Зару́цкий Ива́н Марты́нович (ум. не позднее ноября 1614, Москва), донской атаман, русский военный и политический деятель, участник событий Смутного времени. По одной (более предпочтительной) версии, происходил из мещан г. Тарнополь (ныне Тернополь, Украина), в детстве был уведён в плен в Крымское ханство, откуда впоследствии бежал к казакам на Дон. По другой – сын выходца из Речи Посполитой, жившего в Москве [«выежжего литвина худого», по словам автора Пискарёвского летописца (Полное собрание русских летописей. Т. 34. Москва, 1978. С. 218)], позднее оказался на Дону. Отличался умом и решительностью, имел несомненные организаторский и военный таланты, благодаря которым стал одним из лидеров вольных казаков на основной территории Русского государства.

Деятельность до 1607 г.

В качестве одного из атаманов донских казаков в 1604–1605 гг. участвовал в походе Лжедмитрия I из Речи Посполитой в Русское государство.

В ходе восстания Болотникова 1606–1607 гг. командовал станицами донских казаков при блокаде Москвы (конец октября – начало декабря 1606) и во время т. н. осадного сидения повстанцев в Калуге (декабрь 1606 – май 1607).

В мае или начале июня 1607 г. послан И. И. Болотниковым в Речь Посполиту на поиски «царя Димитрия Ивановича».

На службе Лжедмитрия II (1607 – 1609/1610)

Вместо поисков якобы спасшегося в мае 1606 г. «царя» стал участником подготовки публичного появления 12(22) июля 1607 г. перед населением г. Стародуб нового самозванца – Лжедмитрия II. Занял одно из первых мест в его окружении и был сразу пожалован им в «бояре». Участвовал в военных действиях во время похода сил Лжедмитрия II к Туле и их отступления после капитуляции болотниковцев, позднее привёл подкрепления с Дона (в его полку весной 1608 насчитывалось до 4–5 тыс. человек, главным образом казаков).

Сохранил своё положение и после прихода новых больших отрядов польско-литовских наёмников, сумев договориться в апреле 1608 г. с «гетманом» Лжедмитрия II князем Р. Ружинским. Участвовал в Болховском сражении 30 апреля (10 мая) – 1(11) мая 1608 г., в походе на Москву, манёврах и боях в её окрестностях, а также в устройстве Тушинского лагеря. В сражении на реке Ходынка 25 июня (5 июля) 1608 г. командовал отрядами казаков и служилых татар. В июне 1608 – декабре 1609 г. входил в состав Ближней думы Лжедмитрия II, возглавлял новый, специально созданный Казачий приказ, фактически руководил организацией сторожевой службы и сбором информации.

На службе Сигизмунда III

В ходе интервенции Речи Посполитой начала 17 в. в Русское государство после бегства самозванца в Калугу препятствовал в январе – начале февраля 1610 г. уходу донских казаков к Лжедмитрию II, а в мае лично на аудиенции присягнул польскому королю Сигизмунду III.

Участвовал со своим отрядом в походе войск польного гетмана коронного С. Жолкевского на Москву: 24 июля (3 августа) 1610 г. оказался под столицей, однако после того, как гетман предпочёл ему в качестве командующего русскими войсками И. М. Салтыкова Большого (из рода Салтыковых), вновь перешёл 7(17) августа на сторону Лжедмитрия II.

Вновь на службе самозванца

В ночь на 27 августа (6 сентября) с отрядом сопровождал самозванца и М. Мнишек во время их бегства в Калугу из Угрешского во имя святителя Николая Чудотворца мужского монастыря. В день убийства Лжедмитрия II [11(21) декабря] находился в Калуге, принимал участие в волнениях горожан.

В 1-й половине января 1611 г. ушёл с казаками в Тулу (назначение туда получил, возможно, ещё от Лжедмитрия II).

Один из руководителей Первого ополчения (1611–1612)

В январе – феврале 1611 г. участвовал в переписке городов и подготовке похода Первого ополчения 1611 г. на Москву с целью её освобождения от польско-литовского гарнизона и власти «Семибоярщины». Вошёл в состав «комиссии бояр» (наряду с князем Д. Т. Трубецким и П. П. Ляпуновым), созданной Земским правительством. Возможно, участвовал в подготовке расправы над Ляпуновым, хотя и не присутствовал на казачьем кругу 22 июля (1 августа).

После убийства П. П. Ляпунова значительно усилил влияние на управление Первым ополчением. В марте 1612 г. вместе с Д. Т. Трубецким организовал присягу Первого ополчения «Псковскому вору» – Лжедмитрию III (позднее они утверждали, что целовали крест насильно). Вместе с тем к концу весны потерял контроль практически над всеми регионами Поволжья, севером, центром, а отчасти и югом страны. Пытался переломить ситуацию с помощью посягательств на жизнь князя Д. М. Пожарского – организации отравления [согласно сведениям Пискарёвского летописца, последствия сказывались на здоровье полководца и спустя годы (Полное собрание русских летописей. Т. 34. С. 217–218)] и неудавшегося покушения на убийство [известия и «Нового летописца», и Пискарёвского летописца (Полное собрание русских летописей. Т. 14, половина 1. Санкт-Петербург, 1910. С. 121–122; Т. 34. С. 217–218)]. В последние месяцы пребывания в «таборах» под Москвой активизировал контакты с Ногайской Ордой и установил связь с великим гетманом литовским Я. К. Ходкевичем (что вскоре было публично разоблачено и вызвало резкое осуждение даже среди многих казаков).

Покровитель Марины Мнишек (1612–1614)

При приближении авангарда Второго ополчения 1611–1612 гг. к Москве 28 июля (7 августа) 1612 г. покинул лагерь, уведя с собой до 2,5–3 тыс. человек. Ограбив Коломну и захватив с собой М. Мнишек и её сына от Лжедмитрия II Ивана, попытался захватить Переяславль-Рязанский (ныне Рязань), но отряды воевод М. А. Вельяминова и М. М. Бутурлина (из рода Бутурлиных) не допустили его в город, а затем нанесли ему поражение.

Попытка Заруцкого восстановить антиправительственную коалицию на базе всех военно-служилых групп не удалась. Избрание царём Михаила Фёдоровича Романова 21 февраля (3 марта) 1613 г., принесение ему присяги в городах, в том числе рязанских, новые поражения от отрядов М. А. Вельяминова вынудили Заруцкого к дальнейшему отступлению на юг по маршруту Крапивна (находилась на месте современной деревни Старая Крапивенка Щёкинского района Тульской области) – Чернь (ныне рабочий посёлок Тульской области) – Епифань (ныне сельский посёлок Кимовского района Тульской области) – Ливны (с разграблением захваченных городов), а затем через Лебедянь к Воронежу. Хотя к весне 1613 г. Заруцкий пополнил свои войска, значительная часть казаков (до 3 тыс. человек) перешла от него на царскую службу ещё до решительного сражения под Воронежем [29–30 июня (9–10 июля) и 2–3(12–13) июля 1613], завершившегося полным поражением Заруцкого. Однако ему в сопровождении нескольких сотен казаков вместе с М. Мнишек и её сыном удалось переправиться через Дон и двинуться в сторону Астрахани.

В Астрахани Заруцкий сумел найти поддержку у волжских и отчасти яицких казаков. Зимой 1613/1614 г. фактически захватил власть в городе, казнив воеводу князя И. Д. Хворостинина, а также некоторых приказных людей и купцов. После этого начал готовить поход в центр страны; в качестве основной военной силы собирался использовать ногайцев, а также волжских казаков, стрельцов и других служилых людей из Астрахани. Параллельно пытался установить дипломатические связи с персидским шахом Аббасом I, чтобы в случае необходимости получить от него помощь и убежище.

В середине марта 1614 г. донским, волжским казакам, жителям Астрахани (а также самому Заруцкому) от имени Освященного собора и светских чинов Земского собора были направлены около 20 грамот с призывами прекратить «розлитие христьянской крови», не оказывать помощь Заруцкому и принести присягу на имя нового царя. В результате почти все ногайцы уклонились от участия в планировавшемся Заруцким походе. Насилия казаков привели в апреле того же года к восстанию горожан в Астрахани, в ходе которого отряд стрельцов, посланный воеводой Терского городка П. П. Головиным Меньшим, вынудил Заруцкого к бегству. В ночь на 12(22) мая Заруцкий покинул Астрахань вместе с М. Мнишек, её сыном, заложниками и казаками. Вскоре, 14(24) мая, во время попытки прорваться к морю Заруцкий потерпел поражение от стрельцов Головина, астраханских стрельцов и горожан, после чего ушёл на Яик, где на Медвежьем острове его 24 июня (4 июля) настигли правительственные отряды, посланные боярином князем И. Н. Одоевским Меньшим (из рода Одоевских). Закованных в «железа» Заруцкого, М. Мнишек и её сына доставили в Москву к осени 1614 г.

Казнён. По сообщениям автора «Нового летописца» и архиепископа Арсения Элассонского посажен на кол (Полное собрание русских летописей. Т. 14, половина 1. 1910. С. 34; Дмитриевский А. А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории. Киев, 1899. С. 178); по сведениям дворян выборных Я. М. Боборыкина и М. Л. Муравьёва (из рода Муравьёвых), переданных ими в 1615 г. графу Я. П. Делагарди, колесован [их письмо издано в Сборнике Новгородского общества любителей древности (Вып. 5. 1911. С. 65)].

Фигура И. М. Заруцкого в контексте событий Смутного времени

На протяжении Смутного времени фигура Заруцкого олицетворяла различные социально-политические силы: вольное казачество (1604–1605) и казачью элиту совместно с другими антиправительственными силами (1606–1607), эту же элиту как составную часть властных структур (1607/1608 – 1610), её участие в движении против интервенции Речи Посполитой (1611–1612), немногочисленные силы, предпринявшие попытку реставрации антиправительственной коалиции (1612–1614).

Уникальная (даже по меркам Тушинского лагеря) карьера Заруцкого объяснялась его личными качествами (огромным честолюбием и умением принимать нестандартные решения) и опорой на подчинённые ему отрядов. Однако стремление любой ценой сохранить позиции одного из первых лиц в государстве (в том числе путём отказа от собственной политической программы), а также растущее социальное и политическое расслоение казачества предопределили конец его карьеры.