Музыкальный фольк­лор: ре­гио­наль­ные осо­бен­но­сти

Музыкальный фольклор: региональные особенности

Рус­ская муз. куль­ту­ра уст­ной тра­ди­ции (муз. фольк­лор), сло­жив­шая­ся на всём гео­гра­фи­че­ском про­стран­ст­ве Рос­сии, об­ла­да­ет вы­ра­жен­ным един­ст­вом. Ос­но­ву жан­ро­вой сис­те­мы со­став­ля­ют тру­до­вые наи­гры­ши, при­пев­ки и пес­ни, об­ря­до­вый фольк­лор (ка­лен­дар­но-зем­ле­дель­че­ский и се­мей­но-бы­то­вой), эпи­чес­кие жан­ры (бы­ли­ны, ис­то­ри­че­ские пес­ни), ду­хов­ные сти­хи, хо­ро­во­ды и пля­ски с пес­ня­ми, ли­ри­че­ские пес­ни кре­сть­ян­ской тра­ди­ции, го­род­ские ли­ри­че­ские пес­ни, ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка. Ка­ж­дый жанр име­ет свои пе­сен­ные ти­пы с ус­той­чи­вы­ми рит­ми­че­ски­ми фор­му­ла­ми; по­яв­ле­ние но­вых ме­ло­ди­че­ских ва­ри­ан­тов пе­сен не ме­ня­ет су­ще­ст­ва пе­сен­ных ти­пов. Так, во всех ва­риан­тах, за­пи­сан­ных сре­ди рус­ских и у дру­гих сла­вян, со­хра­ня­ет свой тип хоро­вод­ная «А мы про­со сея­ли». Не­ко­то­рые из мно­же­ст­ва ти­по­вых рит­ми­че­ских фор­мул рас­про­стра­ни­лись по всей Рос­сии, напр. фор­му­ла «Ка­ма­рин­ской» (она ти­по­ло­ги­че­ски стар­ше тек­ста пес­ни). Как шу­точ­ная пес­ня «Ка­ма­рин­ская» за­пи­са­на с раз­ны­ми сло­ва­ми, вошла в со­чи­не­ния ком­по­зи­то­ров 19– 20 вв.; пля­со­вой наи­грыш (по на­род­ной тер­ми­но­ло­гии – «Ка­ма­рин­ско­го») иг­ра­ли вла­ди­мир­ские ро­жеч­ни­ки, смо­лен­ские скри­па­чи, псков­ские гус­ля­ры. Сре­ди ин­ст­ру­мен­тов есть об­ще­рус­ские (ба­ла­лай­ка, гар­монь) и ха­рак­тер­ные толь­ко для от­дель­ных ре­гио­нов. Ус­той­чи­вые рит­мо­фор­му­лы встре­ча­ют­ся и в ста­рин­ных ли­ри­че­ских пес­нях («Ве­сё­лая бе­се­душ­ка»).

А. Врубель. Эскиз росписи балалайки «Витязь». 1899. Смоленский государственный музей-заповедник.

А. Врубель. Эскиз росписи балалайки «Касатка». 1899. Смоленский государственный музей-заповедник.

А. Врубель. Роспись деки балалайки «Морская царевна». 1899. Смоленский государственный музей-заповедник.

Раз­ли­чия в ме­ст­ных тра­ди­ци­ях ка­сают­ся мно­гих со­став­ляю­щих тра­ди­ци­он­ной уст­ной куль­ту­ры: со­от­но­ше­ния жан­ров, му­зы­каль­ной и по­этиче­ской сти­ли­сти­ки, ис­пол­ни­тель­ской ма­не­ры. Гео­гра­фи­че­ские гра­ни­цы ме­ст­ных тра­ди­ций весь­ма гиб­ки и под­вер­же­ны ес­те­ст­вен­ным из­ме­не­ни­ям. Наи­бо­лее об­ще­му уров­ню ме­ст­ных раз­ли­чий со­от­вет­ст­ву­ет де­ле­ние по ре­гио­нам.

Западный регион

Брян­ская и Смо­лен­ская об­лас­ти, при­ле­гаю­щие рай­оны Псков­ской, Твер­ской, Ка­луж­ской, Ор­лов­ской об­лас­тей – за­по­вед­ник древ­них тра­ди­ций зем­ле­дель­че­ско­го фолькло­ра, сло­жив­ших­ся в бы­ту пред­ков вост. сла­вян – оби­та­те­лей Сред­не­го и Верх­не­го По­днеп­ро­вья. Здесь мно­го об­ще­го с фольк­ло­ром бе­ло­ру­сов и ук­ра­ин­цев, есть сход­ст­во с куль­ту­рой зап. и юж. сла­вян. Осн. пе­сен­ные жан­ры свя­за­ны с ка­лен­дар­ны­ми и сва­деб­ным об­ря­да­ми, хо­ро­во­да­ми, вхо­дя­щи­ми в ка­лен­дар­ный цикл. Осо­бен­но­сти сти­ля: ма­ло­сту­пен­ные зву­ко­ря­ды, от­то­чен­ные рит­ми­че­ские фор­му­лы, за­ви­си­мость муз. рит­ми­ки от рит­ми­ки сти­ха (сил­ла­би­че­ский стих с по­сто­ян­ны­ми це­зу­ра­ми), пре­об­ла­да­ние мно­го­го­ло­сия ге­те­ро­фон­но­го ти­па. Для ис­пол­ни­тель­ско­го сти­ля брян­ских пе­сен (от­кры­тие ко­то­рых от­но­сит­ся к кон. 1930-х гг.) ха­рак­тер­ны яр­кая по­да­ча зву­ка и спе­ци­фи­че­ские воз­гла­сы («гу­ка­нья»), эф­фект­но зву­ча­щие в ес­те­ст­вен­ных ус­ло­ви­ях бы­то­ва­ния этих пе­сен – под от­кры­тым не­бом (та­кой тип ме­ло­ди­ки, ос­но­ван­ный на ин­то­на­ции зо­ва, оп­ре­де­лял­ся из­на­чаль­но ма­ги­че­ской функ­ци­ей ка­лен­дар­но­го фольк­ло­ра). В зап. ре­гио­не со­хра­ня­ет­ся весь го­до­вой цикл ка­лен­дар­ных пе­сен: зим­ние – ко­ляд­ки, под­блюд­ные, мас­ле­нич­ные; ве­сен­не-лет­ние – вес­нян­ки, во­ло­чеб­ные, тро­иц­кие (свя­за­ны с га­да­ни­ем на вен­ках, по­кло­не­ни­ем бе­рё­зе), ру­саль­ные (свя­за­ны с по­верь­я­ми о ру­сал­ках), егорь­ев­ские (юрь­ев­ские), ку­паль­ские (пес­ни празд­ни­ка лет­не­го солн­це­стоя­ния); лет­не-осен­ние – по­кос­ные, жат­вен­ные. Сти­ли­сти­че­ски близ­ки ка­лен­дар­ным сва­деб­ные пес­ни. Ли­ри­ческие пес­ни кре­сть­ян­ской тра­ди­ции род­ст­вен­ны об­ря­до­вым («Ве­сё­лая бе­седуш­ка»). Позд­ний слой ли­ри­че­ской пес­ни име­ет при­зна­ки го­род­ско­го сти­ля («Си­дел Ва­ня на ди­ва­не»). Ха­рак­тер­ные инст­ру­мен­ты: пас­ту­шьи тру­бы, ро­га, дуд­ки; мно­го­стволь­ная флей­та ку­вик­лы, ко­лёс­ная ли­ра, скрип­ка, бу­бен. О хо­ро­шей со­хран­но­сти за­пад­но­рус­ско­го фольк­ло­ра сви­де­тель­ст­ву­ют за­пи­си 2-й пол. 20 в. (в т. ч. экс­пе­ди­ций Моск. кон­сер­ва­то­рии).

Северный регион

На­род­ная му­зы­ка это­го ре­гио­на (Нов­го­род­ская, Ле­нин­град­ская, Ар­хан­гель­ская, Во­ло­год­ская, Ки­ров­ская об­лас­ти, при­ле­гаю­щие рай­оны Мур­ман­ской, Псков­ской, Яро­слав­ской, Ко­ст­ром­ской, Ни­же­го­род­ской об­лас­тей, рус­ские сё­ла Ка­ре­лии и Рес­пуб­ли­ки Ко­ми) пред­став­ля­ет со­бой сплав двух тра­ди­ций, спе­ци­фи­ка ко­то­ро­го обу­слов­ле­на слож­ным и не­рав­но­мер­ным ха­рак­те­ром ос­вое­ния Се­ве­ра рус­ски­ми и про­яв­ле­ни­ем фин­но-угор­ско­го суб­стра­та. Се­ве­ро-за­пад­ная тра­ди­ция ох­ва­ты­ва­ет об­шир­ные зем­ли, ис­то­ри­чески свя­зан­ные с рас­про­стра­не­ни­ем куль­ту­ры Нов­го­ро­да и Пско­ва, соб­ст­вен­но се­вер­ная – зем­ли, на­се­ле­ние ко­то­рых при­шло из Се­ве­ро-Вос­точ­ной Ру­си; гра­ни­цы ме­ж­ду ни­ми не­оп­ре­де­лён­ны, на ло­каль­ном уров­не тра­ди­ции не­ред­ко со­су­ще­ст­ву­ют че­рес­по­лос­но.

Весь ре­ги­он от­ли­ча­ет­ся раз­ви­то­стью эпи­чес­ких жан­ров и пла­чей, свое­об­ра­зи­ем ко­ля­док («ви­но­гра­дий»), раз­вёр­ну­тым сва­деб­ным об­ря­дом, мно­го­об­ра­зи­ем ли­ри­че­ских пе­сен с раз­ви­тым мно­го­го­ло­си­ем, ве­ли­ча­вы­ми хо­ро­во­да­ми, оби­ли­ем шу­точ­ных пе­сен-ско­мо­ро­шин, ста­рин­ны­ми пас­тушь­и­ми наи­гры­ша­ми и иг­рой на гус­лях. Ка­лен­дар­ные об­ря­ды с пол­ным го­до­вым пе­сен­ным цик­лом со­хра­ни­лись лишь в рай­онах Псков­ской обл., гра­ни­ча­щих с зап. ре­гио­ном.

Глав­ная дос­то­при­ме­ча­тель­ность Рус­ско­го Се­ве­ра – му­зы­каль­но-по­эти­че­ский эпос, ве­ка­ми жив­ший в па­мя­ти ска­зи­те­лей, под­дер­жи­вае­мый ар­тель­ным про­мы­сло­вым бы­том. Се­вер­ная ска­зи­тель­ская тра­ди­ция гл. обр. оди­ноч­ная, на­певы – ре­чи­та­тив­но­го ти­па. От­кры­тие жи­вой бы­лин­ной тра­ди­ции в ры­бачь­их сё­лах При­оне­жья про­изош­ло в сер. 19 в. (П. Н. Рыб­ни­ков, А. Ф. Гиль­фер­динг). Мас­те­ра-ска­зи­те­ли Т. Г. Ря­би­нин (ос­но­ва­тель ска­зи­тель­ской ди­на­стии) и В. П. Ще­го­лё­нок в 1871 бы­ли при­гла­ше­ны в С.-Пе­тер­бург, где по­ра­зи­ли ауди­то­рию ори­ги­наль­ны­ми на­пе­ва­ми («О Воль­ге и Ми­ку­ле», «Как во го­ро­де столь­но-ки­ев­ском», «Из то­го ли го­ро­да из Му­ро­ма»). В 1894 в Мо­ск­ве бы­ли­ны с го­ло­са И. Т. Ря­би­ни­на бы­ли впер­вые за­пи­са­ны на фо­но­граф. Ком­по­зи­то­ры с эн­ту­зи­аз­мом от­не­слись к от­кры­тию бы­лин и вве­ли их в свои про­из­ве­де­ния (Н. А. Рим­ский-Кор­са­ков, М. А. Ба­ла­ки­рев, М. П. Му­сорг­ский, А. С. Арен­ский). Так ты­ся­че­лет­няя тра­ди­ция, со­хра­нив­шая­ся на се­вер­ной ок­раи­не, вер­ну­лась в об­ще­куль­тур­ное дви­же­ние Рос­сии, ока­за­ла влия­ние на эпи­чес­кое на­прав­ле­ние в про­фес­сио­наль­ном ис­кус­ст­ве. В 20 в. за­пи­са­но не­сколь­ко бы­лин онеж­ской тра­ди­ции («До­б­ры­ня и Алё­ша» ска­зи­те­ля К. Д. Ан­д­риа­но­ва), пи­неж­ско-бе­ло­мор­ской («Илья Му­ро­мец и Чу­ди­ще» М. Д. Кри­во­по­ле­но­вой) и ме­зен­ско-пе­чор­ской («Илья Му­ро­мец и Со­коль­ник» Е. П. Чу­про­ва). Ска­зи­тель­ская тра­ди­ция со­хра­ня­лась на всём Рус­ском Се­ве­ре, по­сте­пен­но уга­сая, до 1950–60-х гг.

Сва­деб­ный об­ряд сев. ре­гио­на – дра­ма­ти­че­ское дей­ст­во с пла­ча­ми и эмо­цио­наль­но на­сы­щен­ны­ми про­щаль­ны­ми и ве­ли­чаль­ны­ми пес­ня­ми. В соб­ст­вен­но се­вер­ной тра­ди­ции пла­чи зна­чи­тель­но пре­об­ла­да­ют, в се­ве­ро-за­пад­ной ко­ли­че­ст­вен­ное со­от­но­ше­ние пе­сен и пла­чей сгла­же­но. Раз­ли­чия есть и в сти­ли­сти­ке пе­сен. Вы­со­кий ху­до­же­ст­вен­ный уро­вень пе­сен­ной куль­ту­ры се­ве­ро-за­пад­ной тра­ди­ции из­вес­тен по сбор­ни­кам Рим­ско­го-Кор­са­ко­ва, Ба­ла­ки­ре­ва, А. К. Ля­до­ва. Ау­дио­за­пи­си кон. 20 в. по­ка­зы­ва­ют, что мес­та­ми здесь ещё жи­вы от­го­ло­ски сва­деб­но­го об­ря­да. О раз­ви­то­сти ин­ст­ру­мен­таль­ной му­зы­ки в нов­го­род­ских зем­лях сви­де­тель­ст­ву­ют тек­сты пе­сен и бы­лин, ико­но­гра­фи­че­ские и ар­хео­ло­ги­че­ские ма­те­риа­лы. В де­рев­нях Нов­го­род­ской и Псков­ской об­лас­тей до на­стоя­ще­го вре­ме­ни жи­вут гус­ля­ры, иг­раю­щие гл. обр. на ин­ст­ру­мен­тах соб­ст­вен­но­го из­го­тов­ле­ния (об­на­ру­же­ны в 1980-х гг. экс­пе­ди­ция­ми С.-Пе­терб. кон­сер­ва­то­рии).

Центральный регион

Цен­траль­ный ре­ги­он объ­е­ди­ня­ет ряд об­лас­тей во­круг Мо­с­ков­ской обл. (Вла­ди­мир­ская, Ива­нов­ская, Ни­же­го­род­ская, б. ч. Ря­зан­ской, Туль­ской, час­тич­но Воро­неж­ская, Ор­лов­ская, Ка­луж­ская, Яро­слав­ская, Твер­ская, Ко­ст­ром­ская). Со­глас­но ис­сле­до­ва­ни­ям В. М. Щу­ро­ва, для цен­траль­но­го ре­гио­на ха­рак­тер­на ве­ду­щая роль жан­ра ли­ри­че­ских пе­сен, во­брав­ших чер­ты мно­гих ме­ст­ных тра­ди­ций; их сти­ли­сти­ка ока­за­ла влия­ние на др. жан­ры – сва­деб­ные, хо­ро­вод­ные, эпи­чес­кие. На­род­ная тер­ми­но­ло­гия, обо­зна­чаю­щая ли­ри­че­ские пес­ни как «дол­гие», «го­ло­со­вые», «про­го­лос­ные», «про­тяж­ные», от­ра­зи­ла их сти­ли­сти­ку: рас­пе­вы сло­гов, дол­гое раз­вёр­ты­ва­ние на­пе­ва. Ли­ри­че­ские пес­ни по­ют и в на­ши дни, они эмо­цио­наль­но не ус­та­ре­ва­ют, по­сколь­ку об­ра­ща­ют­ся к кру­гу лич­ных пе­ре­жи­ва­ний. Те­ма­ти­ка их мно­го­об­раз­на, мно­го пе­сен по­свя­ще­но де­вичь­ей и жен­ской до­ле («Ве­сё­лая бе­се­душ­ка», «Лу­чи­нуш­ка», «Про­щай, ра­дость», «На­дое­ли но­чи, на­дос­ку­чи­ли», «Эх ты, Ва­ня»). Ли­ри­ко-эпи­чес­кие пес­ни, т. н. мо­ло­дец­кие, от­ли­ча­ют­ся раз­вёр­ну­ты­ми сю­же­та­ми, в их ос­но­ве – пе­ре­пле­те­ние лич­ной судь­бы с со­бы­тия­ми об­ще­ст­вен­но­го зна­че­ния (са­мые из­вест­ные – «Уж вы, го­ры», «Уж ты, по­ле», «Уж ты, степь»). Ме­ст­ные ва­ри­ан­ты раз­ли­ча­ют­ся де­та­ля­ми сю­же­та, но со­хра­ня­ют глав­ную те­му: смерть доб­ро­го мо­лод­ца (ка­за­ка, сол­да­та, ям­щи­ка) в даль­нем краю. Со­глас­но А. М. Мех­не­цо­ву и др. ис­сле­до­ва­те­лям, воз­ник­но­ве­ние молодецких песен свя­за­но с эпо­хой эт­ни­че­ской кон­со­ли­да­ции и борь­бой за не­за­ви­си­мость Ру­си в 14–15 вв. Текст пес­ни «Не шу­ми, ма­ти, зе­лё­ная дуб­ра­вуш­ка» (в ос­но­ве сю­жета – раз­мыш­ле­ние о сво­ей судь­бе нака­ну­не цар­ско­го су­да) по­лу­чил из­вест­ность бла­го­да­ря сбор­ни­ку М. Д. Чул­ко­ва («Со­б­ра­ние раз­ных пе­сен», 1770–1774. Ч. 1–4), а за­тем про­изве­де­ни­ям А. С. Пуш­ки­на («Дуб­ров­ский», «Ка­пи­тан­ская доч­ка»). Пер­вая нот­ная за­пись пес­ни сде­ла­на В. Ф. Одо­ев­ским в нач. 1860-х гг. с го­ло­са яро­слав­ско­го кре­сть­я­ни­на И. Е. Мол­ча­но­ва (опубл. в 1998). Ка­лен­дар­ные об­ря­ды и пес­ни со­хра­ни­лись не вез­де и не в пол­ном объ­ё­ме, сре­ди них пре­об­ла­да­ют но­во­год­ние по­здра­ви­тель­ные («ав­се­ни»), под­блюд­ные и тро­иц­кие. Иг­ро­вые хо­ро­во­ды со­про­во­ж­да­ют­ся не­то­ро­п­ли­вы­ми пес­ня­ми с изящ­ной при­хот­ли­вой рит­ми­кой. О раз­но­об­ра­зии и кра­со­те сва­деб­ных пе­сен мож­но су­дить по совр. ма­те­риа­лам (в т. ч. экс­пе­ди­ций Моск. кон­сер­ва­то­рии).

Ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка – это пас­ту­ше­ские наи­гры­ши на ду­хо­вых и ба­ра­бан­ке (де­ре­вян­ный идио­фон), ан­самб­ле­вая иг­ра раз­ны­ми со­ста­ва­ми, со­про­во­ж­даю­щая хо­ро­во­ды и пля­ски. Ещё в кон. 19 в. про­сла­ви­лись, вы­сту­пая в Рос­сии и за её пре­де­ла­ми, ан­самб­ли вла­ди­мир­ских ро­жеч­ни­ков, ис­пол­няв­шие пля­со­вые, хо­ро­вод­ные и ли­ри­че­ские пес­ни. По­яв­ле­ние ан­самб­ля од­но­род­ных ин­ст­ру­мен­тов («хор» рож­ков 4 раз­но­вид­но­стей), иг­раю­ще­го мно­го­го­лос­ные пес­ни, в свою оче­редь свя­за­но с раз­ви­ти­ем ли­ри­че­ской пе­сен­но­сти и под­го­ло­соч­ной по­ли­фо­нии, от­ли­чаю­щей фольк­лор­ную тра­ди­цию цен­траль­но­го ре­гио­на.

Южный регион

Уст­ная му­зы­каль­ная куль­ту­ра ре­гио­на сло­жи­лась в 16–18 вв. в свя­зи с ук­ре­п­ле­ни­ем и за­се­ле­ни­ем юж. ру­бе­жей Рус­ско­го гос-ва. Раз­ли­чают­ся 2 тра­ди­ции – ка­за­чья дон­ская (об­ра­зо­ва­лась в Об­лас­ти вой­ска Дон­ско­го; ох­ва­ты­ва­ет Вол­го­град­скую и Рос­тов­скую об­лас­ти) и кур­ско-бел­го­род­ская (гл. обр. на тер­ри­то­рии Кур­ской и Бел­го­род­ской об­лас­тей). Юж­норус­ские эле­мен­ты про­яв­ля­ют­ся в фольк­ло­ре при­ле­гаю­щих об­лас­тей (Во­ро­неж­ская, Ли­пец­кая, Туль­ская, Ор­лов­ская, Ка­луж­ская, Там­бов­ская, Ря­зан­ская).

В ка­зачь­ей тра­ди­ции при­сут­ст­ву­ют об­щие для юж. ре­гио­на чер­ты: боль­шая роль во­ин­ских и эпи­чес­ких пе­сен, оби­лие пля­со­вых хо­ро­во­дов, празд­нич­ный в це­лом ха­рак­тер сва­деб­но­го об­ряда. Свя­зи с др. тра­ди­ция­ми объ­яс­ня­ют­ся за­се­ле­ни­ем До­на вы­ход­ца­ми из раз­ных ре­гио­нов. Ха­рак­тер­на боль­шая роль муж­ско­го пе­ния, раз­лич­ные фор­мы мно­го­го­ло­сия (ге­те­ро­фо­ния, под­го­ло­соч­ная и кон­тра­ст­ная по­ли­фо­ния), ан­ге­ми­то­ни­ка. Ос­но­ву тра­ди­ции со­став­ля­ют ли­ри­ко-эпи­чес­кие пес­ни о во­ин­ской судь­бе. Дон­ская пе­сен­ная тра­ди­ция от­кры­та в нач. 20 в. А. М. Лис­то­па­до­вым. Осн. жан­ры ка­зачь­ей пес­ни и в на­стоя­щее вре­мя жи­вут в бы­ту не толь­ко дон­ских, но и тер­ских, ас­т­ра­хан­ских, ку­бан­ских, ураль­ских, си­бир­ских ка­за­ков.

Осо­бая ветвь ка­зачь­ей тра­ди­ции – фольк­лор не­кра­сов­цев, пред­ки ко­то­рых в нач. 18 в. уш­ли с До­на (об этом пес­ня «Не за­ря, за­ря за­ни­ма­ла­ся»). Кон­церт­ные вы­сту­п­ле­ния вер­нув­ших­ся в Рос­сию не­кра­сов­цев (по­след­ние груп­пы при­бы­ли в 1962) вы­зва­ли сен­са­цию: их фольк­лор не толь­ко со­хра­нил преж­ние тра­ди­ции, но и обо­га­тил­ся «вос­точ­ны­ми» эле­мен­та­ми под влия­ни­ем жиз­ни в «Ту­рет­чи­не». Осо­бен­но ин­те­рес­ны пе­сен­ные бы­ли­ны – од­но­го­лос­ные и мно­го­го­лос­ные – с раз­вёр­ну­ты­ми сю­же­та­ми и бо­лее ар­ха­ич­ной сти­ли­сти­кой, чем дон­ские. Из­люб­лен­ные пес­ни не­кра­совцев – хо­ро­вод­ные «кры­ло­вид­ные» (по ме­ст­ной тер­ми­но­ло­гии), т. е. со­про­во­ж­даю­щие хо­ро­во­ды спе­ци­фи­че­ской фор­мы.

Кур­ско-бел­го­род­ская тра­ди­ция изу­ча­ет­ся с 1930-х гг.; от­ли­ча­ет­ся зна­чи­тель­ной ро­лью во­ин­ских пе­сен и хо­ро­шей со­хран­но­стью зем­ле­дель­че­ско­го фольк­ло­ра, в т. ч. оби­ли­ем пля­со­вых хо­ро­во­дов (ме­ст­ные на­зва­ния – «танки́», «ка­ра­го­ды», «але­лёш­ные»), при­уро­чен­ных к да­там зем­ле­дель­че­ско­го ка­лен­да­ря. Сре­ди ка­лен­дар­ных встре­ча­ют­ся пес­ни, со­хра­нив­шие сти­ле­вые при­зна­ки ран­не­го, об­ще­сла­вян­ско­го, ти­па. В сва­деб­ном об­ря­де на­ря­ду с боль­шим ко­ли­че­ст­вом пля­со­вых и хо­ро­вод­ных со­хра­ня­ют­ся древ­ние стро­гие об­ря­до­вые пес­ни и при­чи­та­ния. Пуб­ли­ка­ции 1950-х – нач. 2000-х гг. да­ют пол­ное пред­став­ле­ние о кур­ско-бел­го­род­ской тра­ди­ции, ко­то­рая до сих пор пе­ре­жи­ва­ет рас­цвет. Для неё ха­рак­тер­ны силь­ное зву­ча­ние, ак­тив­ный ритм (на­род­ная тер­ми­но­ло­гия от­ра­зи­ла его свое­об­ра­зие: «пля­ска в две но­ги», «пля­ска в три но­ги»), 4–5-сту­пен­ные це­ло­тон­ные зву­ко­ря­ды, слож­ные ви­ды ге­те­ро­фо­нии. Для со­про­во­ж­де­ния ка­ра­го­дов ис­поль­зу­ют­ся ку­гик­лы (мно­го­стволь­ная флей­та), двой­ная жа­лей­ка, тро­ст­ни­ко­вые дуд­ки, скрип­ки и ба­ла­лай­ки.

По­волж­ский ре­ги­он ох­ва­ты­ва­ет об­лас­ти по сред­не­му и ниж­не­му те­че­нию Вол­ги (Ни­же­го­род­ская, Уль­я­нов­ская, Пен­зен­ская, Са­мар­ская, Са­ра­тов­ская, Ас­т­ра­хан­ская) и рус. сё­ла по­волж­ских рес­пуб­лик (Мор­до­вия, Ма­рий Эл, Та­тар­стан, Чу­ва­шия). Осо­бен­но­сти за­се­ле­ния края рус­ски­ми и взаи­мо­дей­ст­вие их с куль­ту­рой др. на­ро­дов ска­за­лись на ха­рак­те­ре фольк­ло­ра, в це­лом весь­ма не­од­но­род­ном.

Су­ще­ст­во­ва­ние ста­рин­ных пе­сен­ных ти­пов в об­ря­до­вом зем­ле­дель­че­ском фольк­ло­ре по­волж­ско­го ре­гио­на мо­жет быть свя­за­но с по­яв­ле­ни­ем здесь сла­вян в пер­вые ве­ка н. э. В Ни­же­го­род­ской и Пен­зен­ской об­лас­тях со­хра­нил­ся празд­ник про­во­дов вес­ны «По­хо­ро­ны Ко­ст­ро­мы». По­здра­ви­тель­ные ко­ляд­ки («ав­се­ни», «ов­се­ни», «тау­се­ни»), ха­рак­тер­ные для цен­траль­но­го ре­гио­на, в По­вол­жье по­ют­ся и в рус­ских, и в мор­дов­ских сё­лах. До на­стоя­ще­го вре­ме­ни бы­ту­ют ве­сен­ние об­ря­до­вые хо­ро­во­ды, тро­иц­кие пес­ни. Со­хра­ни­ли ста­рин­ный стиль (ма­ло­сту­пен­ные зву­ко­ря­ды, ан­ге­ми­то­ни­ка, ти­по­вые рит­мо­фор­му­лы) сва­деб­ные пес­ни, в т. ч. по­пу­лярная до сих пор «Не бы­ло вет­ру». В свое­об­раз­ных ва­ри­ан­тах су­ще­ст­ву­ют про­щаль­ные сва­деб­ные («Ты ре­ка ль моя, ре­чень­ка», «Из-за ле­су, ле­су тём­но­го» с се­вер­но­рус­ски­ми эле­мен­та­ми), хо­ро­вод­ные («Как по мо­рю», «Во лу­зях»), про­тяж­ные («Не ве­лят Ма­ше»).

Для По­вол­жья ха­рак­тер­на зна­чи­тель­ная до­ля жан­ров, свя­зан­ных с муж­ским пе­ни­ем (оди­ноч­ным и хо­ро­вым): тру­до­вые, рек­рут­ские, мо­ло­дец­кие пес­ни (са­мая из­вест­ная – «Вниз по ма­туш­ке по Вол­ге»), ка­за­чьи пес­ни с разл. те­ма­ти­кой. Фор­ми­ро­ва­ние их от­но­сит­ся при­бли­зи­тель­но к кон. 15–17 вв. и свя­за­но с за­се­ле­ни­ем ок­ра­ин го­су­дар­ст­ва «слу­жи­лы­ми людь­ми» (со вре­ме­нем ли­ри­че­ские и ли­ри­ко-эпи­чес­кие пес­ни пе­ре­шли в жен­скую тра­ди­цию). В ус­ло­ви­ях ар­тель­но­го тру­да ле­со­сплав­щи­ков и бур­ла­ков, схо­див­ших­ся на Вол­гу из раз­ных гу­бер­ний, сло­жи­лись тру­до­вые пес­ни и при­пев­ки (пер­вые за­пи­си сде­ла­ны М. А. Ба­ла­ки­ре­вым); са­мые зна­ме­ни­тые бур­лац­кие – «Эй, ух­нем!» и «Ду­би­нуш­ка» (за­пи­са­на бо­лее чем в 70 ва­ри­ан­тах). Бла­го­да­ря вни­ма­нию со сто­ро­ны ком­по­зи­то­ров и ис­пол­ни­те­лей (Ф. И. Ша­ля­пин) они вы­шли за пре­де­лы бы­та и при­об­ре­ли зна­че­ние «пе­сен о на­ро­де». В ка­че­ст­ве тру­до­вых («под но­гу») пе­ли так­же хо­ро­вод­ные и пля­со­вые пес­ни («Во лу­зях», «Ка­тень­ка ве­сё­лая», «Заи­грай, моя во­лын­ка»), при спла­ве ле­са на пло­тах – про­тяж­ные (рек­рут­ская «Со­би­рай­тесь-ка, брат­цы-ре­бя­туш­ки»), на до­су­ге – «пе­ре­гу­доч­ные» (пля­со­вые и шу­точ­ные под ба­лалай­ку) и «го­ло­со­вые» (про­тяж­ные). Тру­до­вые при­пев­ки и сей­час по­пу­ляр­ны сре­ди ры­ба­ков Ас­т­ра­хан­ской об­ласти.

В сель­ском бы­ту жи­вут ли­ри­че­ские пес­ни и ро­ман­сы, мно­го­го­лос­ные про­тяж­ные «ком­пань­иш­ные» пес­ни, иг­ро­вые хо­ро­во­ды, пля­ски под ба­ла­лай­ку или гар­монь, час­туш­ки с ин­ст­ру­мен­таль­ным со­про­во­ж­де­ни­ем или «под язык» (ими­та­ция ба­ла­ла­еч­но­го наи­гры­ша), оди­ноч­ная или ан­самб­ле­вая иг­ра на гар­мо­ни, ба­ла­лай­ке, ман­до­ли­не.

Уральский регион

Ураль­ский ре­ги­он объ­е­ди­ня­ет фольк­лор пе­ре­се­лен­цев из раз­ных рай­онов Рос­сии, сло­жив­ший­ся в 16–18 вв. Ос­но­вой сред­не­ураль­ской тра­ди­ции (Перм­ская и Сверд­лов­ская об­лас­ти, где пре­об­ла­да­ют гор­но-за­во­дские и есть зем­ле­дель­че­ские сё­ла) яв­ля­ют­ся се­вер­но- и сред­не­рус­ские сти­ли, с кон. 18 в. так­же с эле­мен­та­ми го­род­ской пес­ни. Пре­д­ураль­ская (за­пад­но­ураль­ская) тра­ди­ция ох­ва­ты­ва­ет рус. сё­ла Баш­ки­рии и Уд­мур­тии, в ней со­хра­ня­ет­ся сти­ли­сти­ка цен­траль­но­го, по­волж­ско­го и юж­но­го ре­гио­нов. Юж­но­ураль­ская тра­ди­ция (Орен­бург­ская и Че­ля­бин­ская об­лас­ти) име­ет об­щие чер­ты с ка­зачь­им фольк­ло­ром.

Наи­бо­лее ран­ние нот­ные за­пи­си фольк­ло­ра Ура­ла и За­пад­ной Си­би­ри со­дер­жит ру­ко­пис­ный сбор­ник 18 в. «Древ­ние рос­сий­ские сти­хо­тво­ре­ния, со­б­ран­ные Кир­шею Да­ни­ло­вым» (пе­реиз­дан в 2000); его ав­тор за­пи­сы­вал пес­ни от ка­за­ков, ста­ро­об­ряд­цев, ско­мо­ро­хов, пе­ре­се­лив­ших­ся на Урал и в За­пад­ную Си­бирь из По­мо­рья, Цен­траль­ной Рос­сии, с Вол­ги, Ук­раи­ны. Сбор­ник вос­про­из­во­дит ре­пер­ту­ар, бы­то­вав­ший «в во­ен­ной или по­лу­во­ен­ной сре­де» (А. М. Мех­не­цов): бы­ли­ны, ско­мо­ро­ши­ны, ис­то­ри­че­ские пес­ни.

В 20 в. бы­ли­ны на Ура­ле и в Си­би­ри поч­ти ис­чез­ли; еди­нич­ные за­пи­си – «Илья Му­ро­мец на Ка­мен­ном поя­се и Си­бир­ской зем­ле» и «Спор со­ко­ла с ко­нём». Ис­то­ри­че­ские пес­ни со­хра­ня­ют преж­нее зна­че­ние, осо­бен­но на Юж­ном Ура­ле. Наи­бо­лее пол­но об­сле­до­ван Сред­ний Урал (экс­пе­ди­ции Ураль­ской кон­сер­ва­то­рии). Здесь са­мым ар­ха­ич­ным и цель­ным пла­стом, со­хра­нив­шим се­вер­но­рус­ский ко­ло­рит, яв­ля­ют­ся сва­деб­ный и по­хо­рон­ный об­ря­ды. Из ка­лен­дар­ных об­ря­дов встре­ча­ют­ся ко­лядо­ва­ние и свя­точ­ные иг­ры, зна­чи­тель­ное ме­сто за­ни­ма­ют при­уро­чен­ные хо­ро­во­ды (ве­сен­ние и зим­ние). Ос­нов­ная жан­ро­вая груп­па – ли­ри­че­ские пес­ни: жен­ские (с се­мей­но-бы­то­вой и лю­бов­ной те­ма­ти­кой) и муж­ские (рек­рут­ские, сол­дат­ские, ка­за­чьи, тю­рем­ные). Ду­хов­ные сти­хи до сих пор жи­вы у ста­ро­об­ряд­цев. Пля­со­вые пес­ни, час­туш­ки и ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка (упот­ре­би­тель­ны ба­ла­лай­ка, гар­монь, ман­до­ли­на, скрип­ка, ги­та­ра) – ат­ри­бу­ты празд­нич­но­го бы­та.

Сибирский регион

Здесь в 17–19 вв. сфор­ми­ро­ва­лись сти­ли­сти­че­ски раз­но­род­ные пе­ре­се­лен­че­ские тра­ди­ции, изу­че­ние ко­то­рых ве­дёт­ся с кон. 1950-х гг. Осн. слой – ста­ро­жиль­че­ская тра­ди­ция, сфор­ми­ро­вав­шая­ся в рай­онах ран­не­го рас­се­ле­ния рус­ских к сер. 18 в. и еди­ная для раз­ных рай­онов Си­би­ри; в её ос­но­ве – сти­ли рус­ских Се­ве­ро-За­па­да, По­мо­рья и ка­за­чья тра­ди­ция При­ура­лья. Осн. зна­че­ние име­ют не­при­урочен­ные ли­ри­че­ские пес­ни, гл. обр. ли­ри­ко-эпи­чес­кие на ис­то­ри­че­скую и со­ци­аль­ную те­ма­ти­ку. Эти жан­ры муж­ской тра­ди­ции (за­фик­си­ро­ва­ны в сбор­ни­ке Кир­ши Да­ни­ло­ва) со вре­ме­нем час­тич­но пе­ре­шли в сфе­ру жен­ской певче­ской куль­ту­ры и ока­за­ли влия­ние на сти­ли­сти­ку сва­деб­ных и хо­ро­вод­ных пе­сен, об­ра­зо­вав еди­ный рус­ско-си­бир­ский стиль. Уни­каль­ная ста­ро­вер­че­ская тра­ди­ция «се­мей­ских» За­бай­ка­лья пред­став­ля­ет со­бой со­еди­не­ние глу­бин­ных сло­ёв фольк­ло­ра, гл. обр. юж­но­рус­ско­го («По­се­лен­цы вы на­ши, бро­дяги»), с го­род­ски­ми пес­ня­ми («Не вей­те­ся, чай­ки, над мо­рем»). Пес­ни но­во­сель­че­ско­го слоя (фольк­лор позд­них пе­ре­се­лен­цев) со­хра­ни­ли пе­сен­ные ти­пы раз­ных ло­каль­ных сти­лей (напр., в Крас­но­яр­ском крае со­су­ще­ст­ву­ют сва­деб­ные брян­ские, ис­то­ри­че­ские ка­за­чьи и го­род­ские пес­ни). Раз­но­сти­лье си­бир­ско­го ре­гио­на до­пол­ня­ют позд­ние пес­ни с со­ци­аль­ной те­ма­ти­кой, обыч­но на ли­те­ра­тур­ные тек­сты («Уз­ник», «Бро­дя­га», «Слав­ное мо­ре – свя­щен­ный Бай­кал»), и бал­ла­ды на се­мей­но-бы­то­вую те­ма­ти­ку.