ФЛОРЕ́НСКИЙ

ФЛОРЕ́НСКИЙ Па­вел Алек­сан­д­ро­вич [9(21).1.1882, близ Ев­ла­ха Ели­са­вет­поль­ской губ., ны­не Азер­бай­джан – 8.12.1937, пред­по­ло­жи­тель­но Ле­нингр. обл.], рус. ре­лиг. фи­ло­соф, учё­ный; пра­во­слав­ный свя­щен­ник (с 1911). Окон­чил гим­на­зию в Тиф­ли­се, где его од­но­класс­ни­ка­ми бы­ли В. Ф. Эрн и А. В. Ель­ча­ни­нов. В 1900–04 учил­ся на фи­зи­ко-ма­те­ма­тич. ф-те Моск. ун-та, за­тем в 1904–08 – в Моск. ду­хов­ной ака­де­мии, где в 1908–14 был до­цен­том, а по­сле за­щи­ты ма­ги­стер­ской дис­сер­та­ции экс­т­ра­орди­нар­ным проф. ис­то­рии фи­ло­со­фии (с 1914). В 1909–19 был тес­но свя­зан с соз­дан­ным М. А. Но­во­сё­ло­вым «Круж­ком ищу­щих хри­сти­ан­ско­го про­све­ще­ния в ду­хе пра­во­слав­ной Хри­сто­вой Церк­ви». Уча­ст­во­вал в дея­тель­но­сти Моск. ре­лиг.-фи­лос. об-ва па­мя­ти Вл. С. Со­ловь­ё­ва и свя­зан­но­го с ним кни­го­изда­тель­ст­ва «Путь». В 1912–21 на­стоя­тель до­мо­во­го хра­ма Ма­ри­ин­ско­го убе­жи­ща сес­тёр ми­ло­сер­дия Крас­но­го Кре­ста в Сер­гие­вом По­са­де. Ред. «Бо­го­слов­ско­го вест­ни­ка» (1913–17). В 1918–1920 ра­бо­тал в Ко­мис­сии по ох­ра­не па­мят­ни­ков ис­кус­ст­ва и ста­ри­ны Трои­це-Сер­гие­вой Лав­ры. В 1921–24 пре­по­да­вал в Мо­ск­ве во Вхутемасе раз­ра­бо­танную им дис­ци­п­ли­ну «Ана­лиз про­стран­ст­вен­но­сти в ху­до­же­ст­вен­но-изо­бра­зи­тель­ных про­из­ве­де­ни­ях». В нач. 1920-х гг. Ф. со­труд­ни­чал с лит.-ху­дож. объ­е­ди­не­ни­ем «Ма­ко­вец». За­ни­мал­ся во­про­са­ми элек­тро­тех­нич. ма­те­риа­ло­ве­де­ния («Ди­элек­три­ки и их тех­ни­че­ское при­ме­не­ние», 1924) в Гос. экс­пе­рим. элек­тро­тех­нич. ин-те (ГЭЭИ; позд­нее – Все­со­юз­ный элек­тро­тех­нич. ин-т – ВЭИ), имел па­тен­ты на изо­бре­те­ния. В 1927–33 ред. Тех­нической эн­цик­ло­пе­дии (ав­тор 127 ста­тей). В мае 1928 вы­слан в Ниж­ний Нов­го­род, в сен­тяб­ре воз­вра­щён и вос­ста­нов­лен в ВЭИ. Аре­сто­ван в 1933 и при­го­во­рён к 10 го­дам ла­ге­рей, от­прав­лен на Даль­ний Вос­ток (БАМЛАГ), ра­бо­тал в Ско­во­ро­ди­но на опыт­ной мерз­лот­ной стан­ции; в 1934 пе­ре­ве­дён в Со­ло­вец­кий ла­герь осо­бо­го на­зна­че­ния, где за­ни­мал­ся про­бле­ма­ми до­бы­чи иода и агар-ага­ра из мор. во­до­рос­лей. Рас­стре­лян.

В ду­хе ме­та­фи­зи­ки все­един­ст­ва Вл. С. Со­ловь­ё­ва Ф. свой­ст­вен­ны «ус­та­нов­ка на мир как це­лое», по­иск цель­но­го зна­ния (со­юз нау­ки, ис­кус­ст­ва, фи­ло­со­фии и бо­го­сло­вия) и цель­но­го ми­ро­воз­зре­ния. Фор­маль­ную ос­но­ву для та­ко­го син­те­за он на­хо­дил в совр. ма­те­ма­ти­ке, ра­бо­таю­щей с по­ня­тия­ми мно­же­ст­ва и функ­ции. По­след­нее сбли­жа­ет его под­ход с идея­ми Н. В. Бу­гае­ва и мо­с­ков­ской фи­лос.-ма­те­ма­тич. шко­лы. В кн. «Столп и ут­вер­жде­ние Ис­ти­ны: Опыт пра­во­слав­ной тео­ди­цеи в две­на­дца­ти пись­мах» (1914) Ф. пе­ре­хо­дит от фор­маль­но-ма­те­ма­тич. вы­ра­же­ния ин­туи­ции все­един­ст­ва (см. Еди­ное) к кон­кре­ти­ке цер­ков­ной жиз­ни как пол­но­те во­пло­щён­ной Ис­ти­ны. В гла­вах, на­пи­сан­ных в ви­де пи­сем к Дру­гу (со­уче­ни­ку по Ду­хов­ной ака­де­мии С. С. Тро­иц­ко­му), Ф. пе­ре­да­ёт опыт со­мне­ния и ре­лиг. об­ра­ще­ния, за­вер­шая кни­гу пись­ма­ми о Со­фии Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей. Цер­ковь для Ф. есть «Со­фия по пре­иму­ще­ст­ву». Уче­ние о Со­фии важ­но для Ф. в ка­че­ст­ве по­пыт­ки пе­ре­ос­мыс­лить аб­ст­ракт­ное все­един­ст­во как не­что до кон­ца кон­крет­ное и да­же лич­но­ст­ное. Со­фия оп­ре­де­ля­ет­ся им как «мно­го­еди­ное су­ще­ст­во», «иде­аль­ная лич­ность ми­ра» и, од­но­вре­мен­но, мно­же­ст­во иде­аль­ных лич­но­стей отд. лю­дей в со­от­вет­ст­вии с ло­ги­кой ие­рар­хич. пер­со­на­лиз­ма. Со­фия есть и мир пла­то­нов­ских идей, по­ня­тый в его пре­дель­ной кон­крет­но­сти как «Ие­ру­са­лим Не­бес­ный» (Откр. 21), в ко­то­ром «оби­те­лей мно­го» (Ин. 14:2). За­мы­сел до­пол­нить тео­ди­цею ан­тро­по­ди­це­ей (оп­рав­да­ни­ем че­ло­ве­ка) не был реа­ли­зо­ван в пол­ном объ­ё­ме, од­на­ко по­лу­чил вы­ра­же­ние в не­за­кон­чен­ных кни­гах «Фи­ло­со­фия куль­та» и «У во­до­раз­де­лов мыс­ли».

Ф. раз­ви­ва­ет ан­ти­но­мич. кон­цеп­цию ра­зу­ма, все по­строе­ния ко­то­ро­го «дер­жат­ся лишь си­лой про­ти­во­бор­ст­вую­щих и взаи­мо­ис­клю­чаю­щих на­чал», идея же не­из­беж­но яв­ля­ет се­бя как жи­вое ан­ти­но­мич. це­лое: «Ис­ти­на есть ан­ти­но­мия, и не мо­жет не быть та­ко­вою». Пер­во­на­чаль­но Ф. раз­вил этот взгляд на ма­те­риа­ле хри­сти­ан­ских дог­ма­тов: ис­ход­ной для не­го яв­ля­ет­ся ан­ти­но­мия Бо­же­ст­вен­но­го и че­ло­ве­че­ско­го, а её опыт­ное раз­ре­ше­ние есть Цер­ковь. В на­ме­чен­ной им «кон­крет­ной», или «он­то­ло­ги­че­ской», гно­сео­ло­гии «по­зна­ние есть сво­его ро­да брак» по­знаю­ще­го субъ­ек­та и объ­ек­та. В сис­те­ме по­зна­ват. на­чал осн. триа­да вы­гля­дит так: чис­ло, имя, идея. Чис­ло рас­кры­ва­ет­ся как син­тез ко­ли­че­ст­ва и ка­че­ст­ва, а имя – как син­тез «усии» (сущ­но­сти) и «ипо­ста­си» (ли­ца). Оп­по­зи­ция ко­ли­че­ст­ва и ка­че­ст­ва об­на­ру­жи­ва­ет се­бя в про­стран­ст­вен­но-вре­мен­ной ор­га­ни­за­ции внеш­не­го ми­ра, оп­по­зи­ция усии и ипо­ста­си – в на­пря­жён­но­сти ме­ж­ду сти­хий­но­стью и дол­гом в ми­ре внут­рен­нем. Вещь есть «ме­сто осо­бой кри­виз­ны про­стран­ст­ва-вре­ме­ни», а лич­ность – «ме­сто осо­бой на­пря­жён­но­сти сти­хий­но­сти-дол­га» [Соч. Т. 3(2). С. 222].

В цен­тре уче­ния Ф. – про­бле­ма сим­во­ла, оп­ре­де­ляе­мо­го им как «бы­тие, ко­то­рое боль­ше са­мо­го се­бя». В про­цес­се по­зна­ния соз­да­ют­ся «на низ­ших пла­нах мо­де­ли и схе­мы, а на выс­ших – сим­во­лы» (Там же. Т. 1. С. 40). Для Ф. ха­рак­те­рен осо­бый ин­те­рес к кон­крет­но­му, ма­те­ри­аль­но­му, те­лес­но­му как яв­ляю­ще­му со­бой ду­хов­ную ре­аль­ность. Сим­во­лы, пре­ж­де все­го ико­на и имя, рас­смат­ри­ва­ют­ся им как сво­его ро­да «пер­во­фе­но­ме­ны» (И. В. Гё­те), сгу­ст­ки смы­сло­во­го, но­уме­наль­но­го бы­тия. Кор­ни сим­во­лиз­ма Ф. – в уче­нии Пла­то­на: во­пло­щён­ная идея и есть сим­вол. Идея во­пло­ща­ет­ся в лич­но­сти, она – «ли­цо ли­ца», или «лик», яв­лен­ный в кон­крет­ном ин­ди­ви­де. Пла­то­низм Ф. есть пер­со­на­ли­стич. пла­то­низм ие­рар­хич. ти­па, по­сколь­ку идеи ста­но­ви­лись у не­го «ипо­стас­ны­ми идея­ми» (жи­вы­ми и лич­ны­ми су­ще­ст­ва­ми), об­ра­зуя ие­рар­хию, вен­чае­мую Три­еди­ным Бо­гом. Ф. раз­ра­ба­ты­вал ми­фо­ло­ге­му о Пла­то­не и И. Кан­те как двух цен­траль­ных и ан­та­го­ни­стич. фи­гу­рах в ис­то­рии фи­лос. мыс­ли: пер­вый пред­став­ля­ет об­ще­че­ло­ве­че­ское идеа­ли­стич. ми­ро­воз­зре­ние, на­хо­дя­щее выс­шее вы­ра­же­ние и за­вер­ше­ние в хри­сти­ан­ст­ве, вто­рой же есть сим­вол совр. идо­ло­по­клон­ст­ва, под­ме­няю­ще­го «ра­зум Хри­стов» рас­су­доч­ным по­зна­ни­ем, а Бо­га – обо­же­ст­вив­шим са­мо­го се­бя че­ло­ве­ком. В то же вре­мя са­мо кан­ти­ан­ст­во Ф. рас­смат­ри­вал как ре­зуль­тат ис­ка­же­ния и вы­ро­ж­де­ния пла­то­низ­ма.

В ран­них ра­бо­тах 1906–09 «Свя­щен­ное пе­ре­име­но­ва­ние», «Об­ще­че­ло­ве­че­ские кор­ни идеа­лиз­ма» Ф. обос­но­вы­вал реа­ли­стич. тео­рию име­ни. В свя­зи с афон­ски­ми спо­ра­ми об Име­ни Бо­жи­ем (1909–1913) Ф. ре­ши­тель­но, хо­тя и ано­ним­но, встал на сто­ро­ну «имя­слав­цев», вы­сту­пая в под­держ­ку имя­сла­вия и позд­нее, в док­ла­дах и ра­бо­тах 1921–26. Сло­во для Ф. есть важ­ней­ший спо­соб во­пло­ще­ния идеи, по­сред­ник ме­ж­ду ми­ром внут­рен­ним и ми­ром внеш­ним, оно ма­гич­но, ибо спо­соб­но пре­об­ра­зо­вы­вать жизнь, и мис­тич­но, по­сколь­ку даёт жизнь ду­ху. Ан­ти­но­мия ве­щи и лич­но­сти от­ра­жа­ет­ся в ан­ти­но­мии имён на­ри­ца­тель­ных и имён соб­ст­вен­ных. Са­мы­ми пол­но­вес­ны­ми сло­ва­ми ока­зы­ва­ют­ся че­ло­ве­че­ские име­на, а сре­ди них – Имя Бо­га, став­ше­го че­ло­ве­ком. «Имя есть са­ма мис­ти­че­ская лич­ность че­ло­ве­ка» [Там же. Т. 3(2). С. 162]. В при­ме­не­нии к Име­ни Бо­жие­му оп­ре­де­ле­ние сим­во­ла да­ёт фор­му­лу: «Имя Бо­жие есть Бог и имен­но Сам Бог, но Бог не есть ни имя Его, ни Са­мое Имя Его» [Там же. Т. 3(1). С. 269].

В публич­ных лек­ци­ях «Фи­ло­со­фия куль­та», про­чи­тан­ных в Мо­ск­ве в 1918, Ф. вы­ра­зил гл. прин­цип сво­его по­ни­мания куль­ту­ры, в ос­но­ва­нии ко­то­рой ле­жит ре­лиг. культ. Всё мно­го­об­ра­зие куль­тур­ной жиз­ни воз­ни­ка­ет в ре­зуль­та­те об­мир­ще­ния куль­то­вой прак­ти­ки. Два осн. ви­да че­ло­ве­че­ской дея­тель­но­сти – тео­ре­ти­че­ская (соз­да­ние по­ня­тий-тер­ми­нов) и прак­ти­че­ская (соз­да­ние ору­дий или ин­ст­ру­мен­тов-ма­шин) – объ­еди­ня­ют­ся в дея­тель­но­сти ли­тур­ги­че­ской, про­из­во­дя­щей свя­ты­ни. Че­ло­век по­ни­ма­ет­ся как homo liturgus, че­рез не­го ос­вя­ща­ет­ся весь мир, в со­от­вет­ст­вии с изо­мор­физ­мом че­ло­ве­ка и ми­ра, так что культ име­ет не толь­ко мис­тич. и куль­тур­но-ис­то­рич., но и кос­мич. из­ме­ре­ние. Свою по­зи­цию Ф. ха­рак­те­ри­зо­вал как «са­краль­ный ма­те­риа­лизм», или «кон­крет­ный идеа­лизм», ко­то­ро­му со­от­вет­ст­ву­ет «кон­крет­ная ме­та­фи­зи­ка».

В ос­но­ве этой ме­та­фи­зи­ки – сам Хри­стос как «об­раз и тип че­ло­ве­ка» и сре­до­то­чие всех та­инств. При­сут­ст­вие Хри­ста в Церк­ви рас­кры­ва­ет­ся в се­ми та­ин­ст­вах, ос­вя­щаю­щих семь ос­но­во­по­ла­гаю­щих че­ло­ве­че­ских функ­ций. Та­ин­ст­ва при­ча­ще­ния, кре­ще­ния, ми­ро­по­ма­за­ния, еле­ос­вя­ще­ния, по­кая­ния, свя­щен­ст­ва и бра­ка со­от­вет­ст­ву­ют функ­ци­ям пи­та­ния, очи­ще­ния, бла­го­ус­т­рой­ст­ва, ле­че­ния, сло́­ва, вла­сти и по­ла со­от­вет­ст­вен­но.

Ф. рас­смат­ри­вал куль­ту­ру как си­лу, про­ти­во­стоя­щую эн­тро­пии: «Куль­ту­ра есть соз­на­тель­ная борь­ба с ми­ро­вым урав­ни­ва­ни­ем: куль­ту­ра со­сто­ит в изо­ля­ции, как за­держ­ке урав­ни­тель­но­го про­цес­са все­лен­ной, и в по­вы­ше­нии раз­но­сти по­тен­циа­лов во всех об­лас­тях, как ус­ло­вии жиз­ни, в про­ти­во­по­лож­ность ра­вен­ст­ву – смер­ти» (Там же. Т. 1. С. 39). Ф. пи­сал об осо­бой стой­ко­сти «ве­ще­ст­вен­ных об­ра­зо­ва­ний, про­ра­бо­тан­ных ду­хом», вы­де­ляя по­след­ние в осо­бую об­ласть ре­аль­но­сти – «пнев­ма­то­сфе­ру» (Пись­мо к В. И. Вер­над­ско­му от 21.9.1929). Сле­дуя иде­ям С. Н. Тру­бец­ко­го о «со­бор­ной при­ро­де соз­на­ния» и «ро­до­вой па­мя­ти», Ф. ис­сле­до­вал ге­неа­ло­гию соб­ст­вен­но­го ро­да, ос­мыс­лял роль ге­неа­ло­гич. ря­дов для ис­то­рии куль­ту­ры.

Ф. вы­де­лял два ти­па куль­тур, че­ре­дую­щих­ся в ис­то­рии: ср.-век. тип, ко­то­рый ха­рак­те­ри­зу­ет­ся объ­ек­тив­но­стью, ор­га­нич­но­стью, кон­крет­но­стью, «пре­рыв­но­стью», со­зер­ца­тель­но-творч. на­прав­лен­но­стью и «бо­го­стре­ми­тель­но­стью», и воз­ро­ж­ден­ский тип (вклю­ча­ет так­же ран­нее Но­вое вре­мя, эпо­ху Про­све­ще­ния и 19 в.), ха­рак­те­ри­зую­щий­ся субъ­ек­тив­но­стью, хищ­ни­че­ски-ме­ха­нич. на­прав­лен­но­стью, аб­ст­ракт­но­стью, не­пре­рыв­но­стью и «ми­ро­стре­ми­тель­но­стью». Ф. про­ро­че­ст­во­вал о на­сту­п­ле­нии но­во­го Сред­не­ве­ко­вья, ос­мыс­ляя со­вре­мен­ные ему ис­кус­ст­во и нау­ку че­рез приз­му воз­вра­та к ср.-век. ти­пу мыш­ле­ния, воз­ро­ж­де­ние ко­то­ро­го в по­сле­кан­тов­скую эпо­ху он свя­зы­вал с име­на­ми И. В. Гёте, Ф. В. Шел­лин­га, Но­ва­ли­са, а сре­ди учё­ных – М. Фа­ра­дея и Дж. К. Мак­свел­ла. В ра­бо­те «Мни­мо­сти в гео­мет­рии» (1922) Ф. кри­ти­ко­вал ко­пер­ни­кан­ст­во и под­дер­жи­вал пто­ле­мео-дан­тов­скую кар­ти­ну ми­ра, ко­то­рая, по мыс­ли Ф., смы­ка­ет­ся с совр. ре­ля­ти­ви­ст­ской фи­зи­кой. Евк­ли­до­ву про­стран­ст­ву и не­за­ви­си­мо­му от не­го ли­ней­но­му вре­ме­ни, по­ня­тым как уни­вер­саль­ные схе­мы лю­бо­го опы­та, Ф. про­ти­во­пос­тав­лял дис­крет­но-слои­стое, не­од­но­род­ное и ани­зо­троп­ное про­стран­ст­во тра­диц. ср.-век. ре­аль­но­сти. Это по­ни­ма­ние про­стран­ст­ва, где име­ет ме­сто об­рат­ная пер­спек­ти­ва и об­ра­щён­ное вре­мя, а так­же мни­мое про­стран­ст­во, при­ме­ни­мо не толь­ко к фи­зи­че­ской, но и к ду­хов­ной ре­аль­но­сти. Про­ти­во­стоя­ние двух ти­пов куль­ту­ры об­на­ру­жи­ва­ет­ся у Ф. и при ана­ли­зе ис­кус­ст­ва, в ча­ст­но­сти при­ме­не­ния в жи­во­пи­си пер­спек­ти­вы (пря­мой или обрат­ной) («Об­рат­ная пер­спек­ти­ва», 1919; «Ико­но­стас», 1921–22; «Ана­лиз про­стран­ст­вен­но­сти и вре­ме­ни в ху­до­же­ст­вен­но-изо­бра­зи­тель­ных про­из­ве­де­ни­ях», 1924–1926; опубл. в 1960–90-х гг.).

Пре­об­ра­зую­щая при­ро­ду инж.-тех­нич. дея­тель­ность че­ло­ве­ка по­лу­ча­ла у Ф. мис­тич. оп­рав­да­ние (в ду­хе ак­тив­но­го хри­сти­ан­ст­ва Н. Ф. Фё­до­ро­ва) на фо­не пред­став­ле­ния о пер­во­здан­ном со­стоя­нии че­ло­ве­ка, для ко­то­ро­го весь мир есть его те­ло. Тех­ни­ка осу­ще­ст­в­ля­ет «про­дол­же­ние на­ших чувств» и соз­да­ёт на­ше­му те­лу но­вые ор­га­ны («ор­га­но­про­ек­ция»). В лек­ци­ях об элек­тро­тех­нич. ма­те­риа­ло­ве­де­нии 1931–32 (Па­мят­ни­ки нау­ки и тех­ни­ки, 1987–1988. М., 1989. С. 241–272) Ф. вы­дви­нул про­грам­му пе­ре­ори­ен­та­ции ма­те­ма­ти­ки и ес­те­ст­во­зна­ния в на­прав­ле­нии мор­фо­ло­гии и мор­фо­ге­не­за, т. е. учё­та сис­тем­ных, струк­тур­ных и ка­чест­вен­ных эф­фек­тов, а так­же уме­ния управ­лять ими («ох­ват при­род­ных це­ло­ст­но­стей как та­ко­вых»). В стать­ях нач. 1930-х гг. Ф. про­бле­ма­ти­зи­ро­вал гра­ни­цы ме­ж­ду ма­те­ма­ти­кой, с од­ной сто­ро­ны, и инж. де­лом, фи­зи­кой, а так­же хи­ми­ей, био­ло­ги­ей и пси­хо­ло­ги­ей – с дру­гой; пред­ло­жил неск. ма­те­ма­тич. при­бо­ров соб­ст­вен­ной кон­ст­рук­ции, дей­ст­вую­щих на ос­но­ве гид­ро­ста­тич. и элек­тро­ста­тич. прин­ци­пов. Ре­зуль­та­ты ла­гер­ных ис­сле­до­ва­ний на­шли от­ра­же­ние в кни­ге Н. И. Бы­ко­ва, П. Н. Кап­те­ре­ва, [П. А. Фло­рен­ско­го] «Веч­ная мерз­ло­та и строи­тель­ст­во на ней» (1940).