БОРАТЫ́НСКИЙ ЕВГЕНИЙ АБРАМОВИЧ

Е. А. Боратынский. Портрет работы Ж. Вивьена. 1826(?).

БОРАТЫ́НСКИЙ (Ба­ра­тын­ский) Ев­ге­ний Аб­ра­мо­вич [19.2(3.3).1800, с. Вяж­ля Кирcановского у. Там­бов­ской губ. – 29.6(11.7).1844, Не­аполь; по­хо­ро­нен в С.-Пе­тер­бур­ге, на Тих­вин­ском клад­би­ще Алек­сан­д­ро-Нев­ской лав­ры], рус. по­эт. Вос­пи­ты­вал­ся в пе­терб. Па­же­ском кор­пу­се (1812–16), от­ку­да был ис­клю­чён с за­пре­том иной служ­бы, кро­ме сол­дат­ской. Фор­маль­но не ли­шён­ный дво­рян­ских прав, он фак­ти­че­ски не имел воз­мож­но­сти их под­твер­дить до тех пор, по­ка не вы­слу­жит офи­цер­ский чин. В 1819 Б. всту­пил ря­до­вым в гвар­дию и в те­че­ние го­да жил в С.-Пе­тер­бур­ге, где по­зна­ко­мил­ся с А. А. Дель­ви­гом, ко­то­рый на­пе­ча­тал его пер­вые сти­хотв. опы­ты [«Мад­ри­гал. По­жи­лой жен­щи­не и всё ещё пре­крас­ной» (ж. «Бла­го­на­ме­рен­ный», 1819, ч. 5, № 4) и др.]. Из­да­те­ли жур­на­лов, где пуб­ли­ко­ва­лись про­из­ве­де­ния Б., пе­ча­та­ли его фа­ми­лию с «а» в пер­вом сло­ге (Ба­ра­тын­ский), соз­дав тем са­мым спе­ци­фич. лит. псев­до­ним; это обык­но­ве­ние со­хра­ня­лось и при оформ­ле­нии об­ло­жек отд. из­да­ний сти­хо­тво­ре­ний и по­эм Б. Толь­ко в 1842, ко­гда по­эт сам сле­дил за под­го­тов­кой к пе­ча­ти кн. «Су­мер­ки», его фа­ми­лия бы­ла оз­на­че­на на об­лож­ке, как он сам её пи­сал (Бо­ра­тын­ский).

В 1820 Б. был пе­ре­ве­дён ун­тер-офи­це­ром в ар­мей­ский полк, рас­квар­ти­ро­ван­ный в Фин­лян­дии. Пол­ко­вая служ­ба не бы­ла об­ре­ме­ни­тель­на для Б., но го­ды, про­ве­дён­ные без пра­ва са­мо­стоя­тель­но­го вы­бо­ра об­раза жиз­ни, на­ло­жи­ли тя­жё­лый от­пе­ча­ток на его са­мо­соз­на­ние и по­эзию, уси­лив и без то­го свой­ст­вен­ные ему склон­ность к уны­нию, реф­лек­сию об ут­ра­те луч­ших ду­шев­ных свойств (эле­гии 1820-х гг.: «Фин­лян­дия», «При­зна­ние», «Ра­зу­ве­ре­ние»). Не­смот­ря на мно­го­крат­ные хо­да­тай­ст­ва, Алек­сандр I толь­ко в 1825 под­пи­сал указ о про­из­вод­ст­ве Б. в пра­пор­щи­ки.

Титульный лист сборника «Стихотворения Евгения Баратынского». 1827.

По­сле вы­хо­да в от­став­ку и же­нить­бы (1826) Б. по­се­лил­ся в Мо­ск­ве, ог­ра­ни­чив жизнь се­мей­ным кру­гом. Не­сколь­ко лет он про­дол­жал дея­тель­ную лит. жизнь, вы­пус­тив в свет че­ты­ре по­эмы («Эда», «Пи­ры», обе 1826; «Бал», 1828; «На­лож­ни­ца», 1831, за­гла­вие позд­ней ре­дак­ции – «Цы­ган­ка») и два со­б­ра­ния со­чи­не­ний с оди­на­ко­вым за­гла­ви­ем «Сти­хо­тво­ре­ния Ев­ге­ния Ба­ра­тын­ско­го» [1827; 1835 (в 2 час­тях)]. В нач. 1830-х гг. дру­же­ский лит. круг Б. рас­пал­ся (умер А. А. Дель­виг, со­кра­ти­лось об­ще­ние с А. С. Пуш­ки­ным и П. А. Вя­зем­ским, пре­рва­лись от­но­ше­ния с И. В. Ки­ре­ев­ским), он стал пи­сать ре­же, в сти­хах уси­ли­лись пес­сими­стич. на­строе­ния. В сб. «Су­мер­ки. Со­чи­не­ние Ев­ге­ния Бо­ра­тын­ско­го» (1842) во­шло 26 сти­хо­тво­ре­ний – поч­ти всё, со­чи­нён­ное им за по­след­ние 7 лет (в т. ч. «По­след­ний по­эт», 1835, «Осень», 1837, «При­ме­ты», 1840, «Скульп­тор», 1841). В сти­хо­тво­ре­ни­ях цик­ла «Су­мер­ки» го­во­рит­ся о про­ти­во­ре­чи­и ме­ж­ду ду­шев­ны­ми со­стоя­ния­ми и ин­тел­лек­ту­аль­ной реф­лек­си­ей (же­ла­ние пол­но­ты бы­тия и по­ни­ма­ние бес­плод­но­сти её по­ис­ков; твор­че­ское упое­ние ху­дож­ни­ка, спо­соб­но­го си­лой сво­ей фан­та­зии по­ко­рить ма­те­ри­аль­ный мир, и осоз­на­ние не­вла­ст­но­сти че­ло­ве­ка над сво­им «бо­ля­щим ду­хом» и др.). Од­на­ко ес­ли в бо­лее ран­них сти­хо­тво­ре­ни­ях Б. это про­ти­во­ре­чие оп­ре­де­ля­ло судь­бу пре­ж­де все­го са­мо­го Б. как по­эта и мыс­ля­ще­го че­ло­ве­ка, то в «Су­мер­ках» оно пред­ста­ёт об­щим свой­ст­вом че­ло­ве­че­ско­го бы­тия.

Прин­ци­пи­аль­но не при­мы­кая в по­след­ние го­ды жиз­ни ни к од­ной из лит. груп­пи­ро­вок, он «шёл сво­ей до­ро­гой один и не­за­ви­сим» (А. С. Пуш­кин). Отдель­ные сти­хо­тво­ре­ния Б. 2-й пол. 1830-х – нач. 1840-х гг. («Не­до­но­сок», «Все­гда и в пур­пу­ре и зла­те…», «Ещё как Пат­ри­арх не дре­вен я; мо­ей…») отли­ча­ют­ся ус­лож­нён­ной об­раз­но­стью, не свой­ст­вен­ной ли­рич. по­эти­ке его вре­ме­ни. В 1843 Б. от­пра­вил­ся с семь­ёй в за­гра­нич­ное пу­те­ше­ст­вие, во вре­мя ко­то­ро­го ско­ро­по­стиж­но умер в Не­апо­ле. Его по­след­нее стих. «Пи­ро­скаф» (1844) вы­ра­жа­ет не­ха­рак­тер­ное для его по­эзии бод­рое упое­ние на­стоя­щим мо­мен­том и на­де­ж­ду на луч­шее бу­ду­щее.