ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО

ДРЕВНЕРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО

Образование Древнерусского государства в 9–10 вв. представляло собой сложный процесс, в котором взаимодействовали как внутренние (общественная эволюция местных, прежде всего вост.-славянских племён), так и внешние факторы (активное проникновение в Восточную Европу военно-торговых дружин варягов – выходцев из Скандинавии). Роль последних в строительстве древнерусской государственности является основой т.н. норманнской теории, согласно которой норманны (варяги) считались основателями государства в Древней Руси (формулировалась со 2-й четв. 18 в. Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и др.; временами приобретала политическое звучание). К норманнской проблеме тесно примыкает вопрос о происхождении названия «русь». Попытки найти скандинавские корни слова «русь» не привели к успеху. Вместе с тем достаточно многочисленные византийские, западноевропейские, арабо-персидские источники подтверждают, что в 9 – 1-й пол. 10 вв. название «русь» прилагалось именно к варягам и что русь в это время отличали от славян.

По преданию, отразившемуся в «Повести временных лет» и в предшествовавшем ей летописном своде кон. 11 в., варяжское присутствие в Восточной Европе поначалу ограничивалось взиманием дани со славянских племён словен и кривичей, а также с финских племён чуди, мери и, возможно, веси. В результате восстания эти племена избавились от даннической зависимости, но начавшиеся внутренние раздоры заставили их призвать в качестве князей варягов Рюрика и его братьев, правление которых, по всей видимости, было обусловлено договором. Часть варяжской дружины Рюрика во главе с Аскольдом и Диром ушла на юг и осела в Киеве. После смерти Рюрика его родственник князь Олег захватил Киев и объединил новгородский север и киевский юг, создав, т.о., основу Древнерусского государства. Нет оснований не доверять этому преданию, но летописная хронология событий (изгнание варягов, призвание Рюрика, вокняжение в Киеве Аскольда и Дира в 852, смерть Рюрика в 879, захват Киева Олегом в 882) явно условна. Договор Олега с Византией, заключённый осенью 911, позволяет датировать появление Олега в Киеве примерно рубежом 9–10 вв., а призвание Рюрика – последней четв. 9 в. Данные археологии дают возможность отнести появление скандинавского этнического компонента в финском и славянском окружении на севере Восточной Европы к периоду от сер. – 2-й пол. 8 в. (Ладога) до сер. – 2-й пол. 9 в. (Рюриково городище, Тимерёво, Сарское городище) и рубежа 9–10 вв. (Гнёздово). Местонахождение этих центров в целом совпадает с очерченным в летописи ареалом варяжской дани. В то же время первые определённо датированные достоверные сведения 1-й пол. – сер. 9 в. о народе «русь», норманнском по происхождению, связаны не с севером, а с югом Восточной Европы. Арабо-персидские географы (ал-Истахри, Ибн Хаукаль) прямо говорят о двух группах руси 9 в.: южной, киевской («Куйаба»), и северной, новгородско-словенской («Славийа»), каждая из которых имеет собственного правителя (упоминаемая в этих текстах третья группа, «Арсанийа», не поддаётся локализации). Т.о., независимые данные подтверждают рассказ древнерусской летописи о двух очагах варяжского присутствия в Восточной Европе в 9 в. (северном, с центром в Ладоге, а затем Новгороде, и южном, с центром в Киеве), но заставляют отнести появление варяжской руси на юге ко времени более раннему, чем призвание Рюрика. Однако археологические скандинавские древности 9 в. в Киеве не обнаружены, что позволяет предполагать быструю ассимиляцию первой волны пришлых варягов славянским населением на юге Руси.

Восточные славяне в 8–10 вв .

Большинство письменных свидетельств о руси 9 в. относится к Южной, киевской Руси, история которой, в отличие от Северной, может быть в общих чертах обрисована. Территориально летопись связывает Южную Русь с областью племенного княжения полян. Историко-географические данные гл. обр. 12 в. позволяют с известной вероятностью считать, что, наряду с собственно полянской землёй, Южная Русь включала в себя водораздел между бассейнами Припяти и Днестра, часть днепровского Левобережья с позднейшими городами Черниговом и Переяславлем (ныне Переяслав-Хмельницкий). Точно определить её вост. границу затруднительно. Южная Русь была достаточно мощным об­ра­зо­ва­ни­ем, ко­то­рое, ак­ку­му­ли­ро­вав эко­но­ми­че­ский и во­ен­ный по­тен­ци­ал сла­вян Сред­не­го По­днеп­ро­вья, су­ме­ло ор­га­ни­зо­вать мор­ские по­хо­ды на зем­ли Ви­зан­тий­ской им­пе­рии (наи­бо­лее из­вес­тен по­ход 860 на Кон­стан­ти­но­поль) и со­пер­ни­ча­ло с Ха­зар­ским ка­га­на­том. Ха­зар­ский ка­га­нат – эт­ни­че­ски не­од­но­род­ное го­су­дар­ст­во, вклю­чав­шее в се­бя не толь­ко тюрк­ские (ха­за­ры, бул­га­ры и др.), но так­же иран­ские (ала­ны) и др. ком­по­нен­ты, про­сти­ра­лось от Се­вер­но­го При­кас­пия и ниж­ней Вол­ги до По­донья и Кры­ма. В 8 в. в дан­ни­че­ской за­ви­си­мо­сти от не­го ока­за­лись се­ве­ря­не, ра­ди­ми­чи и вя­ти­чи. О влия­нии Ха­зар­ско­го ка­га­на­та сви­де­тель­ст­во­ва­ло, в ча­ст­но­сти, при­ня­тие пра­ви­те­лем Юж­ной Ру­си ха­зар­ско­го (тюрк­ско­го по про­ис­хо­ж­де­нию) вер­хов­но­го ти­ту­ла «ка­ган» (эпи­зо­ди­че­ски при­ме­нял­ся к ки­ев­ским князь­ям вплоть до 11 в.). Ве­ро­ят­но, с рус­ско-ха­зар­ским про­ти­во­стоя­ни­ем бы­ло свя­за­но и по­соль­ст­во «ка­га­на Ру­си» к ви­зан­тий­ско­му им­пе­ра­то­ру Фео­фи­лу во 2-й пол. 830-х гг. с пред­ло­же­ни­ем ми­ра и друж­бы, и раз­вер­нув­шее­ся в то же вре­мя с по­мо­щью Ви­зан­тии кре­по­ст­ное строи­тель­ст­во ха­зар. Кро­ме Сар­ке­ла на ниж­нем До­ну, бы­ло по­строе­но св. 10 кре­по­стей в вер­ховь­ях р. Се­вер­ский До­нец и по р. Ти­хая Со­сна (при­то­ку До­на), что сви­де­тель­ст­ву­ет о при­тя­за­ни­ях Юж­ной Ру­си на часть сла­вян­ской дан­ни­че­ской сфе­ры ха­зар (по край­ней ме­ре, на се­ве­рян). Об­шир­ны бы­ли тор­го­вые свя­зи Юж­ной Ру­си, куп­цы из ко­то­рой на за­па­де дос­ти­га­ли сред­не­го Ду­ная (в рай­оне совр. Верх­ней Ав­ст­рии), на се­ве­ро-вос­то­ке – Волж­ско-Кам­ской Бул­га­рии, на юге – ви­зан­тий­ских при­чер­но­мор­ских рын­ков, от­ку­да по До­ну, а за­тем Вол­ге до­би­ра­лись до Кас­пий­ско­го м. и да­же до Ба­гда­да.

Ас­си­ми­ля­ция ва­ря­гов в Се­вер­ной Ру­си шла мно­го мед­лен­нее, чем в Юж­ной, что объ­яс­ня­лось, оче­вид­но, по­сто­ян­ным при­то­ком но­вых скан­ди­нав­ских групп, гл. за­ня­ти­ем ко­то­рых, как и на юге, слу­жи­ла ме­ж­ду­на­род­ная тор­гов­ля. Упо­мя­ну­тые мес­та кон­цен­тра­ции скан­ди­нав­ских ар­хео­ло­ги­че­ских древ­но­стей (от Ла­до­ги до Гнёз­до­ва) но­си­ли яр­ко вы­ра­жен­ный ха­рак­тер тор­го­во-ре­мес­лен­ных по­се­ле­ний с эт­ни­че­ски сме­шан­ным на­се­ле­ни­ем. Мно­го­чис­лен­ные и по­рой ог­ром­ные кла­ды араб­ско­го мо­нет­но­го се­реб­ра на тер­ри­то­рии Се­вер­ной Ру­си, фик­си­руе­мые с ру­бе­жа 8–9 вв., по­зво­ля­ют ду­мать, что имен­но стрем­ле­ние обес­пе­чить се­бе дос­туп к бо­га­тым вы­со­ко­ка­че­ст­вен­ной араб­ской се­реб­ря­ной мо­не­той рын­кам Волж­ско-Кам­ской Бул­га­рии (в мень­шей сте­пе­ни – к да­лё­ким при­чер­но­мор­ским рын­кам по вол­хов­ско-днеп­ров­ско­му пу­ти «из ва­ряг в гре­ки») влек­ло во­ен­но-тор­го­вые дру­жи­ны ва­ря­гов в Вос­точ­ную Ев­ро­пу. О том же сви­де­тель­ст­ву­ет и дру­гой яр­кий факт: имен­но араб­ский дир­хем лёг в ос­но­ву древ­не­рус­ской де­неж­но-ве­со­вой сис­те­мы. Не­со­мнен­но, мо­биль­ные, спло­чён­ные и хо­ро­шо воо­ру­жён­ные груп­пы ва­ря­гов бы­ли наи­бо­лее дея­тель­ным эле­мен­том в ор­га­ни­за­ции ме­ж­ду­на­род­ной тор­гов­ли в Се­вер­ной Ру­си. При­зва­ние Рю­ри­ка по­влек­ло за со­бой, ве­ро­ят­но, по­ли­ти­че­скую кон­со­ли­да­цию Се­вер­ной Ру­си, что и сде­ла­ло воз­мож­ным её объ­е­ди­не­ние под вла­стью сев. ва­ряж­ской ди­на­стии Рю­ри­ко­ви­чей с бо­лее вы­год­но в тор­го­вом и во­ен­но-стра­те­ги­че­ском от­но­ше­ни­ях рас­по­ло­жен­ной Юж­ной Ру­сью.

Ук­ре­п­ле­ние го­су­дар­ст­ва. По­хо­ды на Кон­стан­ти­но­поль, ор­га­ни­зо­ван­ные в 907 и 941 князь­я­ми Оле­гом и его пре­ем­ни­ком Иго­рем, рав­но как и за­клю­чён­ные в ре­зуль­та­те мир­ные до­го­во­ры 911 и 944, обес­пе­чив­шие рус. куп­цам ис­клю­чи­тель­ные тор­го­вые при­ви­ле­гии на кон­стан­ти­но­поль­ском рын­ке, сви­де­тель­ст­ву­ют о рез­ко воз­рос­ших во­ен­но-по­ли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских воз­мож­но­стях Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Сла­бев­ший Ха­зар­ский ка­га­нат ли­шил­ся воз­мож­но­сти со­би­рать дань с се­ве­рян и ра­ди­ми­чей, не мог пре­пят­ст­во­вать на­бе­гам рус. мор­ских дру­жин на бо­га­тые го­ро­да Юж­но­го При­кас­пия (ок. 910 при Оле­ге и в 940-х гг. при Иго­ре). Ви­ди­мо, в это вре­мя Русь за­кре­пи­лась в Тму­та­ра­ка­ни и Кор­че­ве (Керчь). Во­ен­но-по­ли­ти­че­ские уси­лия Ру­си бы­ли на­прав­ле­ны так­же вдоль су­хо­пут­но­го тор­го­во­го пу­ти на сред­ний Ду­най: в дан­ни­че­скую за­ви­си­мость от Кие­ва по­па­ли сла­вян­ские пле­ме­на во­лы­нян и да­же ленд­зян (к за­па­ду от вер­ховь­ев Бу­га). По­сле ги­бе­ли Иго­ря во вре­мя вос­ста­ния древ­лян (по­сле 945) прав­ле­ние ока­за­лось в ру­ках его вдо­вы – кня­ги­ни Оль­ги, глав­ные уси­лия ко­то­рой, по­сле уми­ротво­ре­ния древ­лян, бы­ли на­прав­ле­ны на внут­рен­нюю ста­би­ли­за­цию Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Ак­тив­ная во­ен­ная экс­пан­сия во­зоб­но­ви­лась в прав­ле­ние Свя­то­сла­ва Иго­ре­ви­ча (по­сле 960–972): под власть Ру­си бы­ли при­ве­де­ны вя­ти­чи, в 965 раз­гром­лен Ха­зар­ский ка­га­нат, по­сле че­го он ока­зал­ся в за­ви­си­мо­сти от Хо­рез­ма, а вско­ре во­об­ще со­шёл с по­ли­ти­че­ской аре­ны. Два кро­во­про­лит­ных ду­най­ских по­хо­да 968 и 970–71 не при­ве­ли к же­лан­ной це­ли – за­кре­п­ле­нию Ру­си на ниж­нем Ду­нае. По­ра­же­ние от войск ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Иоан­на I Ци­мис­хия за­ста­ви­ло Свя­то­сла­ва ле­том 971 под­пи­сать мир­ный до­го­вор, ко­то­рый за­мет­но ог­ра­ни­чи­вал по­ли­ти­че­ское влия­ние Ру­си в Се­вер­ном При­чер­но­мо­рье. По­сле ги­бе­ли Свя­то­сла­ва вес­ной 972 Русь ока­за­лась по­де­лён­ной ме­ж­ду тре­мя Свя­то­сла­ви­ча­ми: Яро­пол­ком, кня­жив­шим в Кие­ве (972– 978), Оле­гом, по­лу­чив­шим зем­лю древ­лян, и Вла­ди­ми­ром, стол ко­то­ро­го на­хо­дил­ся в Нов­го­ро­де. По­бе­ди­те­лем из на­чав­шей­ся вско­ре меж­до­усо­би­цы вы­шел Вла­ди­мир, в 978 за­хва­тив­ший Ки­ев. Прав­ле­ние Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча (978–1015) от­кры­ва­ет эпо­ху подъ­ё­ма Древ­ней Ру­си в кон. 10 – сер. 11 вв.

По­ли­ти­че­ский и эко­но­ми­че­ский строй Древ­не­рус­ско­го гос-ва в прав­ле­ние пер­вых ки­ев­ских кня­зей вы­ри­со­вы­ва­ет­ся лишь в об­щих чер­тах. Пра­вя­щая вер­хуш­ка со­стоя­ла из кня­же­ско­го ро­да (оче­вид­но, до­воль­но мно­го­чис­лен­но­го) и су­ще­ст­во­вав­шей за счёт кня­же­ских до­хо­дов дру­жи­ны кня­зя. Гос. за­ви­си­мость вхо­див­ших в со­став Древ­ней Ру­си пре­иму­ще­ст­вен­но сла­вян­ских пле­мён вы­ра­жа­лась в вы­пла­те ре­гу­ляр­ной (ве­ро­ят­но, еже­год­ной) да­ни и в обя­зан­но­сти уча­ст­во­вать в во­ен­ных пред­при­яти­ях ки­ев­ских кня­зей. В ос­таль­ном со­хра­ня­лись и пле­мен­ной быт, и власть пле­мен­ных кня­зей. Ле­то­пис­ные вост.-сла­вян­ские пле­ме­на 10 в. пред­став­ля­ли со­бой объ­е­ди­не­ния с дос­та­точ­но вы­со­кой по­ли­ти­че­ской ор­га­ни­за­ци­ей. Ос­та­ёт­ся не­яс­ным, бы­ли или нет ча­стью Древ­не­рус­ско­го гос-ва су­ще­ст­во­вав­шие в 970-х гг. на вост.-сла­вян­ских зем­лях по­ли­ти­че­ские об­ра­зо­ва­ния под вла­стью дру­гих (по­ми­мо Рю­ри­ко­ви­чей) ва­ряж­ских ди­на­стий (ди­на­стии кня­зя Рог­во­ло­да в По­лоц­ке, кня­зя Ту­ры в Ту­ро­ве) и ко­гда они воз­ник­ли. Сбор да­ни осу­ще­ст­в­лял­ся в фор­ме по­лю­дья – объ­ез­да дан­ни­че­ской тер­ри­то­рии в те­че­ние осен­не-зим­не­го се­зо­на кня­зем или ли­цом, ко­то­ро­му князь ус­ту­пал её сбор, с дру­жи­ной (в это вре­мя дан­ни­ки обя­за­ны бы­ли так­же за свой счёт со­дер­жать их). Дань взи­ма­лась как на­ту­раль­ны­ми про­дук­та­ми (в т. ч. то­ва­ра­ми, пред­на­зна­чен­ны­ми для экс­пор­та – ме­ха­ми, мё­дом, вос­ком), так и мо­не­той, гл. обр. араб­ско­го че­ка­на (еже­год­ная дань с Нов­го­ро­да со­став­ля­ла, напр., 300 гри­вен, т. е. ок. 60 кг се­реб­ра). С име­нем кня­ги­ни Оль­ги от­ра­зив­шее­ся в ле­то­пи­си пре­да­ние свя­зы­ва­ет ад­ми­ни­ст­ра­тив­но-дан­ни­че­скую ре­фор­му сер. 10 в., со­сто­яв­шую, как мож­но ду­мать, в том, что да­ни, объ­ём ко­то­рых был пе­ре­смот­рен, те­перь сво­зи­лись са­ми­ми дан­ни­ка­ми в по­сто­ян­ные пунк­ты (по­гос­ты), где пре­бы­ва­ли пред­ста­ви­те­ли кня­же­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции. Дань под­ле­жа­ла раз­де­лу в оп­ре­де­лён­ной про­пор­ции ме­ж­ду сбор­щи­ком да­ни и субъ­ек­том гос. вла­сти, т. е. кня­же­ским се­мей­ст­вом: пер­во­му шла ¹/3, по­след­не­му – ²/₃ да­ни. Сре­ди важ­ней­ших ком­понен­тов эко­но­ми­че­ско­го ме­ха­низ­ма бы­ли сна­ря­же­ние и от­прав­ка еже­год­ных тор­го­вых ка­ра­ва­нов с со­б­ран­ны­ми в хо­де по­лю­дья то­ва­ра­ми вниз по Днеп­ру на ме­ж­ду­на­род­ные рын­ки При­чер­но­мо­рья и др. – про­це­ду­ра, под­роб­но опи­сан­ная в сер. 10 в. в со­чи­не­нии ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на VII Баг­ря­но­род­но­го «Об управ­лении им­пе­ри­ей». В Кон­стан­ти­но­по­ле рус. куп­цы пре­бы­ва­ли по неск. ме­ся­цев в го­ду, име­ли соб­ст­вен­ное под­во­рье при мо­на­сты­ре Св. Ма­ман­та и по­лу­ча­ли де­неж­ное со­дер­жа­ние из им­пе­ра­тор­ской каз­ны, ко­то­рая бра­ла на се­бя так­же рас­хо­ды по сна­ря­же­нию об­рат­но­го пла­ва­ния. Внеш­не­тор­го­вая на­прав­лен­ность эко­но­ми­ки Древ­ней Ру­си оп­ре­де­ли­ла на­ли­чие осо­бой со­ци­аль­ной груп­пы – за­ня­то­го ме­ж­ду­на­род­ной тор­гов­лей ку­пе­че­ст­ва, ко­то­рое ещё в сер. 10 в. бы­ло, как и кня­же­ский род, пре­иму­ще­ст­вен­но ва­ряж­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния. Су­дя по то­му, что пред­ста­ви­те­ли этой со­ци­аль­ной груп­пы уча­ст­во­ва­ли в за­клю­че­нии до­го­во­ров Ру­си с Ви­зан­ти­ей, она име­ла са­мо­стоя­тель­ный го­лос в де­лах гос. управ­ле­ния. Дан­ные ар­хео­ло­гии по­зво­ля­ют ду­мать, что имен­но та­кое ку­пе­чест­во со­став­ля­ло со­ци­аль­ную и иму­ще­ст­вен­ную вер­хуш­ку в древ­не­рус­ских тор­го­во-ре­мес­лен­ных по­се­ле­ни­ях 10 в. ти­па Гнёз­до­ва или Ти­ме­рё­ва.

«Строительство Белгорода». Миниатюраиз Радзивилловской летописи.Кон. 15 в. БиблиотекаАкадемии наук (С.-Петербург).

Рас­цвет го­су­дар­ст­ва. Пер­вое де­ся­ти­ле­тие кня­же­ния Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча в Кие­ве бы­ло вре­ме­нем вос­ста­новле­ния по­ло­же­ния Древ­ней Ру­си, по­шат­нув­ше­го­ся вслед­ст­вие меж­до­усо­бия Свя­то­сла­ви­чей. Один за дру­гим сле­до­ва­ли по­хо­ды к зап. и вост. пре­де­лам Ру­си. Ок. 980 в её со­став бы­ли вклю­че­ны Пе­ре­мышль, чер­вен­ские го­ро­да (стра­те­ги­че­ски важ­ная об­ласть на ле­вом бе­ре­гу р. Буг) и Сред­нее По­бужье, на­селён­ное балт­ски­ми пле­ме­на­ми ят­вя­гов. По­хо­да­ми на ра­ди­ми­чей, вя­ти­чей, ха­зар и волж­ских бул­гар бы­ли за­кре­п­ле­ны ус­пе­хи, дос­тиг­ну­тые ра­нее Свя­то­сла­вом. Как ме­ж­ду­на­род­ное по­ло­же­ние, так и за­да­чи внут­рен­ней кон­со­ли­да­ции го­су­дар­ст­ва на­стоя­тель­но тре­бо­ва­ли офи­ци­аль­ной хри­стиа­ни­за­ции. Бла­го­при­ят­ная для Ру­си внеш­не­по­ли­ти­че­ская си­туа­ция 2-й пол. 980-х гг., ко­гда ви­зан­тий­ский им­пе­ра­тор Ва­си­лий II был вы­ну­ж­ден про­сить рус. во­ен­ной по­мо­щи для по­дав­ле­ния внут­ренне­го мя­те­жа, по­бу­ди­ли Вла­ди­ми­ра сде­лать ре­ши­тель­ный шаг по пу­ти хри­стиа­ни­за­ции: в те­че­ние 987–990 по­сле­до­ва­ли кре­ще­ние Вла­ди­ми­ра и его ок­ру­же­ния, брак ки­ев­ско­го кня­зя с се­ст­рой Ва­си­лия II ца­рев­ной Ан­ной и мас­со­вое кре­ще­ние ки­ев­лян. Та­кое за­му­же­ст­во баг­ря­но­род­ной прин­цес­сы бы­ло на­ру­ше­ни­ем ви­зан­тий­ских ди­на­сти­че­ских прин­ци­пов и за­ста­ви­ло им­пе­рию пред­при­нять са­мые ак­тивные ме­ры по ор­га­ни­за­ции древ­не­рус­ской церк­ви. Бы­ли уч­ре­ж­де­ны Ки­ев­ская ми­тро­по­лия и не­сколь­ко епар­хий в круп­ней­ших го­ро­дах, ко­то­рые воз­гла­ви­ли гре­че­ские ие­рар­хи. В Кие­ве гре­че­ские мас­те­ра воз­двиг­ли пер­вый на Ру­си ка­мен­ный храм – Де­ся­тин­ную цер­ковь (за­вер­ше­на в 996). Кня­же­ская власть взя­ла на се­бя ма­те­ри­аль­ное обес­пе­че­ние церк­ви в ви­де де­ся­ти­ны, ор­га­ни­зо­ва­ла строи­тель­ст­во хра­мов на мес­тах, обу­че­ние де­тей зна­ти для обес­пе­че­ния церк­ви кад­ра­ми свя­щен­но­слу­жи­те­лей и т. д.

Важ­ней­ши­ми на­прав­ле­ни­я­ми по­ли­ти­ки Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча по­сле Кре­ще­ния Ру­си яви­лись обо­ро­на зап. ру­бежей от дав­ле­ния со сто­ро­ны рез­ко уси­лив­ше­го­ся Древ­не­поль­ско­го гос-ва и от­ра­же­ние уг­ро­зы со сто­ро­ны пе­че­не­гов. На за­па­де Ру­си бы­ли за­ло­же­ны го­ро­да Бе­ре­стье (ны­не Брест) и Вла­ди­мир (ны­не Вла­ди­мир-Во­лын­ский). На юге бы­ли по­строе­ны кре­по­сти по бе­ре­гам рек Су­ла, Стуг­на и др., при­кры­вав­шие под­сту­пы к Кие­ву со сто­ро­ны сте­пи (Бел­го­род, Пе­ре­яс­лавль и др.). Су­ще­ст­вен­ной при­ме­той прав­ле­ния Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча ста­ла окон­ча­тель­ная сла­вя­ни­за­ция кня­же­ско­го ро­да и его не­ко­гда ва­ряж­ско­го ок­ру­же­ния. Сам Вла­ди­мир был на­по­ло­ви­ну (по ма­те­ри) сла­вян­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния. Про­дол­жав­шие при­бы­вать на Русь ва­ря­ги ста­но­ви­лись те­перь в осн. во­ен­ны­ми на­ём­ни­ка­ми древ­не­рус­ских кня­зей.

Гробница киевского князя Ярослава Владимировича Мудрого. Киев. Софийский собор.

По­сле смер­ти Вла­ди­ми­ра (1015) вспых­ну­ла меж­до­усоб­ная борь­ба ме­ж­ду наи­бо­лее влия­тель­ны­ми из его сы­но­вей, в хо­де ко­то­рой по­гиб­ли Бо­рис, Глеб и Свя­то­слав. Ки­ев­ский стол за­нял Свя­то­полк Вла­ди­ми­ро­вич. Кня­жив­ший в Нов­го­ро­де Яро­слав Вла­ди­ми­ро­вич Муд­рый в 1016 из­гнал Свя­то­пол­ка, ко­то­рый, од­на­ко, в 1018 вер­нул­ся в Ки­ев с по­мощью сво­его тес­тя – поль­ско­го кня­зя Бо­ле­сла­ва I Храб­ро­го. Но уже в 1019 Яро­слав окон­ча­тель­но ут­вер­дил­ся в сто­ли­це Ру­си (1019–54). В 1024 свои права­ на уча­стие в управ­ле­нии Ру­сью предъ­я­вил кня­жив­ший в от­да­лён­ной Тму­та­ра­ка­ни Мсти­слав Вла­ди­ми­ро­вич. Столк­но­ве­ние ме­ж­ду Яро­сла­вом и Мсти­сла­вом, фи­наль­ный этап меж­до­усо­бия, за­кон­чи­лось в 1026 за­клю­че­ни­ем до­го­во­ра, по ко­то­ро­му пер­вый со­хра­нял за со­бой Ки­ев, а вто­рой по­лу­чал зем­ли днеп­ров­ско­го ле­во­бе­ре­жья с цен­тром в Чер­ни­го­ве.

Важ­ней­шим со­бы­ти­ем де­ся­ти­лет­не­го со­вме­ст­но­го прав­ле­ния Яро­сла­ва и Мсти­сла­ва яви­лось их уча­стие в сою­зе с гер­ман­ским им­пе­ра­то­ром Кон­ра­дом II в нач. 1030-х гг. в вой­не про­тив поль­ско­го ко­ро­ля Мéшка II, ко­то­рая при­ве­ла к вре­мен­но­му рас­па­ду Древ­не­поль­ско­го гос-ва и воз­вра­ще­нию Ру­си чер­вен­ских го­ро­дов, от­торг­ну­тых у неё в 1018 Бо­ле­славом I Храб­рым. Смерть Мсти­сла­ва в 1036 сде­ла­ла Яро­сла­ва Муд­ро­го прак­ти­че­ски еди­но­дер­жав­ным пра­ви­те­лем Ру­си, ко­то­рая при нём дос­тиг­ла пи­ка сво­его мо­гу­ще­ст­ва и ме­ж­ду­на­род­но­го влия­ния. Вне его не­по­сред­ст­вен­ной вла­сти ос­та­лось толь­ко По­лоц­кое кня­же­ст­во. Бит­ва 1036 под сте­на­ми Кие­ва по­ложи­ла ко­нец пе­че­неж­ским на­бе­гам. Про­дол­жая во­ен­но-по­ли­ти­че­ский со­юз с Гер­ма­ни­ей, Яро­слав ря­дом по­хо­дов в Ма­зо­вию спо­соб­ст­во­вал вос­ста­нов­ле­нию в Поль­ше вла­сти кня­зя Ка­зи­ми­ра I. В 1046 с во­ен­ной по­мо­щью Яро­сла­ва на вен­гер­ский трон был воз­ве­дён дру­же­ст­вен­ный Ру­си ко­роль Эн­д­ре I. В 1043 со­сто­ял­ся по­след­ний мор­ской по­ход ру­си на Кон­стан­ти­но­поль, ре­зуль­та­том ко­то­ро­го, не­смот­ря на не­уда­чу, стал по­чёт­ный для Кие­ва мир 1045 и брак од­но­го из млад­ших сы­но­вей Яро­сла­ва – Все­во­ло­да с род­ст­вен­ни­цей ви­зан­тий­ско­го им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на IX Мо­но­ма­ха. Брач­ные свя­зи кня­же­ско­го се­мей­ст­ва яр­ко сви­де­тель­ст­ву­ют о по­ли­ти­че­ском ве­се Ру­си. Сам Яро­слав был же­нат на до­че­ри швед­ско­го ко­ро­ля Ола­фа Шёт­ко­нун­га, его сын Изя­слав – на се­ст­ре поль­ско­го кня­зя Ка­зи­ми­ра I, ко­то­рый, в свою оче­редь, взял в жё­ны се­ст­ру Яро­сла­ва. До­че­ри Яро­сла­ва бы­ли за­му­жем за нор­веж­ским ко­ро­лём Ха­раль­дом III Су­ро­вым, вен­гер­ским ко­ро­лём Эн­д­ре I и фран­цуз­ским ко­ро­лём Ген­ри­хом I. Пе­ри­од еди­но­дер­жа­вия Яро­сла­ва Муд­ро­го ха­рак­те­ри­зо­вал­ся стре­ми­тель­ным рос­том об­ще­рус­ско­го са­мо­соз­на­ния и гос. вла­сти. Это вы­ра­зи­лось и в по­ли­ти­ке (по­став­ле­ние в 1051 ми­тро­по­ли­та Ки­ев­ско­го Ила­рио­на без санк­ции Кон­стан­ти­но­поль­ской пат­ри­ар­хии), и в ра­ди­каль­ном пре­об­ра­зо­ва­нии ар­хи­тек­тур­но­го об­ли­ка Кие­ва (мно­го­крат­но вы­рос­ше­го по пло­ща­ди при Яро­сла­ве по срав­не­нию с эпо­хой Вла­ди­ми­ра) по кон­стан­ти­но­поль­ской сто­лич­ной мо­де­ли (бы­ли воз­двиг­ну­ты па­рад­ные Зо­ло­тые во­ро­та, мо­ну­мен­таль­ный Со­фий­ский со­бор и др. ка­мен­ные по­строй­ки), и в пер­вых ори­ги­наль­ных про­из­ве­де­ни­ях древ­не­рус­ской ли­те­ра­ту­ры (напр., по­хва­ла кня­зю Вла­ди­ми­ру в «Сло­ве о за­ко­не и бла­го­да­ти» ми­тро­по­ли­та Ила­рио­на).

По­ли­ти­че­ский строй Ру­си при Вла­ди­ми­ре Свя­то­сла­ви­че и Яро­сла­ве Вла­ди­ми­ро­ви­че оп­ре­де­лял­ся в це­лом ха­рак­те­ром ме­ж­ду­кня­же­ских от­но­ше­ний. Тер­ри­то­рия стра­ны и её ре­сур­сы счи­та­лись, как и ра­нее, кол­лек­тив­ной соб­ст­вен­но­стью кня­же­ско­го ро­да, и прин­ци­пы вла­де­ния ими и их на­сле­до­ва­ния вы­те­ка­ли из обыч­но­го пра­ва. По­взрос­лев­шие сы­но­вья кня­зя (обыч­но в 13–15 лет) по­лу­ча­ли в дер­жа­ние те или иные об­лас­ти, ос­та­ва­ясь при этом под от­цов­ской вла­стью. Так, при жиз­ни Вла­ди­ми­ра его сы­но­вья «си­де­ли» в Нов­го­ро­де, Ту­ро­ве, Вла­ди­ми­ре на Во­лы­ни, Рос­то­ве, Смо­лен­ске, По­лоц­ке; в Нов­го­ро­де, Ту­ро­ве и на Во­лы­ни «по­са­дил» сво­их стар­ших сы­но­вей Яро­слав. Та­кой спо­соб со­дер­жа­ния кня­же­ско­го се­мей­ст­ва был од­но­вре­мен­но и ме­ха­низ­мом управ­ле­ния тер­ри­то­рия­ми. По­сле смер­ти кня­зя-от­ца стра­на под­ле­жа­ла раз­де­лу ме­ж­ду все­ми его взрос­лы­ми сы­новь­я­ми. Хо­тя от­цов­ский стол дос­та­вал­ся стар­ше­му из брать­ев, от­но­ше­ния под­чи­не­ния об­лас­тей ки­ев­ско­му сто­лу при этом ис­че­за­ли и по­ли­ти­че­ски все бра­тья ока­зы­ва­лись рав­но­прав­ны, что влек­ло за со­бой фак­ти­че­ское дроб­ле­ние гос. вла­сти: как Свя­то­сла­ви­чи, так и Вла­ди­ми­ро­ви­чи бы­ли по­ли­ти­че­ски не­за­ви­си­мы друг от дру­га. По­сле смер­ти стар­ше­го из брать­ев ки­ев­ский стол дос­та­вал­ся не его сы­новь­ям, а сле­дую­ще­му по стар­шин­ст­ву бра­ту, ко­то­рый брал на се­бя уст­рой­ст­во судь­бы пле­мян­ни­ков пу­тём на­де­ле­ния вла­де­ни­я­ми. Это ве­ло к по­сто­ян­ным пе­ре­де­лам об­ще­го­су­дар­ст­вен­ной тер­ри­то­рии, что яв­ля­лось свое­об­раз­ным спо­со­бом со­хра­не­ния един­ст­ва го­су­дар­ст­ва, не ис­клю­чав­шим и по­тен­ци­аль­но­го еди­но­дер­жа­вия. Оче­вид­ные не­дос­тат­ки это­го строя при­ве­ли Яро­сла­ва Муд­ро­го к уч­ре­ж­де­нию сень­о­ра­та, т. е. пе­ре­да­че стар­ше­му из Яро­сла­ви­чей не­ко­то­рой со­во­куп­но­сти на­сле­дуе­мых от от­ца по­ли­ти­че­ских прав и обя­зан­но­стей в об­щегосу­дар­ст­вен­ном мас­шта­бе, среди них – га­ран­та ди­на­сти­че­ско­го по­ряд­ка, ох­ра­ни­те­ля ин­те­ре­сов церк­ви и т. п.

По­лу­чи­ла раз­ви­тие и та­кая важ­ней­шая часть гос. жиз­ни, как су­до­про­из­вод­ст­во. О су­ще­ст­во­ва­нии в Древ­ней Ру­си дос­та­точ­но диф­фе­рен­ци­ро­ван­но­го обыч­но­го пра­ва («за­ко­на рус­ско­го») из­вест­но уже по до­го­во­рам с Ви­зан­ти­ей 1-й пол. 10 в. Вла­ди­мир Свя­то­сла­вич пы­тал­ся вне­сти в ме­ст­ное пра­во не­ко­то­рые ви­зан­тий­ские нор­мы, в ча­ст­но­сти смерт­ную казнь, но они не при­жи­лись. По­сле при­ня­тия хри­сти­ан­ст­ва про­изош­ло раз­де­ле­ние су­да по ви­зан­тий­ско­му об­раз­цу на свет­ский (кня­же­ский) и цер­ков­ный. Юрис­дик­ции по­след­не­го под­ле­жа­ли, по­ми­мо пре­сту­п­ле­ний, со­вер­шав­ших­ся пред­ста­ви­те­ля­ми ду­хо­вен­ст­ва и т. н. цер­ков­ны­ми людь­ми, де­ла, свя­зан­ные с бра­ком, семь­ёй, на­след­ст­вом, кол­дов­ст­вом. Ко­ди­фи­ка­ция уго­лов­но­го за­ко­но­да­тель­ст­ва (на­ка­за­ние за убий­ст­во, ос­корб­ле­ние дей­ст­ви­ем, пре­сту­п­ле­ния про­тив соб­ст­вен­но­сти) впер­вые име­ла ме­сто при Яро­сла­ве (древ­ней­шая часть Рус­ской прав­ды). В про­цес­се су­да взи­мал­ся гос. на­лог (ви­ра, про­да­жа), шед­ший в каз­ну кня­зя.

Древнерусское государство в 10 – начале 12  века.

Русская правда. Синодальный список. 1282. Исторический музей (Москва).

Первый лист Остромирова Евангелия. 1056–57. Российская национальная библиотека (С.-Петербург).

На­ча­ло раз­дроб­лен­но­сти Древ­не­русско­го го­су­дар­ст­ва и по­пыт­ки её пре­одо­ле­ния. По за­ве­ща­нию Яро­сла­ва Муд­ро­го, умер­ше­го в 1054, тер­ри­то­рия Древ­не­рус­ско­го гос-ва бы­ла по­де­ле­на ме­ж­ду пя­тью его сы­новь­я­ми: стар­ший, Изя­слав, по­лу­чил Ки­ев и Нов­го­род, Свя­то­слав – Чер­ни­гов (об­ласть ко­то­ро­го вклю­ча­ла то­гда Ря­зань и Му­ром) и Тму­та­ра­кань, Все­во­лод – Пе­ре­яс­лавль и Рос­тов, млад­шим, Вя­че­сла­ву и Иго­рю, дос­та­лись Смо­ленск и Во­лынь. В ка­че­ст­ве до­пол­ни­тель­но­го (на­ря­ду с сень­о­ра­том Изя­сла­ва) по­ли­ти­че­ско­го ме­ха­низ­ма, ста­би­ли­зи­ро­вав­ше­го эту сис­те­му уде­лов, бы­ло соз­да­но спе­ци­фи­че­ское со­пра­ви­тель­ст­во в об­ще­рус­ских во­про­сах трёх стар­ших Яро­сла­ви­чей, ко­то­рое за­кре­п­ля­лось раз­де­лом ме­ж­ду ни­ми сред­не­днеп­ров­ско­го яд­ра Древ­не­рус­ско­го гос-ва и по­лу­чи­ло в нау­ке на­зва­ние «три­ум­ви­ра­та». Осо­бое по­ло­же­ние за­ни­мал По­лоцк, вы­де­лен­ный ещё Вла­ди­ми­ром Свя­то­сла­ви­чем сво­ему сы­ну Изя­сла­ву (?–1001), чей сын Бря­чи­слав (кня­жил в 1001–44) и внук Все­слав (кня­жил в 1044–1101) унас­ле­до­ва­ли по­лоц­кий стол. «Три­ум­ви­рат» при­об­рёл за­кон­чен­ные чер­ты по­сле ско­рой смер­ти млад­ших Яро­сла­ви­чей (Вя­че­сла­ва – в 1057, Иго­ря – в 1060), так что де­ле­нию на 3 час­ти под­вер­глась да­же Ки­ев­ская ми­тро­по­лия: в Чер­ни­го­ве и Пе­реяс­лав­ле бы­ли вре­мен­но уч­ре­ж­де­ны соб­ст­вен­ные ми­тро­по­ли­чьи ка­фед­ры. По­сле не­ко­то­рых ус­пеш­ных со­вме­ст­ных дей­ст­вий (ре­ши­тель­ной по­бе­ды над тор­ка­ми в 1060) со­пра­ви­тель­ст­во Яро­сла­ви­чей на­ча­ло ис­пы­ты­вать труд­но­сти. Впер­вые дал о се­бе знать ти­пич­ный для сень­о­рата кон­фликт ме­ж­ду дядь­я­ми и пле­мян­ни­ка­ми: в 1064 Рос­ти­слав, сын нов­го­род­ско­го князя Вла­ди­ми­ра Яро­сла­ви­ча (ум. в 1052), си­лой от­нял у Свя­тосла­ва Тму­та­ра­кань, ко­то­рую удер­жи­вал до сво­ей ги­бе­ли в 1067. Все­слав Бря­чи­сла­вич По­лоц­кий, раз­гра­бив­ший в 1066 Нов­го­род, в сле­дую­щем го­ду был раз­бит и пле­нён об­щи­ми си­ла­ми Яро­сла­ви­чей. В 1060-х гг. на юж. гра­ни­цах Ру­си воз­ник­ла но­вая уг­ро­за со сто­ро­ны по­лов­цев, борь­ба с ко­то­ры­ми ста­ла на­сущ­ной за­да­чей бо­лее чем на пол­то­ра ве­ка. Ле­том 1068 вой­ска трёх Яро­сла­ви­чей по­тер­пе­ли от по­лов­цев серь­ёз­ное по­ра­же­ние под Пе­ре­яс­лав­лем. Не­ре­ши­тель­ность Изя­сла­ва при от­ра­же­нии ко­чев­ни­ков вы­зва­ла вос­ста­ние в Кие­ве, в хо­де ко­то­ро­го ки­ев­ля­не ос­во­бо­ди­ли Все­сла­ва из за­клю­че­ния и про­воз­гла­си­ли ки­ев­ским кня­зем, а Изя­слав бе­жал к пле­мян­ни­ку же­ны – поль­ско­му кня­зю Бо­ле­сла­ву II. Вес­ной 1069 Изя­слав с поль­ской под­мо­гой вер­нул се­бе Ки­ев. На Ру­си тем вре­ме­нем про­изош­ло су­ще­ст­вен­ное пе­ре­рас­пре­де­ле­ние вла­де­ний в ущерб Кие­ву (так, при­над­ле­жав­ший Изя­сла­ву Нов­го­род ока­зал­ся в ру­ках Свя­то­сла­ва), что не­из­беж­но долж­но бы­ло по­вес­ти к кон­флик­ту меж­ду Яро­сла­ви­ча­ми. Тор­же­ст­вен­ное пе­ре­не­се­ние мо­щей но­во­про­слав­лен­ных свя­тых Бо­ри­са и Гле­ба (сы­но­вей кня­зя Вла­ди­ми­ра, по­гиб­ших в усо­би­це 1015) в но­вую ка­мен­ную цер­ковь в Вы­шго­ро­де, в ко­то­ром 20.5.1072 при­ня­ли уча­стие все трое брать­ев, ока­за­лось по­след­ним ак­том «три­ум­ви­ра­та». В 1073 при под­держ­ке Все­во­ло­да Свя­то­слав из­гнал Изя­сла­ва из Кие­ва, но вско­ре умер (1076). На ки­ев­ский стол в 1077 вер­нул­ся без осо­бо­го ус­пе­ха ис­кав­ший под­держ­ки в Поль­ше, Гер­ма­нии и у па­пы Рим­ско­го Гри­го­рия VII Изя­слав, ко­то­рый по­гиб уже в 1078 в бит­ве с сы­ном Свя­то­сла­ва Оле­гом и др. сво­им пле­мян­ни­ком – Бо­ри­сом Вя­че­сла­ви­чем. Ки­ев­ским кня­зем на­дол­го (1078–93) стал Все­во­лод Яро­сла­вич, прав­ле­ние ко­то­ро­го бы­ло на­пол­не­но слож­ным внут­ри­по­ли­ти­че­ским ма­нев­ри­ро­ва­ни­ем с це­лью удов­ле­тво­рить за­про­сы пле­мян­ни­ков (Изя­сла­ви­чей – Свя­то­пол­ка и Яро­пол­ка, а так­же Да­вы­да Иго­ре­ви­ча) и под­рос­ших сы­но­вей Рос­ти­сла­ва Вла­ди­ми­ро­ви­ча (Рю­ри­ка, Во­ло­да­ря и Ва­силь­ка). По­сле смер­ти Все­во­ло­да в 1093 ки­ев­ский стол за­нял ге­неа­ло­ги­че­ски стар­ший в кня­же­ском ро­де Свя­то­полк Изя­сла­вич (1093–1113). Смер­тью Все­во­ло­да вос­поль­зо­вал­ся наи­бо­лее во­ин­ст­вен­ный из Свя­то­сла­ви­чей – Олег (с 1083 при под­держ­ке Ви­зан­тии кня­жил в Тму­та­ра­ка­ни), ко­то­рый в 1094 с по­мо­щью по­лов­цев си­лой вер­нул се­бе Чер­ни­гов, вы­тес­нив от­ту­да в Пе­ре­яс­лавль сы­на Все­во­ло­да – Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха.

В этой слож­ной си­туа­ции в 1097 в днеп­ров­ском г. Лю­беч со­брал­ся об­ще­рус­ский съезд кня­зей, при­зван­ный усо­вер­шен­ст­во­вать уч­ре­ж­дён­ный Яро­сла­вом Муд­рым ки­ев­ский сень­о­рат. В даль­ней­шем кня­же­ские съез­ды ста­ли спо­со­бом кол­лек­тив­но­го раз­ре­ше­ния об­щих про­блем. По­ста­нов­ле­ние Лю­беч­ско­го съез­да «Ка­ж­дый да дер­жит от­чи­ну свою» оз­на­ча­ло, что вла­де­ния Яро­сла­ви­чей по за­ве­ща­нию Яро­сла­ва за­кре­п­ля­лись за их сы­новь­я­ми: за Свя­то­пол­ком Изя­сла­ви­чем – Ки­ев, за Да­вы­дом, Оле­гом и Яро­сла­вом Свя­то­сла­ви­ча­ми – Чер­ни­гов (Тму­та­ра­кань в 1090-е гг., ви­ди­мо, пе­ре­шла под власть Ви­зан­тии), за Вла­ди­ми­ром Все­во­ло­до­ви­чем – Пе­ре­яс­лавль и Рос­тов (по­ми­мо них в ру­ках Мо­но­ма­ха ока­за­лись ещё Нов­го­род и Смо­ленск), за Да­вы­дом Иго­ре­ви­чем – Во­лынь, за счёт юж. и юго-зап. час­ти ко­то­рой (бу­ду­ще­го Га­лиц­ко­го кня­же­ст­ва) бы­ли, од­на­ко, на­де­ле­ны так­же Рос­ти­сла­ви­чи. Эф­фек­тив­ность ус­та­нов­лен­ной сис­те­мы бы­ла не­мед­лен­но про­де­мон­ст­ри­ро­ва­на в си­ло­вом уре­гу­ли­ро­ва­нии кон­флик­та на Во­лы­ни, раз­вя­зан­но­го Да­вы­дом Иго­ре­ви­чем: Свя­то­полк был вы­ну­ж­ден от­ка­зать­ся от по­пы­ток за­хва­тить вла­де­ния Рос­ти­сла­ви­чей, а Да­вы­ду при­шлось ли­шить­ся сво­его сто­ла и до­воль­ст­во­вать­ся До­ро­го­бу­жем. Дру­гим по­ло­жи­тель­ным след­ст­ви­ем съез­да ста­ли ини­ции­ро­ван­ные Вла­ди­ми­ром Мо­но­ма­хом со­вме­ст­ные дей­ст­вия про­тив по­лов­цев, на­бе­ги ко­то­рых рез­ко ак­ти­ви­зи­ро­ва­лись в 1090-х гг. по­сле смер­ти Все­во­ло­да. В ре­зуль­та­те по­бед 1103, 1107, 1111 и 1116 по­лов­цы поч­ти на пол­ве­ка за­ня­ли под­чи­нён­ное ме­сто со­юз­ни­ков тех или иных рус. кня­зей в их меж­до­усоб­ной борь­бе. Ре­ше­ния Лю­беч­ско­го съез­да не за­тра­ги­ва­ли сень­о­ра­та – ге­неа­ло­ги­че­ско­го ста­рей­шин­ст­ва как прин­ци­па на­сле­до­ва­ния ки­ев­ско­го сто­ла; они лишь ис­клю­чи­ли Свя­то­сла­ви­чей из чис­ла его по­тен­ци­аль­ных на­след­ни­ков, т. к. де-юре Ки­ев не был для них от­чи­ной, коль ско­ро ки­ев­ское кня­же­ние Свя­то­сла­ва счи­та­лось узур­па­ци­ей. Это при­ве­ло к фак­ти­че­ско­му со­пра­ви­тель­ст­ву на Ру­си Свя­то­пол­ка и Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха, а по­сле смер­ти пер­во­го в 1113 Ки­ев пе­ре­шёл в ру­ки второго.

Ки­ев­ское кня­же­ние Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха (1113–25) и его сы­на Мсти­сла­ва (1125–32) бы­ло вре­ме­нем внут­ри­по­ли­ти­че­ской ста­би­ли­за­ции Древ­ней Ру­си. Вла­ди­мир объ­е­ди­нил в сво­их ру­ках гос­под­ство над боль­шей её ча­стью, за ис­клю­че­ни­ем Чер­ни­го­ва (где кня­жил Да­выд Свя­то­сла­вич), По­лоц­ка (где под вла­стью по­том­ков Все­сла­ва на­ря­ду с По­лоц­ком вы­дви­нул­ся но­вый центр – Минск), Во­лы­ни (она бы­ла уде­лом Яро­сла­ва Свя­то­пол­чи­ча) и га­лиц­кой ок­раи­ны Рос­ти­сла­ви­чей. По­пыт­ки воо­ру­жён­но­го про­тес­та про­тив это­го гос­под­ства со сто­ро­ны Гле­ба Все­сла­ви­ча Мин­ско­го в 1115–19 и Яро­сла­ва Свя­то­пол­чи­ча в 1117–18 окон­чи­лись их ги­бе­лью, что ещё бо­лее ук­ре­пи­ло по­ло­же­ние Мо­но­ма­ха, при­об­рет­ше­го Во­лынь. То­гда же был за­ра­нее ре­шён во­прос о ки­ев­ском сто­ло­нас­ле­дии: в 1117 Мо­но­мах пе­ре­вёл сво­его стар­ше­го сы­на Мсти­сла­ва из Нов­го­ро­да в ки­ев­ский при­го­род Бел­го­род, а Нов­го­род от­дал стар­ше­му сы­ну Мсти­сла­ва – Все­во­ло­ду. Цель этой ме­ры ста­ла яс­на по­сле то­го, как со смер­тью Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха в 1125 Ки­ев был унас­ле­до­ван сна­ча­ла Мсти­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем, а за­тем, в 1132, сле­дую­щим по стар­шин­ст­ву Мо­но­ма­ши­чем – Яро­пол­ком. Ре­шив «по­лоц­кий во­прос» пу­тём из­гна­ния в 1129 прак­ти­че­ски все­го по­том­ст­ва Все­сла­ва в Ви­зан­тию, Мсти­слав ос­та­вил млад­ше­му бра­ту, ка­за­лось бы, впол­не уст­ро­ен­ное на­след­ст­во.

Пер­вым по­ли­ти­че­ским ша­гом Яро­пол­ка Вла­ди­ми­ро­ви­ча в ка­че­ст­ве ки­ев­ско­го кня­зя (1132–39) стал пе­ре­вод Все­во­ло­да Мсти­сла­ви­ча из Нов­го­ро­да в Пе­ре­яс­лавль. Тем са­мым план Мо­но­ма­ха, скре­п­лён­ный до­го­во­ром Мсти­сла­ва и без­дет­но­го Яро­пол­ка, сво­дил­ся к су­ще­ст­вен­ной кор­рек­ти­ров­ке сень­о­ра­та: Ки­ев по­сле смер­ти Яро­пол­ка дол­жен был пе­рей­ти не к ко­му-ли­бо из брать­ев по­след­не­го, а к стар­ше­му пле­мян­ни­ку Все­во­ло­ду и в даль­ней­шем ос­тать­ся в ро­ду Мсти­сла­ви­чей – ина­че уже че­рез по­ко­ле­ние не­уме­рен­ное воз­рас­та­ние чис­ла от­чи­чей Кие­ва не­из­беж­но по­ве­ло бы к по­ли­ти­че­ско­му хао­су. Т. о., Вла­ди­мир Мо­но­мах стре­мил­ся спа­сти лю­беч­ский прин­цип «от­чин­но­сти» Кие­ва пу­тём на­ру­ше­ния это­го прин­ци­па по от­но­ше­нию к сво­им млад­шим сы­новь­ям. Од­на­ко эти пла­ны на­толк­ну­лись на ка­те­го­ри­че­ское не­при­ятие млад­ших Мо­но­ма­ши­чей – рос­тов­ско­го кня­зя Юрия Дол­го­ру­ко­го и во­лын­ско­го кня­зя Ан­д­рея. Яро­полк был вы­ну­ж­ден от­сту­пить, в ре­зуль­та­те че­го раз­го­рел­ся кон­фликт ме­ж­ду млад­ши­ми Мо­но­ма­ши­ча­ми и их пле­мян­ни­ка­ми Мсти­сла­ви­ча­ми (пре­ж­де все­го Все­во­ло­дом и Изя­сла­вом), вы­лив­ший­ся в от­кры­тую вой­ну, в ко­то­рую на сто­ро­не по­след­них вме­ша­лись чер­ни­гов­ские кня­зья. По вы­ра­же­нию нов­го­род­ско­го ле­то­пис­ца то­го вре­ме­ни, «раз­дра­ся вся зем­ля рус­ская». С боль­шим тру­дом Яро­пол­ку уда­лось уми­ро­тво­рить все сто­ро­ны: Пе­ре­яс­лавль был от­дан Ан­д­рею Вла­ди­ми­ро­ви­чу, но при этом от не­го от­де­лён Курск, пе­ре­дан­ный чер­ни­гов­ским князь­ям; в ру­ках Мсти­сла­ви­чей ока­за­лись Нов­го­род, ку­да вер­нул­ся Все­во­лод, Во­лынь, по­лу­чен­ная Изя­сла­вом, и Смо­ленск Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча. Од­на­ко этот ком­про­мисс был край­не ша­ток, что оз­на­ча­ло кри­зис лю­беч­ских прин­ци­пов. Уже в нач. 1139 во­кня­жив­ший­ся в Кие­ве со­глас­но сень­о­ра­ту Вя­че­слав Вла­ди­ми­ро­вич был че­рез не­сколь­ко дней из­гнан от­ту­да Все­во­ло­дом Оль­го­ви­чем Чер­ни­гов­ским.

Одна из разновидностей древнерусских денежных гривен (слитков серебра).

Эко­но­ми­че­ское и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ское раз­ви­тие. С нач. 11 в. про­ис­хо­ди­ли прин­ци­пи­аль­ные из­ме­не­ния в эко­но­ми­че­ском ук­ла­де Древ­не­рус­ско­го гос-ва, по­влек­шие за со­бой и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ские по­след­ст­вия. На ру­бе­же 10– 11 вв. пре­кра­тил­ся при­ток на Русь араб­ско­го мо­нет­но­го се­реб­ра, лишь на нов­го­род­ский се­вер в те­че­ние 11 в. про­дол­жа­ло по­сту­пать се­реб­ро из За­пад­ной Ев­ро­пы. Это оз­на­ча­ло кри­зис ори­ен­ти­ро­ван­ной на ме­ж­ду­на­род­ные рын­ки древ­не­рус­ской эко­но­ми­ки. В нач. 11 в. бы­ст­ро и по­все­ме­ст­но при­хо­ди­ли в упа­док тор­го­во-ре­мес­лен­ные по­се­ле­ния про­то­го­род­ско­го ти­па, по со­сед­ст­ву с ни­ми вы­рас­та­ли но­вые го­ро­да – цен­тры кня­же­ской вла­сти (Нов­го­род – ря­дом с Рю­ри­ко­вым го­ро­ди­щем, Яро­славль – ря­дом с Ти­ме­рё­вом, Рос­тов – ря­дом с Сар­ским го­ро­ди­щем, Смо­ленск – ря­дом с Гнёз­до­вом и т. п.). По пись­мен­ным ис­точ­ни­кам, на Ру­си 11 в. из­вест­но о 64 го­ро­дах (25 в 10 в.). Эко­но­ми­че­ской ос­но­вой этих го­ро­дов слу­жи­ло, по всей ве­ро­ят­но­сти, аг­рар­ное про­из­вод­ст­во ок­ру­жав­ших их во­лос­тей, а так­же ори­ен­ти­ро­ван­ное пре­иму­ще­ст­вен­но на ме­ст­ный ры­нок ре­мес­лен­ное про­из­вод­ст­во. О вы­со­ком уров­не раз­ви­тия то­вар­но-де­неж­ных от­но­ше­ний на этих ме­ст­ных рын­ках сви­де­тель­ст­ву­ет ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние рос­тов­щи­че­ст­ва. В прав­ле­ние Свя­то­пол­ка Изя­сла­ви­ча оно при­об­ре­ло ха­рак­тер оче­вид­но­го со­ци­аль­но­го зла, про­тив ко­то­ро­го кня­же­ская власть при Вла­ди­ми­ре Мо­но­ма­хе вы­ну­ж­де­на бы­ла при­ни­мать ог­ра­ни­чи­тель­ные ме­ры. На­се­ле­ние круп­ных го­ро­дов бы­ло раз­би­то на адм. еди­ни­цы – сот­ни, воз­глав­ляв­шие­ся сот­ски­ми. Выс­шим зве­ном кня­же­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции в го­ро­де был ты­сяц­кий. В то же вре­мя го­род об­ла­дал из­вест­ным са­мо­управ­ле­ни­ем в фор­ме ве­ча, ко­то­рое при оп­ре­де­лён­ных ус­ло­ви­ях мог­ло всту­пать в кон­фликт с кня­же­ской вла­стью. Наи­бо­лее ран­ним при­ме­ром са­мо­стоя­тель­ных по­ли­ти­че­ских дей­ст­вий го­род­ско­го ве­ча бы­ло воз­ве­де­ние в 1068 на ки­ев­ский стол Все­сла­ва По­лоц­ко­го. В 1102 Нов­го­род от­ка­зал­ся при­нять на кня­же­ние сы­на ки­ев­ско­го кня­зя Свя­то­пол­ка. Имен­но в Нов­го­ро­де ве­че­вое са­мо­управ­ле­ние при­об­ре­ло наи­бо­лее за­кон­чен­ные фор­мы: по­сле вос­ста­ния 1136 и из­гна­ния кня­зя Все­во­ло­да Мсти­сла­ви­ча (воз­мож­но, да­же не­сколь­ко ра­нее) сло­жи­лась нов­го­род­ская «воль­ность в князь­ях» – пра­во нов­го­род­цев са­мим приглашать к се­бе кня­зя, власть ко­то­ро­го бы­ла ог­ра­ни­че­на до­го­во­ром. В даль­ней­шем это ста­ло юри­ди­че­ской ос­но­вой по­ли­ти­че­ско­го строя Нов­го­ро­да.

Пре­вра­ще­ние аг­рар­но­го про­из­вод­ст­ва в важ­ней­шую со­став­ляю­щую хо­зяй­ст­вен­ной жиз­ни име­ло не­из­беж­ным след­ст­ви­ем пре­об­ра­зо­ва­ния в об­лас­ти зем­ле­вла­де­ния. Ос­нов­ную мас­су со­став­ля­ли зем­ли сель­ских об­щин (вер­вей), об­ра­ба­ты­вав­шие­ся сво­бод­ны­ми зем­ле­паш­ца­ми-об­щин­ни­ка­ми – смер­да­ми. На­ря­ду с об­щин­ны­ми зем­ля­ми поя­ви­лось зем­ле­вла­де­ние кня­же­ское, бо­яр­ское, цер­ков­ных кор­по­ра­ций (епи­скоп­ских ка­федр, мо­на­сты­рей), при­об­ре­тён­ное ими в соб­ст­вен­ность пу­тём ос­вое­ния ра­нее не­ос­во­ен­ных зе­мель, ку­п­ли или да­ре­ния. Ли­ца, об­ра­ба­ты­вав­шие та­кие зем­ли, час­то на­хо­ди­лись в той или иной зави­си­мо­сти от вла­дель­ца (ря­до­ви­чи, за­ку­пы, хо­ло­пы). Це­лый ряд ста­тей Рус­ской прав­ды Про­стран­ной ре­дак­ции, ус­та­нов­лен­ных при Вла­ди­ми­ре Мо­но­ма­хе, ре­гу­ли­ро­вал ста­тус имен­но этих со­ци­аль­ных групп, то­гда как в Крат­кой ре­дак­ции, ко­ди­фи­ци­ро­ван­ной при Яро­сла­ви­чах (ве­ро­ят­но, в 1072), по­доб­ные нор­мы ещё от­сут­ст­во­ва­ли. При­го­род­ные кня­же­ские сё­ла со­став­ля­ли ос­но­ву двор­цо­во­го хо­зяй­ст­ва – не толь­ко сель­ско­го, но и ре­мес­лен­но­го.

По­яв­ле­ние и раз­ви­тие зем­ле­вла­де­ния на ос­но­ве ча­ст­но­го пра­ва вне­сло из­ме­не­ния и в ха­рак­тер от­но­ше­ний внут­ри пра­вя­щей вер­хуш­ки Древ­не­рус­ско­го гос-ва. Ес­ли ра­нее кня­же­ская дру­жи­на бы­ла в иму­ще­ст­вен­ном от­но­ше­нии не­раз­рыв­но свя­за­на со сво­им кня­зем, вы­де­ляв­шим для её со­дер­жа­ния часть гос. до­хо­да, то те­перь со­стоя­тель­ные дру­жин­ни­ки, при­об­ре­тая зем­лю, по­лу­чи­ли воз­мож­ность ста­но­вить­ся са­мо­стоя­тель­ны­ми соб­ст­вен­ни­ка­ми. Это пре­до­пре­де­ли­ло по­сто­ян­ное ос­лаб­ле­ние за­ви­си­мо­сти стар­шей дру­жи­ны (бо­яр) от кня­зя, что со вре­ме­нем при­ве­ло к столк­но­ве­нию их ин­те­ре­сов, осо­бен­но в Га­лиц­кой и Вла­ди­ми­ро-Суз­даль­ской зем­лях во 2-й пол. 12 в. Нет дос­та­точ­ных дан­ных для оп­ре­де­лён­но­го от­ве­та на во­прос, в ка­кой ме­ре в фор­ми­ро­ва­нии эко­но­ми­че­ско­го и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ско­го ста­ту­са бо­яр­ст­ва иг­ра­ли роль ус­лов­ные зе­мель­ные по­жа­ло­ва­ния со сто­ро­ны кня­зя (фео­ды). Это не по­зво­ля­ет бе­зо­го­во­роч­но ха­рак­те­ри­зо­вать об­ще­ст­вен­ный строй Древ­не­рус­ско­го гос-ва 10–12 вв. как фео­даль­ный в го­су­дар­ст­вен­но-по­ли­ти­че­ском смыс­ле.