го и за­ячь­е­го (сон) или олень­е­го (сан­гый­ак) ме­ха, ле­том – су­кон­ный со­куй или каф­тан (сон­тап), так­же на­де­вае­мые зи­мой по­верх ме­хо­вой оде­ж­ды. Для муж­ской и жен­ской оде­ж­ды ха­рак­тер­ны уд­ли­нён­ный сза­ди по­дол (тун­гус­ская тра­ди­ция), ук­ра­ше­ние оде­ж­ды би­се­ром, ап­пли­ка­ци­ей, олень­им во­ло­сом, вы­ши­тые поя­са и на­груд­ни­ки, близ­кие к эвен­ским. Бы­ли рас­про­стра­не­ны вы­шив­ка су­хо­жи­лия­ми (оле­нья уп­ряжь), резь­ба и ин­кру­ста­ция оло­вом по ма­мон­то­вой кос­ти (на­щёч­ные пла­сти­ны, лу­ки сё­дел), рас­крас­ка по де­ре­ву (спин­ки и ко­пы­лья нарт), резь­ба по де­ре­ву (зоо- и ан­тро­по­морф­ная скульп­ту­ра, при­ме­няе­мая в охот­ничь­ей ма­гии). До 19 в. су­ще­ст­во­ва­ли большие патриархальные семьи (сиен) и пат­ри­ли­ней­ные ро­ды (уус). Практиковался брак между дальними родственниками («возвращение кос­ти»), многоступенчатый калымный брак, брак по сговору и левират. Система родства бифуркативно-линейного типа, со сколь­зящим счётом поколений и скосом типа «омаха». Лексика родства якутская (ти­пичные для алтайских языков парные термины родства) с некоторыми эвен­кий­скими заимствованиями. В 1990-е гг. семейно-родовая структура Д. получи­ла гос. поддержку. Ка­лен­да­ря­ми слу­жи­ли 6-гран­ные бру­ски с за­руб­ка­ми. Со­хра­нял­ся культ ду­хов [все­ляв­шие­ся в разл. пред­ме­ты (ич­чи), до­б­рые (айыы) и злые (абаа­сы) ду­хи], семейных и родовых фетишей (сай­та­ан), хранение которых передавалось среди женщин; су­ще­ст­во­ва­ли ша­ма­ны (ой­ун), ша­ман­ские ат­ри­бу­ты со­че­та­ют ран­ние эвен­кий­ские и позд­ние якут. эле­мен­ты. По­кой­ни­ков хо­ро­ни­ли в зем­ле, вост. Д. над мо­ги­лой ста­ви­ли кре­сты, со­ору­же­ния, час­то ук­ра­шен­ные резь­бой (рис.), ос­тав­ля­ли (ино­гда ве­ша­ли на де­ре­во) оде­ж­ду умер­ше­го, го­ло­ву или ро­га при­не­сён­но­го в жерт­ву оле­ня.

Уст­ное твор­че­ст­во. Вы­со­кий ста­тус в куль­ту­ре име­ет эпос олон­гко, ис­пол­няю­щий­ся в ви­де ска­зы­ва­ния ли­бо ска­зы­ва­ния с пе­ни­ем (ге­рои ска­за­ний «Ата­ла­ми», «Ме­ре­дян Мэр­гэн» и др. на­де­ля­ют­ся од­ним или не­сколь­ки­ми пер­со­наль­ны­ми на­пе­ва­ми; на­пе­вы бо­га­ты­рей Сред­не­го и Ниж­не­го ми­ров мо­гут про­ти­во­пос­тав­лять­ся по ла­до­вым и рит­мич. при­зна­кам). Осн. ме­сто в уст­ной куль­ту­ре Д. за­ни­ма­ет пе­сен­ная тра­ди­ция ырыа, вклю­чаю­щая ли­ри­че­ские (лич­ные, лю­бов­ные пес­ни, до­рож­ные, «пес­ни на од­ном ды­ха­нии», шу­точ­ные) и об­ря­до­вые (сва­деб­ные пес­ни же­ни­хов и ко­лы­бель­ные) жан­ры, в них ис­поль­зу­ют­ся как ти­по­вые, так и им­про­ви­зи­ро­ван­ные ин­ди­ви­ду­аль­ные на­пе­вы. Со­хра­ни­лись об­ря­до­вые кру­го­вые пес­ни-тан­цы хей­ро – тун­гус­ско­го и осуо­хай – сев.-якут. про­ис­хо­ж­де­ния с рес­пон­сор­ным пе­ни­ем за­пе­ва­лы и уча­ст­ни­ков хо­ро­во­да. К ис­чез­нув­шим жан­рам от­но­сят­ся ша­ман­ские кам­ла­ния (ой­уун ку­ту­руу­та) с ис­поль­зо­ва­ни­ем буб­на (дюн­гюр) и об­ра­ще­ния к ду­хам-ал­гыс. Ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка пред­став­ле­на наи­гры­ша­ми на вар­га­не.

Совр. Д. со­хра­ня­ют охо­ту на оле­ня (по Тай­мы­ру про­хо­дят ми­гра­ци­он­ные пу­ти круп­ней­шей в Ев­ра­зии по­пу­ля­ции ди­ких оле­ней); охо­та на них да­ёт Д. мя­со и шку­ры. В 3 по­сёл­ках на се­ве­ро-вос­то­ке бывшего Ха­танг­ско­го района со­хра­ня­ет­ся нар­тен­ное и вер­хо­вое оле­не­вод­ст­во (6,5 тыс. оле­ней в 2006).