НАРЫ́ШКИНСКОЕ БАРО́ККО

Нарышкинское барокко. Церковь Троицы в Троице-Лыкове (Москва). 1698–1704. Фото В. М. Паппе

НАРЫ́ШКИНСКОЕ БАРО́ККО (на­рыш­кин­ский стиль, мо­с­ков­ское ба­рок­ко), ус­лов­ное на­зва­ние сти­ле­во­го на­прав­ле­ния в раз­ви­тии рус. ар­хи­тек­ту­ры кон. 17 – нач. 18 вв. Его пред­по­сыл­ки поя­ви­лись в 1670–80-е гг. с воз­ник­но­ве­ни­ем но­вых цен­трич. ти­пов церк­вей (4-ле­пе­ст­ко­вая в пла­не Ус­пен­ская ц. в усадь­бе Про­зо­ров­ских Пет­ро­во-Даль­нее, 1684–88, не сохр.) и про­ник­но­ве­ни­ем «ук­раи­низ­мов» и «гол­лан­диз­мов» (фрон­тон тра­пез­ной Си­мо­но­ва мон., 1683, не сохр.). Не­ко­то­рые ха­рак­тер­ные со­ору­же­ния Н. б. бы­ли по­строе­ны по за­ка­зам се­мьи На­рыш­ки­ных, от фа­ми­лии ко­то­рых это сти­ле­вое на­прав­ле­ние по­лу­чи­ло на­име­но­ва­ние. Ус­лов­ность назв. «Н. б.» под­чёр­ки­ва­ет и то об­стоя­тель­ст­во, что в кон. 19 – нач. 20 вв. для обо­зна­че­ния сход­ных сти­ле­вых на­прав­ле­ний этой эпо­хи ис­поль­зо­ва­лись так­же «ав­тор­ские» тер­ми­ны (не за­кре­пив­шие­ся в совр. на­уч. лит-ре, за ис­клю­че­ни­ем пет­ров­ско­го ба­рок­ко) – та­кие, как «стро­га­нов­ский стиль» (напр., ц. Ни­ко­ла Боль­шой Крест на Иль­ин­ке, об­нов­ле­на к 1697, не сохр.), «ук­ра­ин­ский стиль» (напр., Ка­зан­ская ц. в усадь­бе Уз­кое, ны­не в чер­те Мо­ск­вы, 1697–1704), «го­ли­цын­ское ба­рок­ко», бо­лее близ­кое зап.-ев­роп. ба­рок­ко [церк­ви Зна­ме­ния в пос. Дуб­ро­ви­цы (1690–97) и в Пе­ро­во (ны­не в чер­те Мо­ск­вы; 1690–1705)], «ка­зан­ское ба­рок­ко» и др.; не­ко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли (Б. Р. Вип­пер) со­от­но­сят Н. б. с ар­хи­тек­ту­рой зап.-ев­роп. мань­е­риз­ма.

Н. б. пер­во­на­чаль­но раз­ви­ва­лось пре­им. в Мо­ск­ве и Под­мос­ко­вье. Глав­ные при­ме­ры: на­ряд­ные мно­го­ярус­ные церк­ви Зна­ме­ния на На­рыш­кин­ском (Ше­ре­ме­те­вом) дво­ре (кон. 1680-х гг. – не позд­нее 1691), По­кро­ва в Фи­лях (ок. 1690–1694; 4-ле­пе­ст­ко­вая в пла­не), Ус­пе­ния на По­кров­ке (1696–99, при уча­стии Пет­ра По­та­по­ва; не сохр.), Трои­цы в Тро­ице-Лы­ко­ве (1698–1704) – все в Мо­ск­ве; Смо­лен­ская ц. в пос. Соф­ри­но (1691 – ок. 1694); Спас­ская ц. в с. Убо­ры (1690–1697); Ус­пен­ский со­бор в Ря­за­ни (1693–1699). В строи­тель­ст­ве ря­да цер­ков­ных со­ору­же­ний Н. б. в ка­че­ст­ве под­ряд­чи­ка уча­ст­во­вал Я. Г. Бу­хво­стов. Им свой­ст­вен­ны сим­мет­рич­ность ком­по­зи­ции, ло­гич­ность со­от­но­ше­ния масс и раз­ме­ще­ния пыш­но­го бе­ло­ка­мен­но­го де­ко­ра, в ко­то­ром сво­бод­но ис­тол­ко­ван­ный ор­дер, за­им­ст­во­ван­ный из зап.-ев­роп. зод­че­ст­ва, зри­тель­но свя­зы­ва­ет все час­ти по­строй­ки.

Нарышкинское барокко. «Петушьи гребешки» на церкви Воскресения в Кадашах (Москва). 1695. Фото В. М. Паппе

Слож­ное взаи­мо­дей­ст­вие ср.-век. ар­хит. сис­те­мы и но­во­го ев­роп. ар­хи­тек­тур­но-де­ко­ра­тив­но­го мыш­ле­ния, про­ни­кав­ше­го на Русь че­рез Ук­раи­ну, Бе­ло­рус­сию, Поль­шу, соз­да­ло свое­об­раз­ный сплав тра­ди­ци­он­ных и не­при­выч­ных форм. При этом тра­диц. чёт­кие сте­рео­мет­ри­че­ские объ­ё­мы со­став­ля­ют не­обыч­ные для ка­мен­но­го зод­че­ст­ва ср.-век. Ру­си и не свой­ст­вен­ные зап.-ев­роп. ба­рок­ко ком­по­зи­ци­он­ные фор­мы: пи­ра­ми­даль­ные струк­ту­ры (вось­ме­ри­ки на чет­ве­ри­ке) или вер­ти­каль­ный па­рал­ле­ле­пи­пед (со­бор в Ря­за­ни). Бо­га­тое рель­еф­ное уб­ран­ст­во, пла­стич­ность де­ко­ра, мно­го­об­ра­зие ор­на­мен­та, двух­цвет­ность (кир­пич и бе­лый ка­мень) и ши­ро­кое вве­де­ние ор­дер­ных эле­мен­тов ис­поль­зо­ва­ны для ак­цен­ти­ров­ки де­ко­ра­тив­но­го об­рам­ле­ния плос­ко­стей, обо­соб­лен­ных ар­хит. объ­ё­мов. В на­рас­та­нии ра­цио­наль­но­го на­ча­ла яр­ко ска­за­лись тен­ден­ции пе­ре­хо­да от ср.-век. без­ор­дер­ной к по­сле­до­ва­тель­но ор­дер­ной ар­хи­тек­ту­ре. Кон­тра­сты боль­шо­го и ма­ло­го, це­ло­го и де­та­ли, сте­ны и пя­тен де­ко­ра, уст­рем­ле­ние по­стро­ек сту­пе­ня­ми вверх, мно­го­об­ра­зие фан­та­стич. и ре­аль­ных мо­ти­вов в де­ко­ре (кар­ту­ши, ра­кови­ны, ви­но­град­ные ло­зы и гроз­дья, го­лов­ки под­сол­ну­хов, цве­ты, «пе­ту­шьи гре­беш­ки») соз­да­ют слож­ное впе­чат­ле­ние празд­нич­но­сти и дра­ма­тиз­ма, внеш­ней ста­ти­ки и внутр. ди­на­ми­ки. В не­кото­рых церк­вах Н. б. со­хра­ни­лись вы­со­кие сту­пен­ча­тые ико­но­ста­сы. Чер­ты Н. б. при­су­щи так­же не­ко­то­рым моcк. свет­ским по­строй­кам (Су­ха­ре­ва баш­ня, 1692–95, арх. М. И. Чог­ло­ков, не сохр.). Де­ко­ра­тив­ны­ми фор­ма­ми Н. б. ук­ра­шались жи­лые до­ма (па­ла­ты боя­ри­на И. Б. Трое­ку­ро­ва в Охот­ном ря­ду, над­строе­ны к 1696), церк­ви бо­лее тра­диц. ти­пов (ц. Вос­кре­се­ния в Ка­да­шах, де­ко­ри­ро­ва­на к 1695), мо­на­стыр­ские тра­пез­ные, над­врат­ные церк­ви [Со­ше­ст­вия Св. Ду­ха (1688–89) и Св. Ио­ан­на Пред­те­чи (1695–98) Ро­ж­де­ст­во-Бо­го­ро­диц­ко­го мон. в Со­лот­че] и баш­ни (Ути­чья баш­ня Трои­це-Сер­гие­ва мон., над­строе­на в кон. 17 в.). Од­но­вре­мен­но раз­ви­вал­ся бо­лее стро­гий ва­ри­ант Н. б. (хра­мы ти­па «вось­ме­рик на чет­ве­ри­ке» без бо­га­то­го рель­еф­но­го уб­ран­ст­ва). Ти­по­ло­гия ярус­ных хра­мов Н. б. по­вто­ря­лась в про­вин­ци­аль­ных де­рев. и ка­мен­ных церк­вах.