Э́ТИКА

Э́ТИКА [лат. ethica, от греч. ἠϑιϰή (τέχνη), букв. – мо­раль­ное ис­кус­ст­во (или нау­ка)], прак­тич. фи­ло­со­фия, уче­ние о нрав­ст­вен­но­сти (мо­ра­ли). Тер­мин впер­вые встре­ча­ет­ся в на­зва­нии трёх со­чи­не­ний Ари­сто­те­ля, по­свя­щён­ных про­бле­мам нрав­ст­вен­но­сти («Ни­ко­ма­хо­ва эти­ка», «Ев­де­мо­ва эти­ка», «Боль­шая эти­ка»), став в даль­ней­шем об­ще­при­ня­тым обо­зна­че­ни­ем осо­бой фи­лос. дис­ци­п­ли­ны. Ны­не в на­уч. лит-ре под Э. по пре­иму­ще­ст­ву по­ни­ма­ет­ся об­ласть зна­ния, а под нрав­ст­вен­но­стью (мо­ра­лью) изу­чае­мый её пред­мет. В по­все­днев­ном сло­во­упот­реб­ле­нии в рус. язы­ке все три сло­ва упот­реб­ля­ют­ся как взаи­мо­за­ме­няе­мые тер­ми­ны.

Вы­де­ле­ние Э. как осо­бо­го ас­пек­та фи­ло­со­фии в ев­роп. куль­тур­ном ре­гио­не свя­за­но с от­кры­ти­ем со­фис­тов, со­глас­но ко­то­ро­му че­ло­ве­че­ские ус­та­нов­ле­ния, в от­ли­чие от не­из­мен­ных за­ко­нов при­ро­ды, про­из­воль­ны и раз­но­об­раз­ны. В бы­тии че­ло­ве­ка был вы­де­лен ас­пект, за­ви­ся­щий от не­го са­мо­го: об­ласть соз­нат. дей­ст­вий (по­ступ­ков) че­ло­ве­ка, его взаи­мо­от­но­ше­ний с др. людь­ми. Вста­ла про­бле­ма вы­бо­ра бо­лее со­вер­шен­ных и по­то­му пред­поч­ти­тель­ных форм че­ло­ве­че­ской жиз­ни (гос. за­ко­нов, обы­ча­ев и т. д.). В про­ти­во­вес со­фис­тич. кон­цеп­ции об от­но­си­тель­но­сти мо­раль­ных норм и пред­став­ле­ний Со­крат вы­сту­пил с убе­ж­де­ни­ем в су­ще­ст­во­ва­нии об­ще­зна­чи­мых нравств. по­ня­тий и по­ста­вил знак ра­вен­ст­ва ме­ж­ду доб­ро­де­те­лью (наи­луч­шим со­стоя­ни­ем, со­вер­шен­ст­вом) че­ло­ве­ка и зна­ни­ем, по­ла­гая, что че­ло­век со­вер­ша­ет зло по не­зна­нию. Со­крат не дал со­дер­жат. от­ве­та на во­прос о том, в чём за­клю­ча­ет­ся доб­ро­де­тель че­ло­ве­ка. Его уче­ник Пла­тон свя­зы­вал доб­ро­де­тель с при­об­ще­ни­ем к выс­шей идее бла­га – ис­точ­ни­ку вся­ко­го бы­тия и по­зна­ния; вос­хо­ж­де­ние к этой идее долж­но про­ис­хо­дить в со­вер­шен­ном го­су­дар­ст­ве под ру­ко­во­дством фи­ло­со­фов как наи­бо­лее знаю­щих лю­дей. Ари­сто­тель вы­сту­пил про­тив ин­тел­лек­туа­ли­за­ции доб­ро­де­те­лей: они суть ка­че­ст­ва ду­ши, в фор­ми­ро­ва­нии ко­то­рых на­ря­ду с ра­зу­мом са­мо­сто­ят. роль иг­ра­ют так­же аф­фек­ты не­ра­зум­ной час­ти ду­ши. Це­лью Э. яв­ля­ют­ся не зна­ния, а по­ступ­ки, она име­ет де­ло не с по­ня­ти­ем бла­га, а с его осу­ще­ст­в­ле­ни­ем. Тем са­мым Э. как прак­тич. фи­ло­со­фия бы­ла от­де­ле­на от тео­ре­тич. фи­ло­со­фии (ме­та­фи­зи­ки).

Зе­нон из Ки­тия и Эпи­кур раз­де­ля­ли фи­ло­со­фию на ло­ги­ку, фи­зи­ку и Э., сле­дуя в этом тра­ди­ции, вос­хо­дя­щей к Ака­де­мии Пла­то­на. В по­слеа­ри­сто­те­лев­ской фи­ло­со­фии Э. эман­си­пи­ро­ва­лась от по­ли­ти­ки, и нравств. со­вер­шен­ст­во че­ло­ве­ка не ста­ви­лось в связь и за­ви­си­мость от со­вер­шен­ст­ва об­ществ. жиз­ни. По­сред­ст­вую­щую роль ме­ж­ду ин­ди­ви­дом и доб­ро­де­те­лью, ко­то­рую в уче­ни­ях Пла­то­на и Ари­сто­те­ля иг­рал по­лис, в рам­ках но­во­го по­ни­ма­ния Э. ста­ла иг­рать фи­ло­со­фия. От­сут­ст­вие ду­шев­ных тре­вог и те­лес­ных стра­да­ний – цель эти­ки Эпи­ку­ра – дос­ти­га­ет­ся че­рез дос­тав­ляе­мое фи­ло­со­фи­ей пра­виль­ное по­ни­ма­ние удо­воль­ст­вий и ра­зум­ное про­све­ще­ние, ос­во­бо­ж­даю­щее от стра­хов. Путь к сто­ич. апа­тии и скеп­тич. ата­рак­сии так­же ле­жит че­рез фи­ло­со­фию. Муд­рец, жи­ву­щий во внут­рен­нем со­гла­сии с со­бой и при­ро­дой, ори­ен­ти­ро­ван­ный на бла­гой про­мы­сел ми­ро­во­го ра­зу­ма, пред­ста­ёт как во­пло­щён­ная доб­ро­де­тель, сам факт его су­ще­ст­во­ва­ния яв­ля­ет­ся обос­но­ва­ни­ем мо­ра­ли.

Хри­сти­ан­ская мысль Сред­не­ве­ко­вья ис­хо­дит из убе­ж­де­ния, что Э. (или мо­раль) не со­дер­жит свои ос­но­ва­ния в се­бе и толь­ко в со­от­не­сён­но­сти с бо­го­сло­ви­ем мо­жет очер­чи­вать гра­ни­цы хо­ро­ше­го и дур­но­го. От­но­ше­ни­ем к Бо­гу как выс­ше­му бла­гу оп­ре­де­ля­ют­ся в ко­неч­ном счё­те нра­вы, доб­ро­де­те­ли и по­ро­ки ду­ши, до­б­рые и злые де­ла че­ло­ве­ка. Пред­ста­ви­те­ли пат­ри­сти­ки в сво­ём стрем­ле­нии к пе­ре­ос­мыс­ле­нию Э. языч. древ­но­сти в све­те хри­сти­ан­ско­го ве­ро­уче­ния пер­во­на­чаль­но опи­ра­лись на тра­ди­цию Пла­то­на. Как са­мо­сто­ят. дис­ци­п­ли­на в рам­ках ср.-век. сво­да зна­ний Э. вы­чле­ня­ет­ся в ари­сто­те­лев­ской вер­сии: «Ни­ко­ма­хо­ва эти­ка» по­сле её пе­ре­во­да в 13 в. на лат. язык ста­ла осн. уни­вер­си­тет­ским учеб­ни­ком. Э. яв­ля­ет­ся обо­зна­че­ни­ем как всей прак­тич. фи­ло­со­фии, ку­да вхо­дят так­же эко­но­ми­ка и по­ли­ти­ка, так и её пер­вой час­ти (мо­на­сти­ки). Един­ст­во этих час­тей обес­пе­чи­ва­ет­ся их на­це­лен­но­стью на еди­ное выс­шее бла­го и при­ча­ст­но­стью к не­му. В сис­те­ма­тич. кон­цеп­ции, раз­ра­бо­тан­ной Фо­мой Ак­вин­ским, пред­ме­том Э. яв­ля­ет­ся по­ря­док во­ле­вых и ра­зум­ных дей­ст­вий, ор­га­ни­зо­ван­ных един­ст­вом це­лей.

Эти­ка Но­во­го вре­ме­ни от­ка­зы­ва­ет­ся от идеи транс­цен­дент­ных мо­раль­ных сущ­но­стей и апел­ли­ру­ет к че­ло­ве­че­ско­му опы­ту, стре­мясь по­нять, ка­ким об­ра­зом нрав­ст­вен­ность, бу­ду­чи свой­ст­вом отд. ин­ди­ви­да, яв­ля­ет­ся в то же вре­мя об­ще­обя­за­тель­ной, со­ци­аль­но ор­га­ни­зую­щей си­лой. В от­ли­чие от ср.-век. ори­ен­та­ции на пла­то­нов­ско-ари­сто­те­лев­ский круг идей, она на­чи­на­ет с об­ра­ще­ния к стои­циз­му, эпи­ку­ре­из­му и скеп­ти­циз­му. Ро­до­на­чаль­ни­ки фи­ло­со­фии Но­во­го вре­ме­ни Ф. Бэ­кон, Р. Де­карт, Т. Гоббс не соз­да­ли собств. этич. сис­тем, но ме­то­до­ло­ги­че­ски пре­до­пре­де­ли­ли даль­ней­шее раз­ви­тие эти­ки. Бэ­кон раз­де­лял Э. на две час­ти – уче­ния об идеа­ле (или об об­ра­зе бла­га) и об управ­ле­нии и вос­пи­та­нии ду­ши, счи­тая наи­бо­лее важ­ной эту вто­рую, прак­тич. часть. Со­глас­но Гобб­су, мо­раль име­ет до­го­вор­ное про­ис­хо­ж­де­ние, как и го­су­дар­ст­во, она вы­рас­та­ет из про­ти­во­дей­ст­вия из­на­чаль­но эгои­стич. при­ро­де че­ло­ве­ка и ес­теств. со­стоя­нию «вой­ны всех про­тив всех», при ко­то­ром «по­ня­тия спра­вед­ли­во­го и не­спра­вед­ли­во­го не име­ют мес­та». Все­об­щим ме­ри­лом до­б­ра и зла яв­ля­ют­ся за­ко­ны дан­но­го го­су­дар­ст­ва, а нравств. судь­ёй – его за­ко­но­да­тель. Б. Спи­но­за в соз­дан­ной им Э. лич­но­сти не свя­зы­вал Э. с со­ци­аль­но-куль­тур­ным бы­ти­ем че­ло­ве­ка и ви­дел её за­да­чу в ос­во­бо­ж­де­нии че­ло­ве­ка из-под вла­сти аф­фек­тов, пас­сив­но-стра­да­тель­ных со­стоя­ний, в дос­ти­же­нии им спо­соб­но­сти быть при­чи­ной са­мо­го се­бя, что осу­ще­ст­в­ля­ет­ся че­рез по­зна­ние, без ко­то­ро­го нет ра­зум­ной жиз­ни («Эти­ка», 1677). Про­ти­во­стоя­ние Э. об­ществ. до­го­во­ра и Э. лич­но­сти от­ра­жа­ет свой­ст­вен­ное бур­жу­аз­ной эпо­хе тра­ги­че­ски пе­ре­жи­вае­мое ею про­ти­во­ре­чие ме­ж­ду со­ци­аль­но-все­об­щи­ми и ин­ди­ви­ду­аль­но-лич­но­ст­ны­ми из­ме­ре­ния­ми бы­тия че­ло­ве­ка. По­ис­ки син­те­за ме­ж­ду ни­ми – ха­рак­тер­ная чер­та Э. 18 в.

Од­ним из опы­тов та­ко­го син­те­за яви­лась брит. фи­ло­со­фия «мо­раль­но­го чув­ст­ва» как из­на­чаль­но за­ло­жен­ной в че­ло­ве­ке не­по­средств. склон­но­сти к все­об­ще­му бла­гу, дей­ст­вую­щей без ог­ляд­ки на лич­ный эгои­стич. ин­те­рес (Ф. Хат­че­сон, А. Шеф­тс­бе­ри). Со­глас­но Д. Юму, мо­раль­ные су­ж­де­ния че­ло­ве­ка свя­за­ны с чув­ст­ва­ми че­ло­ве­ко­лю­бия, сим­па­тии и вме­сте с тем ему при­су­ще стрем­ле­ние к лич­но­му ин­те­ре­су, так что со­об­ра­же­ния по­лез­но­сти все­гда при­сут­ст­ву­ют в мо­раль­ных оцен­ках. А. Смит вы­во­дил мо­раль из чув­ст­ва сим­па­тии, от­во­дя боль­шую роль ме­ха­низ­му упо­доб­ле­ния, ко­то­рый по­зво­ля­ет че­ло­ве­ку по­ста­вить се­бя на ме­сто дру­го­го и брать за об­ра­зец то, что он лю­бит в дру­гих. И. Бен­там вы­хо­дит за рам­ки субъ­ек­тив­ной Э. мо­раль­но­го чув­ст­ва, по­ла­гая ос­но­вой Э. прин­цип поль­зы для обос­но­ва­ния обя­зан­но­стей че­ло­ве­ка не толь­ко в рам­ках ма­ло­го кру­га об­ще­ния, но и как гра­ж­да­ни­на го­су­дар­ст­ва (см. Ути­ли­та­ризм).

Наи­бо­лее зна­чит. опы­том син­те­за разл. этич. уче­ний Но­во­го вре­ме­ни яви­лась эти­ка И. Кан­та, ко­то­рый впер­вые ус­та­но­вил, что в мо­ра­ли че­ло­век «под­чи­нён толь­ко сво­ему соб­ст­вен­но­му и, тем не ме­нее, все­об­ще­му за­ко­но­да­тель­ст­ву» («Ос­но­во­по­ло­же­ние к ме­та­фи­зи­ке нра­вов» – Соч. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 274). Кант ис­хо­дил из са­мо­оче­вид­но­го пред­став­ле­ния об аб­со­лют­ном и об­ще­зна­чи­мом нравств. за­ко­не, ко­то­рый то­ж­де­ст­вен чис­той (доб­рой) во­ле и вы­сту­па­ет как долг, ка­те­го­ри­че­ский им­пе­ра­тив. Нрав­ст­вен­ность об­на­ру­жи­ва­ет свою без­ус­лов­ность толь­ко в ка­че­ст­ве внут­рен­не­го убе­ж­де­ния, об­раза мыс­лей, и её обос­но­ва­ние за­вер­ша­ет­ся по­сту­ла­том су­ще­ст­во­ва­ния умо­по­сти­гае­мо­го ми­ра сво­бо­ды, ко­то­ро­му при­над­ле­жит че­ло­век как ра­зум­ное су­ще­ст­во: сво­бо­да че­ло­ве­че­ских по­ступ­ков не от­ме­ня­ет их не­об­хо­ди­мо­сти, они су­ще­ст­ву­ют в раз­ных не пе­ре­се­каю­щих­ся ме­ж­ду со­бой плос­ко­стях.

Г. В. Ф. Ге­гель по­пы­тал­ся снять дуа­лизм сво­бо­ды и не­об­хо­ди­мо­сти, доб­ро­де­те­ли и сча­стья, дол­га и склон­но­стей, про­ни­зы­ваю­щий эти­ку Кан­та. Стре­мясь обос­но­вать нрав­ст­вен­ность не толь­ко как субъ­ек­тив­ный прин­цип дол­жен­ст­во­ва­ния, но и как объ­ек­тив­ное со­стоя­ние, он ис­хо­дит из то­го, что ин­ди­вид обо­соб­ля­ет­ся в ка­че­ст­ве лич­но­сти, ут­вер­жда­ет свою субъ­ек­тив­ность толь­ко в об­ще­ст­ве, го­су­дар­ст­ве как во­пло­ще­нии все­об­щей ра­зум­ной во­ли. Ге­гель раз­во­дит по­ня­тия мо­ра­ли и нрав­ст­вен­но­сти (нем. Sitt­lichkeit): нрав­ст­вен­ность есть дей­ст­ви­тель­ность мо­ра­ли, ес­ли ка­те­го­рия­ми мо­ра­ли яв­ля­ют­ся «умы­сел», «ви­на», «на­ме­ре­ние», «бла­го», «доб­ро», «со­весть», то ка­те­го­рии нрав­ст­вен­но­сти – это «се­мья», «гра­ж­дан­ское об­ще­ст­во», «го­су­дар­ст­во». Фи­ло­со­фия Ге­ге­ля фак­ти­че­ски уст­ра­ня­ет Э. как осо­бую дис­ци­п­ли­ну, т. к. в ней нрав­ст­вен­ность сов­па­да­ет с го­су­дар­ст­вом и ос­тав­ля­ет от­кры­тым во­прос о гра­ни­цах ин­ди­ви­ду­аль­но от­вет­ст­вен­но­го по­ве­де­ния.

На­ме­тив­ший­ся по­сле Ге­ге­ля ан­ти­нор­ма­ти­ви­ст­ский по­во­рот в Э., на­прав­лен­ный на кри­ти­ку мо­ра­ли­зи­рую­ще­го от­но­ше­ния к дей­ст­ви­тель­но­сти, пред­став­лен мар­ксиз­мом и фи­ло­со­фи­ей Ф. Ниц­ше. Ис­хо­дя из по­ни­ма­ния бы­тия как ис­то­рич. прак­ти­ки, К. Маркс и Ф. Эн­гельс обос­но­вы­ва­ли пер­спек­ти­ву ком­му­низ­ма как мо­раль­но пре­об­ра­зо­ван­но­го об­ще­ст­ва, опи­сы­вае­мо­го ими как прак­тич. гу­ма­низм. Мо­раль в её ис­то­ри­че­ски сло­жив­шем­ся ви­де ин­тер­пре­ти­ро­ва­лась при этом как осо­бая, к то­му же пре­вра­щён­ная фор­ма об­ществ. соз­на­ния. Све­де­ние мо­ра­ли к за­да­чам ре­во­люц. стра­те­гии и так­ти­ки по­лу­чи­ло по­сле­до­ват. вы­ра­же­ние в ра­бо­тах В. И. Ле­ни­на «За­да­чи сою­зов мо­ло­дё­жи» и Л. Д. Троц­ко­го «Их мо­раль и на­ша», а так­же в прак­ти­ке боль­ше­виз­ма и сов. го­су­дар­ст­ва 1920–30-х гг. Тем са­мым Э. в её тра­диц. зна­че­нии ли­ша­лась собств. пред­ме­та (Ле­нин со­гла­шал­ся с тем, что «в са­мом мар­ксиз­ме от на­ча­ла до кон­ца нет ни гра­на эти­ки» – Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1958. Т. 1. С. 440).

Ниц­ше вы­сту­пил с кри­ти­кой ев­роп. мо­ра­ли в её ис­то­ри­че­ски сло­жив­шем­ся ви­де, счи­тая, что она уби­ва­ет во­лю к твор­че­ст­ву, со­вер­шен­ст­во­ва­нию, став сплош­ной мас­кой, ли­це­мер­ной апо­ло­ги­ей «стад­но­сти», без­лич­ных кол­лек­тив­ных норм, ос­лаб­ляю­щих жизнь. Са­ми по­ня­тия до­б­ра и зла яв­ля­ют­ся, по мне­нию Ниц­ше, по­ро­ж­де­ния­ми мерт­вя­ще­го ду­ха раб­ской за­вис­ти, рес­сен­ти­мен­та. При­зы­вая к пе­ре­оцен­ке цен­но­стей, Ниц­ше счи­тал соз­да­ние цен­но­стей собств. за­да­чей фи­ло­со­фии. При та­ком под­хо­де Э. фак­ти­че­ски сов­па­да­ет с фи­ло­со­фи­ей, осн. фи­лос. про­из­ве­де­ния Ниц­ше яв­ля­ют­ся в то же вре­мя этич. про­из­ве­де­ния­ми. Рас­ши­ри­тель­ное по­ни­ма­ние мо­ра­ли и Э., пре­до­пре­де­ляю­щее всё строе­ние фи­ло­со­фии, в 20 в. по­лу­чи­ло раз­ви­тие в эк­зи­стен­циа­лиз­ме.

К кон. 19 в. вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся по­зитив­ное от­но­ше­ние к мо­ра­ли, а вме­сте с ним и дис­ци­п­ли­нар­ный ста­тус эти­ки. Пред­ста­ви­те­ли мар­бург­ской шко­лы нео­кан­ти­ан­ст­ва ис­тол­ко­вы­ва­ли Э. как ло­ги­ку об­ществ. на­ук и стре­ми­лись снять раз­рыв ме­ж­ду дол­гом и склон­но­стя­ми, доб­ро­де­те­лью и сча­сть­ем, сбли­жая Э. с пра­вом и пе­да­го­ги­кой (Г. Ко­ген, М. Вен­чер). Ба­ден­ская шко­ла (В. Вин­дель­банд, Г. Рик­керт) ис­хо­ди­ла из то­го, что ре­аль­ные мо­ти­вы по­ве­де­ния не под­да­ют­ся этич. обоб­ще­нию, а цен­но­ст­ные оп­ре­де­ле­ния име­ют ис­то­ри­че­ски ин­ди­ви­дуа­ли­зи­ров. ха­рак­тер. В эво­лю­ци­он­ной Э., свя­зан­ной пре­ж­де все­го с име­нем Г. Спен­се­ра («Ос­но­ва­ния эти­ки», т. 1–2, 1892–93), нрав­ст­вен­ность рас­смат­ри­ва­лась как ста­дия уни­вер­саль­ной эво­лю­ции, про­цес­са вы­рав­ни­ва­ния эго­из­ма и аль­тру­из­ма. Раз­ви­тие ге­не­ти­ки и ког­ни­тив­ных ис­сле­до­ва­ний да­ло но­вый тол­чок на­ту­ра­ли­стич. под­хо­дам к нрав­ст­вен­но­сти.

Воз­дей­ст­вие идеа­ла на­уч. ра­цио­наль­но­сти ска­за­лось в на­прав­ле­ни­ях Э. 20 в., сло­жив­ших­ся в рам­ках ана­ли­ти­че­ской фи­ло­со­фии и фе­но­ме­но­ло­гии. Ана­ли­ти­че­ская Э., про­дол­жив­шая эм­пи­рич. тра­ди­цию в по­ни­ма­нии нрав­ст­вен­но­сти, иден­ти­фи­ци­ро­ва­ла се­бя как ме­та­эти­ка, имею­щая сво­им со­дер­жа­ни­ем кри­тич. ана­лиз язы­ко­вых форм мо­раль­ных вы­ска­зы­ва­ний (Дж. Мур, «Прин­ци­пы эти­ки», 1903). Про­яс­не­ние ве­ри­фи­ци­руе­мо­го зна­че­ния мо­раль­ных по­ня­тий свя­зы­ва­ет­ся с при­зна­ни­ем ка­че­ст­вен­но­го от­ли­чия мо­раль­ных су­ж­де­ний как су­ж­де­ний пред­пи­сы­ваю­щих (пре­скрип­тив­ных) от де­ск­рип­тив­ных су­ж­де­ний, с ко­то­ры­ми име­ет де­ло по­зна­ние.

Фе­но­ме­но­ло­гич. Э. скла­ды­ва­лась в про­ти­во­стоя­нии как жё­ст­ко­му дог­ма­тиз­му клас­сич. Э. (в ча­ст­но­сти, ри­го­ри­стич. ап­рио­риз­му Кан­та), так и ути­ли­та­ри­ст­ско­му ре­ля­ти­виз­му. Она ис­хо­дит из то­го, что цен­но­сти пред­став­ля­ют со­бой объ­ек­тив­ную вне­вре­мен­ну́ю струк­ту­ру, ко­то­рая да­на че­ло­ве­ку в ак­тах не­по­средств. чув­ст­во­ва­ния. В ак­те оцен­ки че­ло­ве­ку пред­сто­ит вы­све­тить эти цен­но­сти в их об­ще­зна­чи­мом со­дер­жа­нии, что­бы транс­фор­ми­ро­вать их объ­ек­тив­ный по­ря­док в жиз­нен­ную за­да­чу. Ак­ты вы­бо­ра и ре­али­за­ции бо­лее вы­со­кой или бо­лее низ­кой цен­но­сти в ие­рар­хии, ко­то­рую об­ра­зу­ют цен­но­сти ге­до­ни­стич., ви­таль­ные, ду­хов­ные и ре­ли­ги­оз­ные, оп­ре­де­ля­ют нравств. ха­рак­те­ри­сти­ку этих цен­но­стей в ка­че­ст­ве «до­б­ра» или «зла» (М. Ше­лер, «Фор­ма­лизм в эти­ке и ма­те­ри­аль­ная эти­ка цен­но­стей», т. 1–2, 1913–16). Раз­ли­чие ме­ж­ду аб­со­лют­ны­ми цен­но­стя­ми и ис­то­ри­че­ски­ми, со­цио­куль­тур­но обу­слов­лен­ны­ми фор­ма­ми их по­сти­же­ния – од­на из центр. идей фе­но­ме­но­ло­гич. Э. (Н. Гарт­ман, «Эти­ка», 1926).

В Э. праг­ма­тиз­ма (У. Джеймс, Дж. Дьюи и др.) мо­раль­ные по­ня­тия свя­зы­ва­ют­ся с ин­те­ре­са­ми, по­треб­но­стя­ми, ус­пеш­но­стью по­ве­де­ния, что при­да­ёт им си­туа­тив­ный ха­рак­тер. Мо­раль, тра­ди­ци­он­но рас­смат­ри­вав­шая­ся как ис­точ­ник внут­рен­не­го не­до­воль­ст­ва, на­чи­на­ет ин­тер­пре­ти­ро­вать­ся как сред­ст­во на пу­ти к ду­шев­но­му ком­фор­ту и до­воль­ст­ву жиз­нью.

С кон. 20 в. раз­ви­тие ев­роп. Э. ха­рак­те­ри­зу­ет­ся дву­мя но­вы­ми тен­ден­ция­ми – пе­ре­хо­дом к при­клад­ной Э. и пе­ре­ос­мыс­ле­ни­ем пред­ме­та Э. в кон­тек­сте по­стмо­дер­низ­ма. При­клад­ная Э. за­ни­ма­ет­ся мо­раль­ны­ми кол­ли­зия­ми в кон­крет­ных сфе­рах об­ществ. прак­ти­ки и су­ще­ст­ву­ет как со­во­куп­ность мно­гих дис­ци­п­лин. Пост­мо­дер­ни­ст­ская фи­ло­со­фия с её от­ка­зом от ло­го­цен­триз­ма и де­кон­ст­рук­ци­ей клас­сич. фи­лос. оп­по­зи­ций, со свой­ст­вен­ным ей па­фо­сом си­туа­тив­но­сти и от­кры­то­сти раз­ру­ша­ет пре­об­ла­дав­ший в фи­ло­со­фии преж­ний об­раз Э., сво­дя­щей­ся к аб­ст­ракт­ным прин­ци­пам и все­об­щим оп­ре­де­ле­ни­ям. В этой пер­спек­ти­ве Э. сли­ва­ет­ся с жи­вым мо­раль­ным опы­том, ста­но­вит­ся со­от­не­сён­ной с кон­крет­ной си­туа­ци­ей и ин­ди­ви­дом, от­кры­той и мно­го­го­ло­сой.

Э., бу­ду­чи нау­кой о нрав­ст­вен­но­сти, яв­ля­ет­ся так­же её са­мо­соз­на­ни­ем, да­ёт вто­рич­ный ана­лиз нравств. пред­став­ле­ний, не­по­сред­ст­вен­но впи­сан­ных в опыт ре­аль­ной жиз­ни. Пред­мет Э. и её об­ществ. на­зна­че­ние со­сто­ят в том, что­бы объ­яс­нить и обос­но­вать, как воз­мож­но ин­ди­ви­ду­аль­но от­вет­ст­вен­ное су­ще­ст­во­ва­ние че­ло­ве­ка в ми­ре. Не­об­хо­ди­мость в Э. оп­ре­де­ля­ет­ся кон­флик­том цен­но­стей, ко­гда нравств. пред­став­ле­ния те­ря­ют си­лу не­по­сред­ст­вен­но­сти и воз­ни­ка­ет по­треб­ность в их пе­ре­ос­мыс­ле­нии. Сте­пень дос­то­вер­но­сти этич. обоб­ще­ний ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся тем фак­том, что по­след­нее сло­во в нрав­ст­вен­но от­вет­ст­вен­ных ре­ше­ни­ях при­над­ле­жит са­мим дей­ст­вую­щим субъ­ек­там.

Э. вто­рич­на по от­но­ше­нию к нрав­ст­вен­но­сти, но ока­зы­ва­ет на по­след­нюю об­рат­ное воз­дей­ст­вие, ко­то­рое мо­жет стать для неё ре­шаю­щим. Та­ким сов­па­де­ни­ем Э. с нрав­ст­вен­но­стью ста­ла На­гор­ная про­по­ведь Ии­су­са Хри­ста. В но­вей­шей ис­то­рии при­ме­ра­ми пря­мо­го со­еди­не­ния фи­лос.-этич. уче­ний с жи­вым нравств. опы­том яв­ля­ют­ся тео­рия не­про­тив­ле­ния злу на­си­ли­ем Л. Н. Тол­сто­го и Э. бла­го­го­ве­ния пе­ред жиз­нью А. Швей­це­ра.

В ака­де­мич. тра­ди­ции Э. при­ня­то раз­де­лять на три час­ти: об­ще­тео­ре­ти­че­скую (ме­та­эти­ку), нор­ма­тив­ную и при­клад­ную. В ме­та­эти­ке рас­смат­ри­ва­ют­ся во­про­сы о воз­мож­но­сти Э. как нау­ки, её спе­ци­фи­ке, ме­то­дах, мес­те в сис­те­ме зна­ния, о сво­бо­де во­ли, да­ёт­ся ана­лиз струк­ту­ры нрав­ст­вен­но­сти, её ис­точ­ни­ка, гно­сео­ло­гич. ста­ту­са её ут­вер­жде­ний, со­от­но­ше­ния с др. фор­ма­ми куль­ту­ры, свое­об­ра­зия мо­раль­но­го по­ступ­ка. В нор­ма­тив­ной час­ти ис­сле­ду­ют­ся нрав­ст­вен­но ори­ен­ти­ро­ван­ные це­ли и осн. за­ко­ны дея­тель­но­сти (выс­шее бла­го, сча­стье, смысл жиз­ни, зо­ло­тое пра­ви­ло), ка­те­го­рии нравств. соз­на­ния (доб­ро, зло, долг, со­весть, дос­то­ин­ст­во), нравств. чув­ст­ва (жа­лость, стыд, рас­кая­ние, ви­на, со­стра­да­ние, бла­го­го­ве­ние), ти­пы нравств. от­но­ше­ний ме­ж­ду людь­ми (от­вет­ст­вен­ность, спра­вед­ли­вость, лю­бовь, друж­ба, ми­ло­сер­дие, ува­же­ние). При­клад­ная Э. ны­не пред­став­ле­на боль­шим ко­ли­че­ст­вом са­мо­сто­ят. на­прав­ле­ний (био­ме­ди­цин­ская Э., Э. биз­не­са, эко­ло­гич. Э., Э. управ­ле­ния, Э. нау­ки, ин­же­нер­ная Э., Э. гос. слу­жа­ще­го и др.), став в зна­чит. сте­пе­ни ча­стью со­от­вет­ст­вую­щих об­лас­тей прак­тич. дея­тель­но­сти.

Вся­кая раз­ви­тая этич. сис­те­ма вклю­ча­ет в се­бя бо­лее или ме­нее де­та­ли­зи­ро­ван­ную про­грам­му по­ве­де­ния, со­от­вет­ст­вую­щую её пред­став­ле­ни­ям о нрав­ст­вен­но дос­той­ном об­ра­зе жиз­ни. Нор­ма­тив­ная оп­ре­де­лён­ность обос­но­вы­вае­мых про­грамм – один из важ­ных кри­те­ри­ев клас­си­фи­ка­ции этич. уче­ний: Э. эв­де­мо­низ­ма, ге­до­низ­ма, внут­рен­ней стой­ко­сти (стои­циз­ма), сен­ти­мен­та­лиз­ма, со­зер­ца­ния, люб­ви, дол­га, ути­ли­та­риз­ма, скеп­ти­циз­ма и др. Нор­ма­тив­ные про­грам­мы Э. не под­да­ют­ся клас­си­фи­кации по кри­те­рию ис­ти­ны. Са­мо их мно­го­об­ра­зие под­твер­жда­ет от­кры­тость нравств. опы­та, не­ог­ра­ни­чен­ную от­вет­ст­вен­ность ре­аль­ных ин­ди­ви­дов как за со­вер­шае­мые ими кон­крет­ные по­ступ­ки, так и за об­щую смы­сло­вую на­пол­нен­ность сво­ей жиз­ни.