НАСЕЛЕНИЕ
-
-
-
Скопировать библиографическую ссылку:
НАСЕЛЕНИЕ
Общие сведения
По данным переписи 2002, постоянное население России составляет 145,2 млн.чел. Среди 10 наиболее населённых стран (св. 100 млн.чел.) Россия стоит на 7-м месте, занимая 1-е место по величине принадлежащей ей территории.
Субъекты РФ существенно различаются по состоянию, характеристике и плотности населения. Не считая Москвы и Московской обл., С.-Петербурга и Ленинградской обл., наивысшая плотность зафиксирована в Северной Осетии (84,8 чел. на 1 км2) и в Тульской обл. (65,8 чел. на 1 км2); наименьшая в Эвенкийском автономном окр. (0,02 чел. на 1 км2). Наиболее населены Москва (10,4 млн.чел.), Московская обл. (6,6 млн.чел.) и Краснодарский край (5,1 млн.чел.), наименее – Эвенкийский автономный окр. (17,7 тыс. чел.) и Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный окр. (39,8 тыс. чел.). О высокой урбанизированности страны свидетельствует доля городского населения, составляющая 73,3%. Самый высокий удельный вес горожан характерен для Мурманской (92,2%) и Свердловской (87,9%) областей, а самый низкий – для Алтая (26,1%) и Чечни (34,5%). Семь федеральных округов по доли населения ранжируются следующим образом: Центральный (26,2%), Приволжский (21,5%), Южный (15,8%), Сибирский (13,8%), Северо-Западный (9,6%), Уральский (8,5%), Дальневосточный (4,6%).
На Европейской территории России (17% всей территории РФ) проживает 74% населения, на Азиатской (83% территории) – 26%. Плотность населения в Центральном федеральном окр. 58,4 чел. на 1 км2, в то время как в Дальневосточном федеральном окр. – всего лишь 1,1 чел. на 1 км2.
Историко-демографическая характеристика
В нач. 18 в. стали проводиться ревизии населения (перепись податного населения), которые были связаны с налоговой реформой, вводившей подушное обложение; его единицей была т. н. ревизская душа – лицо мужского пола. С 1719 по 1857 проведено 10 ревизий. Их фискальный характер обусловил учёт преимущественно податных сословий, к которым относилось большинство населения. Не учитывались б. ч. дворянства, а также чиновничество, иностранцы и личный состав армии и флота. На достоверность информации положительно влияло то, что владельцы крестьян, составлявших 30–40% населения, тщательно фиксировали всех умерших и беглых. В ходе ревизий учитывались также некоторые группы неподатного населения – помещики, проживавшие в усадьбах, духовенство, ямщики, отставные солдаты.
Текущий административный учёт численности всего населения, осуществляемый МВД, был организован в 1830-х гг. На его основе проводились исчисления наличного населения Российской империи с 1858 по 1896. Первая всеобщая перепись населения совр. типа (1897) дала возможность получить относительно полные данные обо всём населении России. Переписи, проведённые в 1916, 1917, 1920 и 1923, были частичными – городскими и промышленными.
В декабре 1926 состоялась первая Всесоюзная перепись населения, образцовая по своей методологии и полученным результатам. Перепись 1937 выявила 162,0 млн.чел., что было ниже текущих расчётов численности населения и отражало сокращение темпов его роста. Это было связано с репрессиями и голодом 1932–33. Перепись объявили дефектной. Многие из её руководителей и организаторов были репрессированы. В 1939 проведена ещё одна перепись, объявленная точной, несмотря на то, что её руководители, опасаясь репрессий, намеренно преувеличили численность населения. Из программы переписи были исключены вопросы о миграции. По её итогам численность населения составила 170,5 млн.чел., тогда как фактически (по совр. оценкам) она равнялась 168,9 млн.чел. Перепись 1959 была проведена спустя 14 лет после окончания войны, т. к. власти не желали показать истинные масштабы людских потерь. Её программа мало отличалась от программы переписи 1939. Довоенная численность населения восстановилась к 1955. Однако она могла быть завышена, если учитывать особенности переписи 1939. Далее переписи проводились в 1970, 1979, 1989 и 2002.
Всероссийская перепись населения 2002 фиксировала население по состоянию на 0 часов 9 октября и продолжалась до 16 октября. После окончания переписи осуществлён выборочный 10%-ный контрольный обход с целью проверки полноты и правильности учёта населения. Перепись населения осуществлялась одновременно с переписью жилого фонда. Использовался метод опроса, включавший возможность передачи сведений по телефону или на переписных участках. В качестве единицы наблюдения было принято домохозяйство. Результаты переписи позволят оценить человеческий потенциал, с которым страна вступила в 21 в. По программе сплошной переписи, включающей 16 вопросов, опрашивалось всё население, а т. н. длинный опросный лист из 22 вопросов затронул лишь его четверть. Ответы на вопросы о брачном состоянии позволят изучить распространённость незарегистрированных браков. Блок вопросов относительно занятости, а также вопрос об источниках средств существования учитывали социально-экономические изменения в стране. Перепись позволила получить достаточно полные данные о лицах без определённого места жительства, включая беспризорных детей. Вопрос для женщин о числе рождённых детей поможет изучить социально-демографические характеристики рождаемости в территориальном разрезе. Миграция населения фиксировалась вопросом о месте рождения опрашиваемого во взаимосвязи с вопросом о месте прежнего постоянного проживания на определённую дату и сведениями о годе, с которого человек непрерывно проживает в данном месте.
Текущий учёт
Текущий учёт естественного движения населения – рождений и смертей – служит важным источником демографических сведений. В кон. 19 – нач. 20 вв. сведения об этих событиях, а также о браках основывались на учёте религиозных обрядов крещения, венчания и погребения. В июне 1917 церковная регистрация была заменена гражданской в форме ведения актов гражданского состояния.
Сложным было становление текущего учёта огромных потоков миграции. В кон. 19 в. это были переселение в Сибирь и колонизация окраин империи, в дальнейшем – эмиграция в первые послереволюционные годы, миграция в периоды войн, массовые депортации народов, эвакуация на Восток в 1941–45, послевоенная миграция. Текущий учёт миграции населения был непосредственно связан с пропиской (выпиской), а в последние годы – с регистрацией, осуществляемой во всех городах, посёлках городского типа, рабочих и курортных посёлках, а также в паспортизованной сельской местности.
На протяжении 20 в. неоднократно менялись критерии отнесения населённых пунктов к городским и сельским. Так, накануне переписей 1937 и 1939, результаты которых должны были показать успехи индустриализации, многие сёла срочно преобразовывались в городские поселения.
Численность населения
За 100 лет с момента первой всеобщей переписи населения наличное население постоянно увеличивалось. «Провалы» отмечались в 1917–20, 1920–23, 1941–50, с 1992 и далее. Наиболее адекватную историко-демографическую картину даёт сопоставление возрастно-половой структуры населения по переписи 1897 и на 1.1.1997 путём совмещения возрастно-половых пирамид на указанные две даты (см. рис. 1). Сравнение их показывает бурную и драматическую историю, которую пережил рос. народ в 20 в. Чётко выделяются 9 исторических событий, сказавшихся на форме пирамиды: революция и Гражданская война; послевоенная компенсаторная рождаемость, голод и репрессии 1932–33; рост числа рождений в 1937–1939 после запрета абортов в 1936; Вел. Отеч. война 1941–45; послевоенный «беби-бум» 1946–55; «эхо» войны: рожают «дети войны» в 1960–65; пронаталистская политика государства 1982– 1987; рожают «дети детей войны» и спад рождаемости в связи с социально-экономическими реформами 1990–95. Падение рождаемости в 1990-х гг. сформировало «ножку гриба» в возрастной пирамиде (см. рис. 2).
До кон. 19 в. средние темпы прироста численности населения составляли 1% в год. Однако со 2-й пол. 1890-х гг. они увеличились до 1,8–1,9%, что явилось выражением начавшегося демографического перехода, т. е. закономерной смены одного исторического типа воспроизводства населения (т. н. традиционного) другим (современным). Демографический переход в России начался в самом конце 19 – нач. 20 вв., протекая сравнительно быстро, и завершился к сер. 1960-х гг. (см. табл. 1).
Основные параметры воспроизводства населения
Предпереходное демографическое развитие характеризовалось в кон. 19 в. высокой (прежде всего детской) смертностью, ранней и всеобщей брачностью, высокой и нерегулируемой на внутрисемейном уровне рождаемостью. При такой демографической ситуации поддерживался умеренный режим замещения поколений (нетто-коэффициент воспроизводства населения ок. 1,4). В результате трансформации режима воспроизводства населения, произошедшего в процессе демографического перехода, он получил суженный характер (нетто-коэффициент 0,961), не обеспечивающий простого замещения поколений. Отличительная черта демографического перехода состояла в том, что воспроизводство населения в целом миновало демографический взрыв, что было в значительной мере связано с особенностями социально-экономического развития России.
На протяжении 20 в. осн. параметры воспроизводства населения интенсивно изменялись. На характер демографического развития кардинальным образом повлияла Вел. Отеч. война. Главные её последствия – огромные человеческие потери, которые и до настоящего времени не компенсированы в полной мере. Сформировалось неск. демографических волн. Первая – результат резкого сокращения поколений, непосредственно участвовавших в войне (поколения 1910– 1925 гг. рождения). Вторая волна образовалась в результате снижения рождаемости и роста смертности в годы войны (поколение родившихся в 1941–45). Третья волна – следствие послевоенного компенсаторного подъёма рождаемости (поколение родившихся в 1950– 1955).
С нач. 1950-х гг. по 1992 население России увеличилось на 27 млн.чел., или более чем на 40%. До сер. 1960-х гг. сохранялись высокие среднегодовые темпы прироста населения. С сер. 1960-х гг. режим воспроизводства изменился: в репродуктивный возраст вступили малочисленные поколения родившихся в годы войны; сформировалась модель малодетной (один-два ребёнка) семьи; молодёжь стала ориентироваться на внесемейные ценности; снизилась легитимность брачности, что способствует сокращению рождаемости.
Рост смертности определялся ослабленными поколениями, рождёнными в военные годы. В 1970-х гг. в России, как и в большинстве развитых стран мира, сформировалась совр. структура причин смерти. Основными из них являются болезни системы кровообращения, онкологические и др. заболевания, обусловленные старением человеческого организма. Однако в России наблюдается омоложение хронической патологии. Наиболее специфическая черта рос. модели смертности – крайне высокая смертность от несчастных случаев, отравлений и травм.
1970-е гг. – переломный этап демографического развития на базе усиления суженного типа воспроизводства населения (нетто-коэффициент воспроизводства колебался от 0,9 до 0,6).
Общий коэффициент родившихся устойчиво снижался с 47,8 в 1913 до 9,8 в 2002. Определённые отклонения наблюдались в 1953–56, когда имел место некоторый послевоенный рост рождаемости, в 1967–70 – спад рождаемости и в 1983–86 – вновь рост. Общий коэффициент умерших уменьшился с 32,4 в 1913 до 16,3 в 2002. Однако это снижение носило волнообразный характер: в 1957–59 отмечался некоторый всплеск, затем – подъём с 1967 по 1980, в 1981– 1982 – некоторое падение, в 1983–85 – опять подъём, с 1986 по 1989 – падение, а затем – подъём. Чётко прослеживается снижение младенческой смертности: со 188‰ в 1926 и 205‰ в 1940 до 13,3‰ в 2002. Динамика отражает также некоторые всплески повышения этого чуткого показателя. Соотношение общих коэффициентов смертности и рождаемости определяло естественный прирост населения, имевшего устойчивую тенденцию к снижению, а в 1992 даже приведшего к естественной убыли (отрицательное значение естественного прироста) населения по стране в целом. В ряде регионов естественная убыль отмечалась значительно ранее 1990-х гг.: в Псковской и Тверской областях – с 1970, в Рязанской, Тульской, Курской и Тамбовской – с 1980.
Динамика рождаемости существенным образом определяется тенденциями изменения её суммарного коэффициента, который снижался с 2,6 в 1958–59 до 1,249 в 2001 с некоторым «ступенчатым» характером изменений на этом продолжительном отрезке, с выделением трёх временны́х интервалов его интенсивного падения: 1967–70, 1974–82, с 1990 и далее.
Динамика браков и разводов с 1940 по 2002 показывает наиболее низкий коэффициент разводимости в 1950 (0,5‰), а в 1940 – относительно низкий показатель брачности (5,5‰). Эти данные охватывают лишь зарегистрированные случаи заключения и расторжения браков.
Наиболее важные стороны состояния населения демонстрируют показатели ожидаемой продолжительности жизни при рождении. По населению в целом этот индикатор вырос с 30,5 года в 1896–97 до 65,29 года в 2001; при этом он увеличился у мужчин с 29,43 года до 59,96 года, а у женщин с 31,69 до 72,34 года. Если в кон. 19 в. различие этого показателя для мужчин и женщин было 2,26 года, то в нач. 21 в. эта разница составила 12,27 года.
Демографические тенденции с начала 1990-х гг
Демографические процессы, в основе которых лежат законы популяционного развития, отличаются инерционностью смены поколений и с трудом поддаются внешним воздействиям, что прежде всего касается закономерностей рождаемости.
Депопуляция
Главная особенность воспроизводства населения 90-х гг. состоит в возникновении феномена депопуляции, который для страны в целом проявился в 1992, продолжался до кон. 20 в. и отмечается в 21 в. (см. табл. 2). За 1992–2002 естественная убыль составила 8708,1 тыс.чел., т. е. более 8 млн. Это результат депопуляции, не прекратившейся и в 2002. За межпереписной период (1989–2002) суммарная естественная убыль населения была на три четверти компенсирована положительным сальдо миграции, сложившимся на основе притока населения из-за рубежа, подавляющая часть которого приходилась на иммигрантов из государств СНГ и стран Балтии. Поэтому общие потери населения за межпереписной период составили 1,8 млн.чел. (147,0 млн.в 1989 и 145,2 млн. – в 2002). Возникли т. н. рус. ножницы, которые продолжают «вырезать» население. Уровень естественной убыли, начавшейся в 1992, составил 1,5‰, постепенно увеличившись до 6,5‰ в 2002. В 2000 14 стран Европы характеризовались естественной убылью населения, 11 из них – быв. республики СССР и быв. социалистические страны Восточной Европы. Из западноевропейских стран, где естественная убыль на порядок ниже, можно отметить Германию с коэффициентом естественной убыли 0,9‰, Италию и Швецию – по 0,3‰. По уровню естественной убыли Россия в 2000 уступала лишь Украине, имевшей коэффициент 7,5‰.
В течение 90-х гг. естественная убыль в среднем колебалась в пределах 5,5‰. Демографические процессы оказались под существенным влиянием социально-экономических факторов, возникших в нач. 90-х гг. Острота трансформационных преобразований, осуществлявшихся без необходимых социальных амортизаторов, оказалась тем катализатором, который привёл к демографическому кризису. Естественная убыль по-разному проявлялась в отдельных регионах. В 1990 она отмечалась в 22 субъектах Федерации из 89, но в 2001 уже в 70 регионах число жителей сократилось. В 28 субъектах РФ число умерших в 2– 3 раза превышает число родившихся (Вологодская, Ленинградская, Новгородская, Псковская, Кировская и др. области). Серьёзная ситуация сложилась на Чукотке, где население уменьшилось почти вдвое. Значительные потери характерны для Магаданской обл., Корякского, Эвенкийского и Таймырского автономных округов, Камчатской и Сахалинской областей. Естественный прирост населения в 2001 имел место лишь в 16 регионах (республиках Северного Кавказа, Калмыкии, северных автономных округах).
Абсолютное сокращение численности населения в регионах обусловлено развитием трёх составляющих демографической ситуации: снижением рождаемости, ростом смертности, падением положительного сальдо международной миграции.
Рождаемость и брачность
Динамика демографических процессов с 90-х гг. характеризуется низким общим коэффициентом рождаемости (9,8‰ в 2002). С 1999 отмечается некоторый рост этого показателя, что отчасти связано с вступлением в детородный возраст женщин из поколений большой численности (рождения 1980–85). Осн. причины существенного падения рождаемости в 90-х гг., помимо общей тенденции, характерной для развитых стран, в следующем: а) уменьшение абсолютной численности женщин репродуктивных контингентов, т. к. в детородный возраст вступили «дети детей войны», численность женщин наиболее репродуктивного периода (20–29 лет) уменьшалась, а именно на их долю приходится 2/3 ежегодно рождающихся детей; б) тайминговые сдвиги (изменения в календаре рождений), имевшие место в сер. 80-х гг., в результате которых во 2-й пол. 80-х гг. уже родились те, кто должен был родиться в нач. 90-х гг.; в) сильное влияние сформировавшихся потенциальных моделей снижения числа рождений у женщин детородного возраста; г) откладывание и отказ от рождений в связи с социально-экономическим кризисом и политической нестабильностью, повлёкшими за собой катастрофическое снижение жизненного уровня населения. Показатели идеального, желаемого и ожидаемого числа детей были особенно низкими в 1992 (год либерализации цен) и в 1994 (год наивысшей инфляции), что явилось своеобразной реакцией на падение жизненного уровня. Динамика репродуктивных установок в 1995–98 объясняется тем, что напряжение и страх, испытываемые населением в первые годы реформ, постепенно уступают место адаптации к экономическим и социальным условиям. Характер рождаемости определяется массовым распространением модели малодетной семьи, сближением параметров рождаемости в городе и селе, откладыванием рождения первенца, ростом внебрачной рождаемости и отказом от деторождения. Простой уровень воспроизводства поколений реализуется при условии, когда на 100 женщин репродуктивного возраста приходится 215 рождённых детей, т. е. суммарный коэффициент рождаемости равен 2,15. Фактический коэффициент колебался от 1,887 в 1990 до 1,25 в 2001. Снижение числа родившихся наблюдалось в 65 из 89 субъектов РФ. При среднем коэффициенте рождаемости 8,5‰ разброс его по отдельным регионам менялся от менее 7,0‰ до более 16,0‰. Самый низкий уровень отмечен в Воронежской и Московской областях, а самый высокий – в Ингушетии и Дагестане.
Не способствует позитивной динамике рождаемости и снижение брачности. Если в 1992 было зафиксировано 7,1 брака на 1000 населения, то в 2000 этот показатель упал до 6,2, несмотря на увеличение численности молодёжи в возрасте интенсивной брачности. Молодые пары всё чаще отказываются от официальной регистрации брачных отношений. Снижение брачности обусловлено, во-первых, тем, что среди молодёжи активно распространяются гражданский брак и партнёрское сожительство, препятствующие даже внебрачному рождению детей. Во-вторых, возраст регистрации браков «стареет»: прежде чем официально сформировать семью, молодёжь старается добиться устойчивого социального положения. В-третьих, снижению брачности способствуют ухудшение экономической ситуации, рост безработицы, особенно среди молодёжи, падение потребления.
Социально-экономические изменения воздействовали и на устойчивость браков. Росту разводов содействовали: а) институализация предпринимательской деятельности, которая часто не была гендерно нейтральной и в зависимости от стремительного изменения социального статуса супругов могла приводить к семейному конфликту и разводу; б) рост безработицы, создающей напряжение в семье; в) свобода передвижения, зарождение рынка труда, трудовая миграция, обусловившие нестабильность семейных отношений; г) введение более простой процедуры разводов; д) алкоголизация общества (включая пивную), табакокурение, токсикомания и наркомания, охватившие не только мужчин, но и женщин.
Смертность
В 90-х гг. интенсивно росла смертность, пик которой отмечен в 1994, когда коэффициент общей смертности достиг 15,7‰, – такого уровня не наблюдалось с военных лет. В 1995 началось некоторое снижение общего показателя смертности, опустившегося до 13,6‰ в 1998. С 1999 смертность опять растёт. Смертность от внешних причин, в отличие от мировых тенденций, заняла в России 2-е место, отодвинув на 3-е смертность от новообразований (1999). Показатели смертности от несчастных случаев, отравлений и травм были особенно высоки в 1994 (св. 368 тыс. смертей; 250,7 случая на 100 тыс. населения), когда от самоубийств погибли 62 тыс. чел., от алкогольных отравлений – 55 тыс., от всех видов транспортных травм – 42 тыс. и были убиты 48 тыс. чел.
Специфика демографических процессов в 90-х гг. характеризуется сверхсмертностью мужчин, особенно трудоспособных возрастов. При сохранении такого уровня смертности из числа россиян, достигших 16 лет в 2000, до 60 лет доживут лишь 58% мужчин. Продолжительность жизни сегодняшних мужчин в возрасте 25 лет и старше равна или ниже показателя для кон. 19 в. (1896– 1897), хотя предстоящая жизнь родившихся в то время составляла 29, а ныне – 59 лет. За 1990–94 мужчины потеряли в продолжительности жизни 4 года, а женщины – 3 года.
В 1993 индикатор младенческой смертности (19,9‰) поднялся до уровня, наблюдавшегося в 1-й пол. 80-х гг. Начиная с 1994 фиксируется снижение этого показателя, в 2002 достигшего 13,3‰. Уровень младенческой смертности в России остаётся в неск. раз выше, чем в западноевропейских странах, где он составляет 4–6‰. Высок у нас и уровень материнской смертности – он в 10 раз превышает европейские показатели. Более половины случаев младенческой смертности связаны с нездоровьем матери во время беременности, характером родов и родовспоможения.
Прирост общих показателей смертности в 2001 зафиксирован в 65 из 89 субъектов РФ. Сам коэффициент колеблется в интервале от «менее 4» до «более 22», т. е. с разницей в 5 раз. Низкие показатели характерны для сев. регионов (Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский автономные округа, Тюменская обл.), а также для республик Северного Кавказа (Ингушетия, Дагестан). Наименее благоприятная ситуация складывается в нечернозёмных и южных областях (Псковская, Нижегородская, Воронежская, Владимирская и Курганская области). Показатели младенческой смертности колеблются по отдельным регионам, отличаясь в 3 раза. Наиболее благоприятная ситуация складывается в Республике Коми (9,4‰), С.-Петербурге (9,2‰), Адыгее (8,1‰). Тревожна ситуация в Туве (28,0‰), Чукотском автономном окр. (42,1‰).
Средняя продолжительность предстоящей жизни
Региональные различия в показателе средней продолжительности предстоящей жизни (ППЖ) в значительной мере повторяют дифференциацию индикаторов младенческой смертности. Неблагоприятное положение (2001) в Туве, где ППЖ мужчин в сельской местности составляет 49,85 года, на Сахалине – 57,14, в Еврейской автономной обл. – 56,03, на Алтае – 56,25, в Кемеровской обл. – 56,57 года. Вместе с тем в республиках Северного Кавказа самая высокая продолжительность предстоящей жизни. Для мужчин эти показатели равны (2001): в Ингушетии – 70,05 года, Дагестане – 67,22, Карачаево-Черкесии – 63,35 года.
С нач. 90-х гг. наблюдается рост смертности и снижение ППЖ. В сельской местности этот показатель на 2 года ниже, чем в городе. ППЖ в России меньше, чем в среднем в мире, и на 12 лет ниже, чем в европейских странах. За 1992–99 рост смертности фиксировался по всем осн. классам причин и большинству нозологических форм. Выше всего показатели смертности от психических расстройств (рост в 1,4 раза), случайных отравлений алкоголем (рост в 1,2 раза), туберкулёза (рост в 2,16 раза), по причине убийств (рост в 1,5 раза) и самоубийств (рост в 1,3 раза).
В основе тенденций воспроизводства населения с нач. 90-х гг. лежат не столько инерционность демографических процессов, сколько существенное снижение качества условий и уровня жизни, социальное напряжение и нестабильность, трудности адаптации при переходе к рынку. Негативную роль сыграли и сокращение функций здравоохранения, его платность, отказ четверти населения от медикаментов и медицинских услуг из-за невозможности платить за них.
Возрастно-половая структура
Возрастно-половая структура населения отражает его состояние в определённый момент времени, суммируя ход воспроизводственных процессов.
В структуре населения России, особенно в старших возрастах (как и в большинстве др. стран), преобладают женщины, что обусловлено войнами и более высокой продолжительностью их жизни. На протяжении 20 в. доля женщин в рос. населении колебалась от 55 до 53%; в нетрудоспособном населении с 80-х гг. женщины составляли 75–72%. В 2002 на 100 женщин приходилось лишь 87 мужчин. Это соотношение неодинаково для разных возрастных групп (см. табл. 3).
В связи с тенденцией старения населения, характерной для всех развитых стран, существенно важно соотношение детей и престарелых в структуре населения. В кон. 19 в. в демографии было введено понятие «тип возрастной структуры населения», различающийся долями детей и стариков: прогрессивный тип (детей 40%, стариков 10%), стационарный тип (27 и 23%) и регрессивный тип (20 и 30%). Первому соответствует высокий показатель естественного прироста населения; при втором естественный прирост невелик или находится на неизменном (стационарном) уровне; третий соответствует суженному воспроизводству. За 1959–2002 тип возрастной структуры рос. населения из стационарного трансформировался в регрессивный. В 2002 доля детей (0–15 лет) составила 18,6%, а доля престарелых (мужчины св. 60 лет, женщины св. 55 лет) равнялась 20,7%. Прослеживается явная тенденция к уменьшению доли детей и увеличению доли престарелых – по данным переписи 1989, эти цифры соответственно составляли 24 и 18%.
Динамика численности детских и старших возрастов определяет уровень и структуру демографической нагрузки на трудоспособное население. В течение 2-й пол. 20 в. максимальная величина нагрузки наблюдалась в 1-й пол. 60-х гг., когда доля детей достигла наибольших значений. 2-й пик отмечался на рубеже 1980–90-х гг. – наибольшего значения достигла нагрузка лицами престарелого возраста, а также новым увеличением доли детей в населении. Минимальный уровень демографической нагрузки отмечен в 70-х – нач. 80-х гг. В кон. 90-х гг. демографическая нагрузка пожилыми оказалась неск. выше уровня демографической нагрузки детьми (см. табл. 4).
Возрастно-половая структура графически изображается в виде пирамиды, представляющей собой двусторонне направленную диаграмму, на которой число людей каждого возраста и пола или доля их в населении изображены горизонтальной полосой одинакового масштаба. Для молодого населения она имеет форму правильной пирамиды, для постаревшего – форму «колокола» (с широким основанием), для очень старого – форму «урны» (с сужающимся основанием). Так, возрастно-половая пирамида населения России 1897 имеет правильную форму, а для населения на 1.1.2001 пирамида принимает очертания «урны», когда в силу падения рождаемости основание сужается (см. рис. 1 и 2).
Относительно небольшой перевес мужчин в младших возрастах объясняется преобладанием среди родившихся детей мужского пола. Он сохраняется почти до 35 лет, несмотря на более высокую смертность мужчин. В 2002 этот перевес составил 1197 тыс. В возрастах 35 лет и старше позиции мужчин и женщин в структуре населения постепенно меняются, и в престарелом возрасте женщин больше, чем мужчин, на 11064 тыс.чел.
Существенное значение имеют не только оценка динамики возрастно-половой структуры, но и пространственные, и социальные сопоставления. Так, возрастно-половые пирамиды очень показательны для отдельных регионов, городского и сельского населения, мигрантов, занятых и безработных, отдельных этнических групп. В 2001 престарелое городское население составляло 20%, сельское – 23%. Существенные различия возрастной структуры наблюдаются по отдельным регионам. Высока доля детей в Чечне (33%), Туве (32,2%), Агинском Бурятском и Усть-Ордынском Бурятском автономных округах (31%). С другой стороны, в ряде регионов отмечается очень низкая доля престарелого населения: Ямало-Ненецкий автономный окр. (6%), Ханты-Мансийский автономный окр. (7,5%), Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный окр. (9,0%), Чукотский автономный окр. (9,2%), Ингушетия (9,7%), Тюменская обл. (11,3%).
Анализ возрастно-половой пирамиды позволяет сделать вывод, что численность поколения, рождённого за последнюю декаду 20 в., самая низкая за послевоенное время. Это в значительной мере определяет и средний возраст населения, который уже в 1999 составил 37 лет. Трудоспособная часть населения также постарела. Её самые многочисленные контингенты переместились в возраст старше 35 лет, на смену им пришли сравнительно малочисленные поколения, родившиеся в кон. 60-х – нач. 70-х гг.
За 20 в. доля детей в общей численности населения уменьшилась более чем в два раза – с 37,7% в 1897 до 18,6% в 2002. Напротив, доля престарелых возросла за тот же период с 7 до 12,9% (св. 65 лет). Критерий демографической старости, равный по Э. Россету 12% населения, Россия превысила в 1971–72. В кон. 20 в. численность пожилых стала увеличиваться за счёт многочисленных поколений 1937–40 годов рождений. Старение населения определяется в значительной мере динамикой возрастных групп от 60 до 80 лет. Абсолютное большинство самых старых групп населения составляют 80-летние; среди почти 3 млн.чел. 80 лет и старше численность 100-летних ок. 11 тыс. чел.
Сравнение возрастно-половых структур города и села показывает, что они во многом сходны. Различия связаны в первую очередь с особенностями репродуктивного поведения городских и сельских жителей.
Семья
Важнейшим фактором формирования семьи, изменения семейной структуры и демографических процессов в целом является брачность, включающая образование брачных пар, вступление в первый и повторный браки. Брачность в России характеризуется высоким коэффициентом интенсивности. В 90-х гг. доля когда-либо вступавших в брак к 50 годам составляла среди мужчин 96,8%, среди женщин – 96,6%. При этом к 20 годам вступают в брак св. 33% женщин в каждом поколении, к 25 годам – ок. 80%. Отмечается дифференциация брачности по признакам: тип поселения (город, село), уровень образования, характер труда. Однако эти различия невелики и связаны с длительностью обучения и др. факторами возраста социальной зрелости. Распределение населения по брачному состоянию, по данным переписи 1989, показало, что среди мужчин на 1000 чел. в возрасте 16 лет и старше 196 никогда не состояли в браке, 718 состояли на момент опроса, 25 были вдовыми, 55 разведёнными. Среди женщин соответственно 132, 598, 182, 85 (см. табл. 5).
Отличительная черта динамики брачности за последнюю треть 20 в. – снижение возраста вступления в брак. С 1959 средний возраст вступления в первый брак снизился с 25 до 22 лет для женщин и с 27 до 24 лет для мужчин. Для указанного периода особенно характерно снижение возраста сельских женщин, вступающих в первый брак. После 1969 омоложение мужской брачности замедлилось и к кон. 1970 практически остановилось; у вступающих в брак женщин эта тенденция сохранялась до 1994. Подобные тренды увеличивают разрыв между средним возрастом вступления в первый брак женщин и мужчин. Стремительный переход России к рыночной экономике после распада СССР сопровождался существенным уменьшением числа браков в период с 1990 по 2000. Абсолютное число браков сократилось на 30%, при этом коэффициент брачности уменьшился с 8,9 до 6,2‰.
Повторные браки, как правило, составляют небольшую долю их общего числа, а распространённость их зависит в осн. от уровня разводимости и овдовения в молодых возрастах. В сер. 90-х гг. доля повторных браков достигла 30% от всех заключаемых браков в городах и 20% – в сельской местности. Фактическое заключение брака – это лишь его официальное оформление, хотя сама брачная пара складывается, как правило, раньше. По данным микропереписи 1994, было выявлено, что сожительство в среднем охватывает всего 3,4% городских и 5,4% сельских женщин старше 16 лет. Сожительство – новая и достаточно сложная категория. Косвенные оценки этого явления показывают, что такой тип «нетрадиционного» матримониального поведения если и не одобряется, то социальному осуждению не подвергается. Почти полное отсутствие окончательного безбрачия и ранние браки свидетельствуют о специфической российской модели брачности. Вместе с тем ранние разводы и частые повторные браки говорят о модели брачности, близкой к европейской. Ведь нестабильность ранних браков очень близка по своему характеру к юношеским сожительствам, достаточно распространённым в Западной Европе.
Прекращение брака происходит в результате развода или овдовения. Из-за более высокой смертности мужчин, особенно трудоспособного возраста, доля вдов в России гораздо выше доли вдовцов. После 20 лет брака ок. 2,5% мужчин становятся вдовцами и примерно 9% женщин – вдовами. Интенсивность разводов выше у городского населения по сравнению с сельским, в крупных городах больше, чем в малых. Гетерогенные браки, в которых супруги различаются по социально-культурным характеристикам, расторгаются чаще, чем браки однородные, гомогенные. Большая разница в возрасте супругов повышает вероятность расторжения брака; менее прочны браки, в которых муж моложе жены. Частота разводов выше всего в первые 5–10 лет брака. Бездетные супружеские пары распадаются значительно чаще, чем супружеские пары с детьми. Браки, стимулированные добрачным зачатием, расторгаются чаще. Больше разводов происходит по инициативе женщин, но мужчины чаще вступают в повторный брак. Несмотря на уменьшение абсолютного числа браков в 1990–2001, абсолютное число разводов увеличилось за этот период на 36%, соответственно вырос и общий коэффициент разводимости с 3,8 до 5,3‰. В 2001 частота разводов увеличилась до 76%, т. е. три из четырёх браков заканчивались разводом. Оказывало существенное влияние, с одной стороны, облегчение процедуры разводов, с другой – тяжёлый период в жизни общества, вызванный «шоковой терапией», и все последующие за этим события.
Рос. исследователи идентифицируют 3 осн. формы моногамной семьи в России: патриархальная, или традиционная, характеризующаяся доминированием мужчины; детоцентристская, или современная, где родители придают особое значение благополучию, воспитанию и образованию детей, сохраняя брак прежде всего в их интересах; супружеская, или постсовременная, где доминируют эгалитарные отношения между супругами, а стабильность брака зависит от отношений к нему партнёров и качества брака. Эти формы наблюдаются зачастую одновременно, образуя широкий спектр моделей и имея определённую историческую последовательность. На фоне постсоветской семьи возникают «нетрадиционные» семьи, отличные от классической моногамии. Среди них – внебрачные и альтернативные браки. Хотя социальная трансформация в России вызвала некоторые изменения социальных ролей, ценностей и представлений, патриархальная семья остаётся доминирующей.
В России, по переписи 2002, 41 млн. семей и 52,7 млн. домохозяйств; 11,7 млн.– домохозяйства одиночек, которые относительно равномерно делятся на две части: одинокие престарелые, преимущественно женщины, и молодёжь. Прослеживается тенденция к уменьшению размера семьи. Среди общей численности семей двухчленных – 35%, трёхчленных – 31, четырёхчленных – 22 и семей из 5 и более человек – 12%.
На рубеже веков более 57% семей имели детей; наиболее распространены семьи с одним ребёнком (ок. 50%); реже – с двумя (ок. 40%) и ещё реже – многодетные (ок. 10%). В 1994 число детей на каждые 100 семей составляло 160, т. е. среднее число детей, приходящихся на одно домохозяйство, равнялось 1,6. Семейные образования как виды домохозяйств демонстрируют «финансовые» отношения между поколениями. Половина молодых семей (5–10 лет брака) проживает самостоятельно (отдельно), другая половина – вместе с родителями мужа, жены, др. родственниками. Пятая часть молодых семей имеет общий бюджет с родителями, 59% получают от них помощь.
Рождаемость
Численность женщин репродуктивного возраста, с одной стороны, определяет потенциальные масштабы рождаемости, с другой стороны, решающим оказывается суммарный коэффициент рождаемости, показывающий, сколько в среднем детей родила бы одна женщина за весь репродуктивный период при сохранении в каждом возрасте уровня рождаемости того года, для которого определены возрастные коэффициенты. Его величина не зависит от возрастного состава населения и характеризует средний уровень рождаемости в данный календарный период. С 60-х гг. наблюдается тенденция к снижению суммарного коэффициента рождаемости (см. табл. 6), достигшего уровня, недостаточного для замещения поколения родителей поколением детей (этот показатель не должен опускаться ниже 2,15).
Наблюдается интенсивный рост родившихся вне брака детей. Сразу после Вел. Отеч. войны внебрачные дети составляли 24%, т. е. почти четверть всех родившихся, что было вызвано огромными потерями молодых мужчин. Со временем доля внебрачных рождений сокращалась: до 17% в 1955 и до 10% в 1968. С кон. 80-х гг. отмечен рост этого показателя, а в 90-е гг. – очень интенсивный рост. В 2001 число родившихся в зарегистрированном браке составило 934,3 тыс., вне брака – 377,3 тыс. (29%). На селе этот показатель неск. выше (31%), а в некоторых регионах превышает половину родившихся: Коми-Пермяцкий автономный окр. – 67,1%, Тува – 64,4%, Чукотский автономный окр. – 50,2%. Внебрачные рождения чаще всего встречаются в молодых и старших возрастах.
За последнее тридцатилетие 20 в. максимальное число родившихся отмечено в 1987 – 2,5 млн.; в 1999 эта цифра упала в 2 раза, составив лишь 1,215 млн. С 2000 абсолютное число рождений слабо растёт, являясь следствием увеличения численности поколений женщин в репродуктивном возрасте. Определённое значение имеет изменение в календаре рождений, связанное с мерами демографической политики 80-х гг. Это изменение объясняет не только повышение рождаемости до 1987, но и её понижение в дальнейшем. Перенос сроков запланированных рождений в условиях стабильно низкой рождаемости всегда означает почти автоматическое уменьшение коэффициента рождаемости через неск. лет.
В 90-х гг. репродуктивные установки относительно идеального, желаемого и ожидаемого числа детей были особенно низкими. Показатель идеального числа детей в 1992–94 колебался от 1,53 до 2,25; желаемого – от 1,65 до 2,25 и ожидаемого – от 1,08 до 1,77. Динамика репродуктивных установок в 1995– 1998 объяснялась тем, что напряжение и страх, испытываемые населением в первые годы реформ, постепенно уступили место его адаптации к экономическим и социальным условиям. Однако характер этих установок не соответствовал фактическому положению дел: суммарный коэффициент рождаемости снизился с 1,732 в 1991 до 1,322 в 2002.
Фактически сформировался новый тип репродуктивного поведения, характеризующийся потребностью иметь одного-двух детей, быстрым завершением деторождения (к 25–30 годам), использованием контрацепции и искусственных абортов в последующий период репродуктивной жизни. Традиционно в России осн. методом планирования семьи был аборт, и до сер. 90-х гг. страна вместе с Румынией и Болгарией занимала 1-е место в Европе по их числу на одну женщину репродуктивного возраста. Оно было выше 80 на 1000 женщин; при этом на 100 рождений приходилось св. 200 абортов. С 1995 наблюдалось снижение абсолютного и относительного числа абортов, что касается всех регионов; коэффициент абортов за 1990– 2000 уменьшился в 1,2–2 раза, а в отдельных регионах – ещё больше. Среди осн. причин прерывания беременности отмечались материальные трудности, в т. ч. плохие жилищные условия, удовлетворённость имеющимся числом детей, одиночество. Более половины абортов приходится на женщин в возрасте 20– 30 лет, но ок. десятой части абортов производится в возрасте 15–19 лет, именно тогда, когда формируется ориентация на тот или иной тип поведения в отношении своего здоровья, в т. ч. репродуктивного. Использование методов и средств контрацепции в России значительно ниже, чем в зап. странах.
Важнейшей характеристикой качества и потенциала репродуктивного здоровья является проблема бесплодия. В 1999, согласно данным Мин-ва здравоохранения, в РФ зарегистрировано 390,9 случаев женского бесплодия и 51,3 – мужского в расчёте на 100000 женщин и мужчин репродуктивного возраста. Уровень бесплодия, установленного впервые, при этом составил соответственно 145,3 и 23,8. За 1990–2000 число женщин с диагнозом бесплодия увеличилось. Частота бесплодия в изученных субпопуляциях Западной Сибири составила 16,7%, что превышает уровень (15%), расцениваемый экспертами ВОЗ как критический, когда бесплодный брак – уже гос. проблема.
Интегральным показателем воспроизводства населения служит нетто-коэффициент – число девочек, рождённых в среднем одной матерью и доживающих до среднего возраста материнства. В России нетто-коэффициент воспроизводства населения непрерывно снижается. В 2001 он составил 0,588, т. е. с учётом смертности текущий уровень рождаемости обеспечивает замещение поколений нынешних матерей лишь на 58,8%.
Смертность населения – вторая главная компонента демографического воспроизводства. Повозрастные характеристики определяют последовательность вымирания реального или гипотетического поколения, которая фиксируется в таблицах смертности. Общие и повозрастные коэффициенты характеризуют уровни смертности. В свою очередь, таблицы смертности – основа для вычисления показателей ППЖ при рождении.
С кон. 1960-х гг. общий коэффициент смертности устойчиво возрастал, достигнув максимума в 1984 (11,6‰; 7,4‰ в 1960). В 1986–89 наблюдался некоторый спад смертности, связанный в значительной мере с антиалкогольной кампанией, а затем – её резкий рост как результат трансформационных процессов в обществе с максимумом в 1994, когда прирост числа умерших составил 5% (72 тыс. чел.).
Во 2-й пол. 90-х гг. уровень смертности колебался, а в 1999 вновь стал расти, достигнув в 1-й пол. 2002 16,8‰. Показатель смертности существенно разнится по регионам, в городской и сельской местности. Отклонение общего коэффициента в бо́льшую сторону отмечалось в 2001 в Ивановской (20,2‰), Тульской (21,5‰), Псковской (22,5‰) и Тверской (21,9‰) областях. Наименьшие показатели зафиксированы в Ингушетии (4,0‰), Дагестане (7,0‰), Ямало-Ненецком автономном окр. (6,1‰) и Ханты-Мансийском автономном окр. (7,1‰). Для городского населения в 2001 общий коэффициент смертности был равен 15,1‰, для сельского – 17,2‰.
С 1992 условия жизни осн. части населения радикально изменялись в результате социально-политических и экономических перемен; катастрофически снизились оплата труда, доходы и потребление. Продолжительность жизни стремительно снижалась и к 1995 сократилась до 58,27 лет для мужчин и до 71,7 года для женщин, достигнув минимальных значений за всю послевоенную историю страны. Фактически за три года мужчины потеряли 3,75 лет жизни, а женщины – 2,05. За 1996–98 продолжительность жизни отчасти повысилась: на 1,4 года у мужчин и на 0,55 года у женщин.
За 1989–99 смертность выросла во всех возрастах, кроме детских. Сформировался профиль сверхсмертности в трудоспособных возрастах с ростом в 1,4–1,6 раз как у мужчин, так и у женщин, причём максимум смертности наблюдался в возрастном интервале 15– 29 лет, т. е. в поколении молодёжи, родившейся и/или выросшей в период социальных и экономических потрясений.
Показатель младенческой смертности в послевоенный период устойчиво снижался и с 36,6‰ в 1960 упал до 14,6‰ в 2001, т. е. более чем в 2 раза. Отмечено лишь два периода подъёма данного индикатора: в 1973–80 с максимальным значением в 1976 и в 1992–95 с максимальным значением в 1994. Этот показатель для России (16‰), по данным ООН, в 3–5 раз выше соответствующего индикатора для развитых стран, где на сер. 2001 он составлял: 4,8‰ (Австрия), 4,7‰ (Дания), 3,9‰ (Норвегия), 3,4‰ (Япония и Швеция), 3,1‰ (Сянган), 2,4‰ (Исландия).
Младенческая смертность сильно дифференцирована по регионам страны, городским и сельским поселениям. Неблагоприятна ситуация в Ингушетии (33,0‰), Карачаево-Черкесии (29,7‰), Туве (30,0‰), в Корякском автономном окр. (30,2‰). Сравнительно низок этот показатель в Москве (10,9‰), Ленинградской обл. (10,3‰), С.-Петербурге (9,5‰), Мордовии (9,4‰), Самарской обл. (10,7‰). Для городского населения он равен 14,7‰, для сельского – 16,8‰. Причины высокой младенческой смертности: недостаточное обеспечение ряда регионов медикаментами, лечебной и диагностической аппаратурой для новорождённых, медленное внедрение современных перинатальных технологий, недостаточная подготовленность медицинских работников и главное – нездоровье матерей, высокая доля которых страдает анемией (более 40% беременных), болезнями репродуктивных органов и мочеполовой системы, что заметно осложняет течение родов и послеродовой период, вызывает смертность в перинатальном периоде, ведёт к врождённым аномалиям и хромосомным нарушениям.
За 1989–99 смертность от всех причин выросла у мужчин на 22%, у женщин – на 15%. При этом смертность от несчастных случаев, отравлений и травм увеличилась в 1,7 и 1,5 раза (соответственно у мужчин и женщин); от инфекционных и паразитарных болезней в 1,9 и 1,4 раза, от болезней органов пищеварения в 1,4 и 1,3 раза, от болезней эндокринной системы в 1,3 и 1,4 раза, от самоубийств в 1,5 и 1,1 раза, от убийств в 2,6 и 2,1 раза, от отравлений алкоголем в 2,1 и 2,5 раза, от повреждений (без уточнений) в 3 и 2,8 раза. Опережающий рост неестественной и насильственной смертности привёл к тому, что в 2002 только от несчастных случаев, травм, отравлений и неточно обозначенных состояний умерло ок. 400 тыс.чел., или почти пятая часть всех умерших.
Социальный кризис 90-х гг. обусловил возникновение трёх групп проблем. Во-первых, проблемы смертности от хронического алкоголизма. Смертность от причин, связанных с употреблением алкоголя, выросла за 1990–2000 в абсолютном выражении с 18,2 тыс. до 53,9 тыс. чел., т. е. в 3 раза, а в относительном (на 100 тыс. населения) – с 12,3 чел. до 37,4 чел.; для мужчин рост составил 2,9 раза, а у женщин – 3,7 раза. Проблема обострилась в связи с расширением доступности алкоголя и резким ухудшением его качества. Во-вторых, проблемы смертности в осн. от предотвратимых причин, ведущих к её омоложению, практически по всей соматической патологии. В-третьих, проблемы смертности, обусловленной маргинализацией населения в результате реформ, когда значительная часть населения не обеспечена даже минимальными социальными стандартами.
Здоровье населения
За 1989–99 смертность от инфекционных заболеваний, психических расстройств, болезней органов пищеварения, эндокринных заболеваний повысилась; смертность от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний снизилась. К кон. 20 в. причины смертности пополнились экзогенными и социально обусловленными факторами. В числе приоритетных задач – охрана здоровья социально уязвимых групп населения, для которых важна профилактика инфекционной патологии (туберкулёз), заболеваний, передающихся половым путём (вирусный гепатит, СПИД), детей с отставанием в физическом и умственном развитии, пополняющих криминальную среду с высокими рисками насильственной смерти, социальных девиаций. Если в кон. 80-х гг. к категории социально уязвимых относились бездомные, вынужденные мигранты, лица в пенитенциарных заведениях, то в 90-х гг. эта категория расширилась за счёт населения, живущего в состоянии хронической бедности. Кризис здоровья окончательно локализовался в трудоспособных возрастах.
Проблемы здоровья перемещаются с групп престарелого населения в группы детей, причём каждое последующее поколение обладает меньшим потенциалом здоровья. Корни снижения здоровья населения находятся в здоровье женщин, прежде всего беременных. Рождаются здоровыми лишь 2/3, а абсолютно здоровыми – 30% детей. Уже в раннем возрасте дети страдают хроническими заболеваниями, в состав которых входит 20% дошкольников и 50% подростков. Среди подростков высок показатель психических расстройств. Под диспансерным наблюдением в 1999 находилось 140,5 тыс. подростков, 64% из них с умственной отсталостью. На нач. 2000 90,8 тыс. подростков получали консультативную психиатрическую помощь. За 1995–98 число подростков с впервые установленным диагнозом алкоголизма увеличилось в 2,1 раза, наркомании – в 3,8 раза, токсикомании – почти в 6,6 раза. В 2000 с впервые зарегистрированным диагнозом сифилиса и гонореи установлено 301,4 случая на 100 тыс. подростков в возрасте 15–17 лет. При этом распространённость болезней среди девушек в 3,2 раза больше, чем среди юношей, и в 1,6 раза выше, чем в целом среди населения.
Снижение здоровья детей ведёт к увеличению инвалидизации не только детей, но и взрослого населения. За 1990– 2000 абсолютная численность инвалидов возросла с 4,3 млн. до 10,6 млн. чел., т. е. в 2,5 раза. Из них численность детей-инвалидов выросла со 155 тыс. до 675 тыс. чел, т. е. в 4,4 раза.
Продолжительность предстоящей жизни
Обобщающий индикатор здоровья и смертности населения – показатель ППЖ характеризуется глубокой дифференциацией по полу, характеру поселения (город и село) и специфике региона (см. табл. 8). Для населения в целом этот показатель в 1961–62 составил 68,75 года и до 1968–69 слабо возрастал до уровня 69,06. Затем в течение более десятилетия он снижался – в 1980–81 до уровня 67,61. С 1980–81 показатель ППЖ повысился до 70,13 в 1986–87; после этого максимума наблюдается его волнообразное снижение.
Миграция. Территориальные перемещения людей характеризуются миграционными потоками, внутренними и внешними, в зависимости от места проживания. Последнее рассматривается в границах государства. Внутренняя миграция в РФ имеет две осн. характеристики: региональная и «город – село» (или «село – город»).
В международной миграции Россия начала принимать активное участие со 2-й пол. 19 в. По некоторым оценкам, в 1861–1915 из Российской империи выехало 4,3 млн. чел., в т. ч. почти 2,6 млн. – в первые 15 лет 20 в. После 1917 выделяются три главные волны международной миграции. Первая (1917– 1938) – это в основном вынужденные эмигранты 1-й мировой и Гражданской войн; вторая (1939–47) – эмиграция, связанная со 2-й мировой войной, а также репатриацией; третья (с 1948) – добровольная, преимущественно этническая эмиграция.
Послевоенный (с 1945) период характеризовался движением населения на север и восток, в богатые природными ресурсами и малозаселённые районы (Сибирь, Дальний Восток, Северный Казахстан, Средняя Азия) преимущественно из центральноевропейских областей России. Это наблюдалось и в 30-е гг. – в восточные районы с 1926 по 1938 переселилось ок. 4,4 млн.чел.
Со 2-й пол. 50-х и до сер. 70-х гг. миграция способствовала уменьшению рос. населения, когда Россия выступала донором по отношению к экономически слаборазвитым юго-вост. районам СССР, поставляя туда высококвалифицированных специалистов. Её суммарные миграционные потери за тот период превысили 2,3 млн.чел.
Если в 60-х гг. Россия «отдавала» др. республикам СССР более чем по 0,5 млн. чел. за пятилетие, то с сер. 70-х до кон. 80-х гг. наблюдался возврат населения в европейские районы. Прирост населения составил 2,7 млн.чел. и превзошёл миграционные потери за предыдущие годы. В 1986–90 в России осело 72% населения СССР, перераспределённого миграциями между республиками. В 90-х гг. характер внутренней миграции существенно изменился – миграционные потоки поменяли направление и стали ориентироваться с северо-востока на запад и юго-запад. Объёмы миграции сокращаются, уменьшается миграционная подвижность. Общий объём внутренних миграций за 1998–2001 составил ок. 10 млн.чел., что примерно в два раза ниже среднегодовой величины в советский период. Отчасти это объясняется взлётом цен на транспортные и рекреационные услуги. Сокращение территориального передвижения явно противоречит развитию рынков труда, активизации трудовой занятости населения. Развитые страны характеризуются высокой подвижностью населения, которое живёт там, где работает, а не старается работать там, где живёт. Рынок труда этих стран в значительной мере определяет миграцию населения.
Распад СССР изменил картину миграционного движения – внутренняя миграция превратилась в международную, требующую иной миграционной политики. Внешняя миграция получила две разновидности: миграция между Россией, странами СНГ и Балтии и миграционный обмен со странами дальнего зарубежья. В 90-е гг. по сравнению с предыдущим десятилетием в результате ослабления территориальной подвижности населения общий оборот миграции между Россией и быв. республиками СССР сократился в 1,6 раза. В 1-й пол. 90-х гг. положительный миграционный прирост населения из быв. республик СССР устойчиво нарастал. Местные этнические конфликты и ухудшение отношения к некоренному населению привели к интенсивной репатриации русских из этих республик. Среднегодовой миграционный прирост России в результате миграционного обмена населением со странами ближнего зарубежья в 1991–94 по сравнению с 1986–90 вырос втрое. Осн. долю мигрантов, переселяющихся в Россию из этих стран, формируют русские, в большинстве специалисты и высококвалифицированные рабочие, занятые в промышленности, строительстве, здравоохранении, образовании, науке и научном обслуживании, на транспорте. За 1992–2001 положительное сальдо миграции со странами ближнего зарубежья достигло 4,3 млн. чел., т. е. в среднем 430 тыс.чел. в год.
Процесс возвращения русских из ближнего зарубежья близится к завершению. В Таджикистане осталось ок. 100 тыс. русских, в Закавказье – не более 300 тыс., в Киргизии, Туркмении, Узбекистане – ок. 2 млн., из которых 1,5 млн. чел. составляет миграционный потенциал. В Казахстане миграционный потенциал русских не превышает 2 млн. чел. Из быв. республик Прибалтики, из Украины и Белоруссии масштабной репатриации русских не ожидается. Т. о., общий итог потенциала рус. реэмиграции составляет 3–3,5 млн.чел.
Особую часть мигрантов составляют вынужденные мигранты – беженцы и переселенцы. На 1.1.2001 их официальное количество превысило 800 тыс. чел., хотя фактически, по экспертным оценкам, беженцев и переселенцев в России не менее 3 млн.чел. Вынужденная миграция, с одной стороны, усиливает ресурсный потенциал экономики, с другой – вызывает обострения на рынках труда и жилья, пополняет население маргинальными слоями, ведёт к обнищанию массы людей, лишённых социальной поддержки.
Специфичен миграционный обмен с дальним зарубежьем. Упрощение в кон. 1986 процедуры выезда из страны, принятие специальных законов в 1991, 1993 и 1996 «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ» ознаменовали начало нового этапа миграционного движения, характеризующегося резким подъёмом числа выезжающих на постоянное место жительства за рубеж. За 1987–2001 из России за пределы быв. СССР эмигрировало более 1182 тыс. чел., осн. часть которых выехала в Германию, Израиль, США. Эта эмиграция носила преимущественно этнический характер. С 1995 этнический состав эмиграции начал меняться за счёт увеличения доли русских (см. табл. 9).
Особое место среди миграционных проблем занимает «утечка умов» – отъезд высококвалифицированных кадров на постоянное место жительства за рубеж. За 90-е гг. из числа уехавших каждый пятый имел высшее образование, высока была доля учёных и специалистов. Активный потенциал интеллектуальной эмиграции на рубеже 20 и 21 вв. составил 8–10%, причём вероятность его реализации оставалась высокой благодаря протекционистской миграционной политике принимающих стран по отношению к данной категории мигрантов.
Негативная сторона миграционного обмена с дальним зарубежьем – сотни тысяч иммигрантов из Юго-Восточной Азии, Африки, слаборазвитых стран. Как правило, низкий уровень образования и квалификации этих мигрантов усиливает давление на рынок труда низкокачественной рабочей силы. Численность официально зарегистрированных иностранных работников, привлечённых в рос. экономику в 2000, составила 213,3 тыс. чел., т. е. за 1994–2000 она возросла в 1,6 раза. Доля официально зарегистрированной иностранной рабочей силы составила в 2000 лишь 0,3% числа занятых.
В 90-е гг. благодаря свободе передвижения через гос. границы получила развитие временная трудовая миграция. Иностранная рабочая сила привлекалась в Россию из 119 стран, в т. ч. из Украины, Турции, Китая, быв. Югославии, Молдавии, КНДР, Вьетнама, Болгарии, Грузии. Иммигранты заняты в строительстве, сельском и лесном хозяйстве, в промышленности, торговле и общественном питании, на транспорте, в коммерческих организациях.
Расширилась деятельность по трудоустройству рос. граждан за границей, где в 1998 получили работу 32,5 тыс. чел. Это 73 страны дальнего зарубежья: Кипр, Греция, Великобритания, Германия, Мальта, Сянган, Панама и др. Почти вся трудовая миграция из России связана с морским транспортом, рыболовством, переработкой рыбы.
В РФ в нач. 2000-х гг., по оценкам экспертов, находилось 4–4,5 млн.незаконных мигрантов, в число которых входят иностранные граждане и лица без гражданства, не имеющие определённого правового статуса. Они легально въехали в Россию по приглашению частных лиц, коммерческих организаций, по линии туризма, на учёбу и осели на территории страны. Это 3% общей численности населения. Значительная часть нелегальных мигрантов прибывает с восточного (Китай, Вьетнам, КНДР), южного (Иран, Афганистан, Пакистан, Индия, Шри-Ланка) и кавказского (Турция, Грузия) направлений. Через границу с Казахстаном идёт до 90% потока незаконных мигрантов. Интенсивно формируются китайские и вьетнамские общины, размещаясь не только на Дальнем Востоке, но и в др. регионах. По оценкам гос. органов, число незаконных мигрантов составляет 0,7–1 млн. чел.; часть их – транзитные мигранты, стремящиеся уехать на Запад.
В течение 20 в. для России был характерен интенсивный перелив населения из села в город. За 1957–90 общая численность городского населения выросла на 64 млн.чел., или в 2,4 раза; осн. источник этого роста – миграция, составившая почти 27 млн. чел., а с учётом естественного прироста среди мигрантов эта численность значительно выше. Наибольший отток сельского населения наблюдался в центр. районах страны, где с кон. 60-х – нач. 70-х гг. отмечалась не только миграционная, но и естественная убыль населения. В результате многие сёла обезлюдели, а в ряде областей сократилась численность не только сельского, но и всего населения. Сельские жители начали быстро стареть, что свидетельствовало о миграционном разрушении демографической основы воспроизводства населения этих районов. В 80-х гг. ресурсы сельской местности были уже на исходе. За 1979– 1988 городское население увеличилось за счёт миграции на 5,8 млн.чел.; более 2/3 этого прироста (почти 4 млн.чел.) обеспечило село. В 1989–98 приток в города был в 2,5 раза меньше и село не только перестало терять население, но и получило существенный прирост. Приток населения в сельскую местность поддерживается только за счёт миграции из СНГ; в 1991–98 в сельскую местность прибыло 1,1 млн.чел. дополнительного населения.
Социально-экономические проблемы, возникшие в процессе миграционных движений, решаются с помощью гос. миграционной политики, осн. положения которой сформулированы в Концепции демографического развития РФ на период до 2015. Её приоритеты: привлечение иммигрантов в первую очередь из стран – участниц СНГ и Балтии; создание экономических условий для сокращения эмиграционного оттока и сохранения научно-технического, интеллектуального и творческого потенциала России; проведение комплекса правовых, организационных и финансовых мер, направленных на легализацию и адаптацию иммигрантов; совершенствование законодательства, касающегося защиты прав вынужденных мигрантов и регулирования миграционных процессов.
Размещение населения
Размеры территории и численность населения определяют процесс его пространственного распределения и формирование сети поселений на определённый момент или период времени. Решающее значение при этом имеют 2 характеристики: плотность населения; структура и виды поселений (мегаполисы, крупные, средние и мелкие города, сельские образования). В РФ показатель физической плотности населения составляет 8,4 чел. на 1 км2. Неравномерность размещения населения учитывается с помощью показателя социальной плотности населения, составляющего 30,8 чел. на 1 км2. Чем дальше к востоку, тем больше снижается плотность населения: по данным Всероссийской переписи населения 2002, в Центральном федеральном окр. физическая плотность составляет 58,4 чел. на 1 км2, в Южном федеральном окр.– 38,9 чел., Приволжском – 30,0 чел., Северо-Западном – 8,3 чел., Уральском – 6,9 чел., Сибирском – 3,9 чел., Дальневосточном федеральном окр. – 1,1 чел. на 1 км2.
Характер размещения населения существенным образом определялся особенностями хозяйственного освоения восточных и северных территорий. За 1976– 1990 Сибирь и Дальний Восток приобрели в результате миграции более 1,4 млн. чел. По данным переписи 1989, некоренное население в Западной и Восточной Сибири составило 56–57%, на Дальнем Востоке – почти 62%. Параллельно большие потери несли центральноевропейские территории; за 1957–90 эти потери составили 9,2 млн.чел. Миграционные процессы обусловили интенсивное изменение размещения населения и трудовых ресурсов в границах государства – из обжитых центральноевропейских регионов в пользу слабозаселённых, но активно осваиваемых вост. и сев. территорий.
В период между последними переписями (1989–2002) численность населения выросла лишь в Южном и Центральном федеральных округах – соответственно на 11,6 и 0,2%. Фактором увеличения этого показателя в названных округах послужил значительный миграционный приток, компенсировавший естественную убыль. В остальных федеральных округах было зафиксировано уменьшение численности населения: в Уральском – на 1,2%, Приволжском – на 2%, Сибирском – на 4,8%, Северо-Западном – на 8,2%, Дальневосточном – на 15,9%. Сокращение числа жителей было обусловлено как естественной убылью, так и внутренним миграционным оттоком, составляющим 80% в миграционном обороте России. В 1989–2001 миграционный отток из Сибирского и Дальневосточного федеральных округов в др. регионы страны превысил 1 млн.чел.
В 2002 в городах и посёлках городского типа (пгт) проживало 106,5 млн. чел., в сельской местности – 38,7 млн. чел. При этом численность городов и пгт составила св. 3 тыс., из которых треть – города, остальное – посёлки. На протяжении 20 в. в России интенсивно протекали урбанизационные процессы. К 1926 численность городского населения превысила уровень 1897 в 1,7 раза и составила 17,7% населения страны. В кон. 20-х – нач. 30-х гг. возникали промышленные районы с десятками новых городов. В 1927–38 образовалось св. 110 городов.
В 2002 из общего числа городских поселений 168 городов имели 100 тыс. и более жителей; в них проживало 68,3 млн. чел., или 64,1% городского населения. Ок. 26% горожан – жители 13 городов-миллионеров. В то же время было 186 пгт, в которых проживало 11040 тыс. чел., или 10,4% от городских жителей.
Городское расселение
К кон. 19 в. Россия оставалась преим. крестьянской страной. По переписи 1897, в городских поселениях Российской империи проживало 9,89 млн.чел., или 15% населения. 60% горожан проживало в малых городах с численностью до 50 тыс.чел. В то же время число жителей двух столиц империи превышало 2,3 млн.чел. (С.-Петербург – 1265 тыс., Москва – 1039 тыс.), составляя 23,3% городского населения. В 1914 и 1926 доля городских жителей достигла лишь 17–18%. Ускорение роста городского населения началось в 30-е гг. и было вызвано, с одной стороны, масштабной индустриализацией, привлекавшей население на промышленные новостройки в города, а с другой – насильственной коллективизацией, изгонявшей жителей из сельской местности. По переписи 1939, горожане составляли 33% населения страны. Городское население росло также в годы Вел. Отеч. войны и восстановления народного хозяйства. Во 2-й пол. 50-х гг. доля горожан превысила 50%; по переписи 1959, она составила 52,4%.
За 1922–92 доля горожан увеличилась почти в 5 раз (в 1922 – 14,9%, в 1992 – 73,8%); за 1960–2000 она выросла с 55 до 73%. За тот же период число городов и пгт возросло в 1,3 раза. При этом число городов увеличилось с 277 до 1087, а больших городов (св. 100 тыс.жит.) – с 92 до 165, т. е. в 1,8 раза. Малых и средних городов в кон. 20 в. было 922, в то время как к 1960 их численность составила 782. Число больших городов росло быстрее.
До 90-х гг. Россия являлась страной классической урбанизации – в ней увеличивалось городское расселение и сокращалось сельское.
Максимальных значений урбанизация достигла к 1991, когда в стране насчитывалось почти 3330 городских поселений, в которых проживало ок. 110 млн. чел. (73,9% всего населения). Затем процесс урбанизации повернулся вспять. За последние 10 лет 20 в. количество городских поселений сократилось более чем на 10%, численность городского населения – на 3,5%, а доля городского населения – на 0,9%. В каком-то смысле подобные изменения наблюдаются в наиболее развитых странах мира при достижении ими определённого порога урбанизации и перехода в стадию субурбанизации, что означает преимущественное развитие ближайшего окружения городов, включая сельское, и формирование городских агломераций.
В России признаки субурбанизации отмечаются только вокруг самых крупных городов (Москва, С.-Петербург и др.), а в целом по стране наблюдается дезурбанизация, т. е. сокращение влияния городских систем и городского образа жизни, что во многом связано с социально-экономическим кризисом. Численность городского и сельского населения может меняться за счёт трёх компонентов: естественного движения (рождаемости и смертности), миграции и административно-территориальных преобразований (перевод населённых пунктов из категории сельских в городские и обратно).
Естественная убыль в одинаковой степени характерна как для сельского, так и для городского населения. Во многих регионах Центральной России естественная убыль на селе больше, чем в городе, из-за повышенной смертности сельских жителей. Во многих национальных автономиях, напротив, естественная убыль на селе меньше, чем в городских поселениях, т. к. в сельской местности уровень рождаемости выше.
С 90-х гг. образование новых городских поселений практически прекратилось, а в сельские было преобразовано более 300 пгт. Частично эти преобразования получили формальный характер: сельскими жителями оказалось быть выгоднее, т. к. они могли получить земельный участок большего размера, на селе существовали надбавки к заработной плате работникам бюджетной сферы, льготы по оплате электроэнергии и коммунальных услуг. Многие небольшие промышленные предприятия в пгт, являвшиеся филиалами крупных городских заводов, закрылись в результате экономического кризиса. Число жителей некоторых посёлков в условиях депопуляции сильно сократилось. Проявился полуаграрный менталитет жителей небольших посёлков, которые и раньше вели сельский образ жизни. В некоторых южных с.-х. регионах не осталось пгт (Калмыкия, Алтай), а в Усть-Ордынском Бурятском автономном окр. в сельские населённые пункты были преобразованы все городские поселения, включая окружной центр. Доля горожан сократилась в 44 регионах страны.
По показателям процесса урбанизации все регионы России делятся на четыре типа.
Первый – регионы, где сокращается доля горожан при общем росте численности населения. Это с.-х. регионы, протянувшиеся полосой от Краснодарского края и Ростовской обл. на западе до Агинского Бурятского и Усть-Ордынского Бурятского автономных округов на востоке. Население здесь росло за счёт миграционного притока и/или за счёт естественного прироста. В сельской местности численность населения увеличивалась интенсивнее, в т. ч. в результате естественного прироста, связанного с концентрацией этносов, среди которых демографический переход ещё не завершён.
Второй – регионы, где сокращается доля горожан при общем уменьшении численности населения. Это – северные и восточные национальные автономии (Якутия, Чукотский автономный окр.). Сокращение численности населения здесь было связано со значительным миграционным оттоком. Отток из городских поселений был интенсивнее, чем из сельской местности, т. к. у коренных этносов миграционная мобильность сравнительно низка. Дезурбанизация происходит не за счёт развития сельских поселений, а за счёт более быстрого сокращения городского.
Третий – регионы, где растёт доля горожан при общем сокращении численности населения, стимулированном более интенсивным миграционным оттоком из сельской местности. Типичные примеры – Магаданская обл., Приморский и Красноярский края.
Четвёртый – регионы, где увеличивается доля горожан при стабильной общей численности населения. Отмечается небольшой прирост населения, если миграционный приток превосходит естественную убыль. Административно-территориальные преобразования городских поселений в сельские не типичны, за исключением Костромской, Ярославской, Пермской областей, Удмуртии. Здесь городские системы расселения развивались, демонстрируя классическую урбанизацию. Типичные представители этого типа – регионы Центральной России, районы Поволжья и Урала, протянувшиеся от Брянской и Псковской областей на западе до Свердловской и Курганской – на востоке.
В Центральной России процессы расселения наиболее стабильны. Типичные примеры – Нижегородская, Калужская, Белгородская области. Сюда же относятся Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. В этих регионах приток населения наблюдается в городские поселения. Особое место занимают два региона, в которых доля горожан увеличилась: Ставропольский край (здесь в город преобразовано самое крупное в России село) и Тува, где наблюдается миграция коренного этноса в городские поселения.
Во многих регионах урбанизационные процессы не укоренились, а городской образ жизни легко уступает место сельскому со всеми его негативными чертами: низкой социальной мобильностью жителей, их слабой восприимчивостью к инновациям, сильной зависимостью хозяйства и образа жизни от природных процессов.
Сельское расселение
Доля сельского населения, с некоторыми колебаниями, снижается с кон. 80-х гг., когда она опустилась, а затем несколько поднялась до уровня чуть выше четверти общей численности (26–27%). Выделяется ряд регионов, где доля сельчан особенно велика: Чечня (76,7%), Дагестан (59,8%), Эвенкийский автономный окр. (71,8%), Корякский автономный окр. (73,7%), Алтай (74,2%), не считая Усть-Ордынского Бурятского автономного окр., где всё население рассматривается как сельское.
Характер сельских поселений существенно зависит от реструктуризации деятельности селян, которые с 90-х гг. были ориентированы на самообеспечение и производство с.-х. продукции в рыночных целях. Осн. итоги перемен на селе: формирование многоукладной экономики в сельском хозяйстве и соответствующей ей структуры производителей с.-х. продукции; распространение новых форм собственности и новых земельных отношений – трансформация структуры занятости, изменение роли и места сельских домохозяйств; изменение демографического типа сельской семьи и человеческого капитала; формирование новой социальной структуры и дифференциация досуга.
Центральное звено происходящих в селе процессов – сельские домохозяйства, представляющие собой нечто большее, чем производственные единицы. Они интегрируют человеческий и социальный капитал, призванный играть решающую роль как в развитии с.-х. производства, так и гражданского общества.
Демографическая политика
Основу её составляет «Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года», одобренная Правительством РФ 26.9.2001. «Концепция» разработана Мин-вом труда РФ с участием др. федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов РФ.
В основу целей и задач демографического развития положено требование стабилизации численности населения и формирование предпосылок к последующему демографическому росту. Задачи в области укрепления здоровья и увеличения ожидаемой продолжительности жизни включают: увеличение продолжительности здоровой (активной) жизни, улучшение репродуктивного потенциала и качества жизни хронически больных. Задачи в области стимулирования рождаемости и укрепления семьи включают создание предпосылок для повышения рождаемости, всестороннее укрепление института семьи как формы гармоничной жизнедеятельности личности; создание условий для самореализации молодёжи, обеспечение адресной социальной защиты семьи, включая предоставление материальной помощи при рождении ребёнка. Задачи в области миграции и расселения предполагают регулирование миграционных потоков в целях создания механизмов замещения естественной убыли населения, повышения эффективности использования миграционных потоков, обеспечение адаптации мигрантов и формирование толерантного к ним отношения.
Реализация «Концепции» предполагает использование современных информационных технологий, включая широкое использование СМИ, для пропаганды здорового образа жизни, престижа семьи и детей, ответственного отношения к здоровью. Состояние населения России и процессы демографического воспроизводства становятся приоритетом социально-экономической политики страны; проведённая в окт. 2002 перепись населения – существенная основа для решения всего комплекса социальных проблем.
