СТРУКТУРАЛИ́ЗМ

СТРУКТУРАЛИ́ЗМ (франц. structura­lisme), об­щее на­зва­ние ря­да на­прав­ле­ний в гу­ма­ни­тар­ном по­зна­нии 20 в., свя­зан­ных с вы­яв­ле­ни­ем струк­ту­ры сис­те­мы, т. е. со­во­куп­но­сти та­ких мно­го­уров­не­вых от­но­ше­ний ме­ж­ду эле­мен­та­ми це­ло­го, ко­то­рые спо­соб­ны со­хра­нять ус­той­чи­вость при раз­но­об­раз­ных из­ме­не­ни­ях и пре­об­ра­зо­ва­ни­ях.

Ста­нов­ле­ние С. про­ис­хо­дит в 1920–1940-е гг. в геш­тальт­пси­хо­ло­гии, ли­те­ра­ту­ро­ве­де­нии (рус. фор­маль­ная шко­ла) и пре­ж­де все­го – в струк­тур­ной лин­гвис­ти­ке: же­нев­ская шко­ла (Ф. де Сос­сюр и его уче­ни­ки), праж­ская лин­гвис­ти­че­ская шко­ла, ко­пен­га­ген­ская глос­се­ма­ти­ка и йель­ская де­ск­рип­тив­ная лин­гвис­ти­ка; осо­бое зна­че­ние при этом име­ло со­еди­не­ние лин­гвис­ти­ки с се­мио­ти­кой. В 1950–60-е гг. С. по­лу­чил наи­бо­лее ин­тен­сив­ное раз­ви­тие во Фран­ции, где, став фор­мой про­тес­та про­тив тра­диц. фи­лос. субъ­ек­ти­виз­ма в его ра­цио­на­ли­сти­че­ской (Р. Де­карт) и ир­ра­цио­на­ли­сти­че­ской (Ж. П. Сартр) вер­си­ях, за­нял ме­сто ло­гич. по­зи­ти­виз­ма (см. Ана­ли­ти­че­ская фи­ло­со­фия), об­на­ру­жи­вая про­блем­ные пе­ре­клич­ки с нео­ра­цио­на­лиз­мом. Ме­тод струк­тур­но­го ана­ли­за рас­про­стра­ня­ет­ся в разл. об­лас­тях гу­ма­ни­тар­ных зна­ний: эт­но­гра­фич. ис­сле­до­ва­ния К. Ле­ви-Стро­са; тру­ды по ли­те­ра­ту­ро­ве­де­нию и про­бле­мам мас­со­вой куль­ту­ры Р. Бар­та, ли­те­ра­тур­но-тео­ре­тич. ра­бо­ты А. Ж. Грей­ма­са, Ц. То­до­ро­ва, Ю. Кри­сте­вой; пси­хо­ана­лиз Ж. Ла­ка­на; ис­то­рия нау­ки М. Фу­ко; об­ра­ще­ние Л. Аль­тюс­се­ра в рус­ле не­омар­ксиз­ма к мно­же­ст­вен­ной струк­тур­ной при­чин­но­сти (в про­ти­во­по­лож­ность од­но­сто­рон­ней за­ви­си­мо­сти над­строй­ки от ба­зи­са). В СССР в 1960-е гг. струк­тур­но-се­мио­тич. ис­сле­до­ва­ния Ю. М. Лот­ма­на и др. пред­ста­ви­те­лей мо­с­ков­ско-тар­ту­ской се­мио­тич. шко­лы (сре­ди ко­то­рых – Вяч. В. Ива­нов, С. Ю. Не­клю­дов, В. Н. То­по­ров, Б. А. Ус­пен­ский) вос­при­ни­ма­лись как про­ти­во­стоя­ние дог­ма­тиз­му офиц. нау­ки.

Пе­ре­нос лин­гво­се­мио­тич. по­ня­тий и тер­ми­нов в др. сфе­ры куль­ту­ры про­изо­шёл не слу­чай­но: лин­гвис­ти­ка в тот пе­ри­од бы­ла наи­бо­лее раз­ви­той об­ла­стью гу­ма­ни­тар­но­го зна­ния, а язык рас­смат­ри­вал­ся как наи­бо­лее на­дёж­ный спо­соб фик­са­ции че­ло­ве­че­ской мыс­ли и опы­та в лю­бой сфе­ре. Центр тя­же­сти всей мыс­ли 20 в. пе­ре­ме­щал­ся с ана­ли­за и кри­ти­ки соз­на­ния на ана­лиз и кри­ти­ку язы­ка. Од­на­ко ни у К. Ле­ви-Стро­са, ни у Ю. М. Лот­ма­на эта лин­гвис­тич. ме­то­до­ло­гия не при­тя­за­ла быть фи­ло­соф­ской и не под­ме­ня­ла со­бой фи­ло­со­фию. У Ле­ви-Стро­са, ис­пы­тав­ше­го влия­ние Р. О. Якоб­со­на, при ис­сле­до­ва­нии бес­соз­на­тель­ных куль­тур­ных сис­тем пер­во­быт­ных на­ро­дов опо­рой ме­то­да ста­ло вы­чле­не­ние т. н. би­нар­ных оп­по­зи­ций (при­ро­да – куль­ту­ра, рас­ти­тель­ное – жи­вот­ное, сы­рое – ва­рё­ное), рас­смот­ре­ние слож­ных яв­ле­ний куль­ту­ры (напр., сис­тем род­ст­ва) как пуч­ков диф­фе­рен­ци­аль­ных при­зна­ков. Все куль­тур­ные сис­те­мы жиз­ни пер­во­быт­ных на­ро­дов – пра­ви­ла бра­ков, тер­ми­ны род­ст­ва, ми­фы, ри­туа­лы, мас­ки – рас­смат­ри­ва­лись Ле­ви-Стро­сом как язы­ки, как бес­соз­на­тель­но функ­цио­ни­рую­щие оз­на­чаю­щие сис­те­мы, внут­ри ко­то­рых про­ис­хо­дит сво­его ро­да об­мен со­об­ще­ния­ми, пе­ре­да­ча ин­фор­ма­ции. Лот­ман при ана­ли­зе лит. про­из­ве­де­ния, трак­то­вав­ше­го­ся им как ие­рар­хи­че­ски ор­га­ни­зо­ван­ное це­лое, за­ни­мал­ся его сис­тем­ным опи­са­ни­ем – пер­во­на­чаль­но по уров­ням, а за­тем – учи­ты­вая взаи­мо­дей­ст­вие уров­ней. Сре­ди франц. ис­сле­до­ва­те­лей лишь Ле­ви-Строс от­кры­то счи­тал се­бя струк­ту­ра­ли­стом, со­гла­ша­ясь с оп­ре­де­ле­ни­ем сво­ей фи­ло­соф­ско-ме­то­до­ло­гич. про­грам­мы как «кан­ти­ан­ст­ва без транс­цен­ден­таль­но­го субъ­ек­та»: без­лич­ные ме­ха­низ­мы функ­цио­ни­ро­ва­ния куль­ту­ры, сход­ные с язы­ко­вы­ми, бы­ли в цен­тре его вни­ма­ния. Ха­рак­тер­ные для Ле­ви-Стро­са опо­ра на струк­ту­ру в про­ти­во­пос­тав­ле­нии «ис­то­рии», опо­ра на язык в про­ти­во­пос­тав­ле­нии субъ­ек­ту, опо­ра на бес­со­зна­тель­ное в про­ти­во­пос­тав­ле­нии соз­на­нию бы­ли в той или иной ме­ре при­су­щи и франц. С. в це­лом.

В рус­ле об­ще­го стрем­ле­ния к на­уч­но­сти в 1960-е гг. Ж. Ла­кан про­воз­гла­сил «воз­врат к Фрей­ду», ис­хо­дя из идеи сход­ст­ва или ана­ло­гии ме­ж­ду струк­ту­ра­ми язы­ка и ме­ха­низ­ма­ми дей­ст­вия бес­соз­на­тель­но­го. Раз­ви­вая эти мыс­ли, со­дер­жав­шие­ся уже у З. Фрей­да, Ла­кан счи­тал бес­соз­на­тель­ное струк­ту­ри­ро­ван­ным, как язык, и рас­смат­ри­вал язы­ко­вой ма­те­ри­ал, по­став­ляе­мый пси­хо­ана­ли­тич. се­ан­сом, как един­ст­вен­ную ре­аль­ность, с ко­то­рой дол­жен иметь де­ло пси­хо­ана­ли­тик. Р. Барт при­ме­нил ме­то­ди­ки лин­гво­се­мио­тич. ана­ли­за к опи­са­нию со­ци­аль­ных и куль­тур­ных яв­ле­ний совр. ев­роп. об­ще­ст­ва; об­на­ру­же­ние «со­цио­ло­ги­ки» в яв­ле­ни­ях совр. жиз­ни – мо­де, еде, струк­ту­ре го­ро­да, жур­на­лиз­ме – ста­ло це­лью его ра­бот 1950–60-х гг. М. Фу­ко ап­ро­би­ро­вал не­ко­то­рые ус­та­нов­ки С. на ма­те­риа­ле ис­то­рии нау­ки, вы­де­лив на ос­но­ве от­но­ше­ний зна­ко­во-се­мио­тич. ти­па «эпи­сте­мы» – ин­ва­ри­ант­ные струк­ту­ры, оп­ре­де­ляю­щие осн. воз­мож­но­сти мыс­ли и по­зна­ния в тот или иной куль­тур­ный пе­ри­од («Сло­ва и ве­щи», 1966, рус. пер. 1977). При этом су­ще­ст­во­ва­ние и по­зна­ние че­ло­ве­ка ста­вит­ся в за­ви­симость от су­ще­ст­во­ва­ния и по­зна­ния язы­ка. Хо­тя Фу­ко при­пи­сы­ва­ли те­зис о «смер­ти че­ло­ве­ка», речь у не­го идёт, по су­ти, об из­ме­не­нии ис­то­рич. кон­фи­гу­ра­ций об­раза че­ло­ве­ка в свя­зи с из­ме­не­ни­ем струк­тур и ус­ло­вий по­зна­ния.

Про­блем­ная общ­ность мно­го­об­раз­ных на­прав­ле­ний в разл. об­лас­тях гу­ма­ни­тар­но­го зна­ния кон­цеп­ту­аль­но офор­ми­лась к сер. 1960-х гг. и по­шла на убыль на ру­бе­же 1960–70-х гг., ко­гда из­ме­нил­ся идей­ный кли­мат и на­сту­пи­ла иная эпо­ха: по­ис­ки струк­тур сме­ни­лись по­ис­ка­ми все­го то­го, что так или ина­че вы­ры­ва­лось за рам­ки струк­тур. В этом смыс­ле на­сту­п­ле­ние пост­струк­ту­ра­лиз­ма не оз­на­ча­ло ис­чер­па­ния С. как на­уч. ме­то­ди­ки, ко­то­рая со­хра­ни­ла своё внут­ри­на­уч­ное зна­че­ние, но пе­ре­ста­ла быть пред­ме­том об­ществ. ин­те­ре­са. Для всех струк­ту­ра­ли­стов, за ис­клю­че­ни­ем К. Ле­ви-Стро­са, ха­рак­тер­ны за­мет­ные кон­цеп­ту­аль­ные сдви­ги, так или ина­че свя­зан­ные с об­ществ. пе­ре­ме­на­ми на ру­бе­же 1960–70-х гг.: Р. Барт, Ж. Ла­кан, М. Фу­ко, счи­тав­шие­ся сна­ча­ла сто­рон­ни­ка­ми С., ста­ли вос­при­ни­мать­ся как пред­ста­ви­те­ли пост­струк­ту­ра­лиз­ма.

В це­лом С. – не фи­ло­со­фия, а на­уч. ме­то­до­ло­гия вме­сте с об­щим ком­плек­сом ми­ро­воз­зрен­че­ских пред­став­ле­ний. С. и пост­струк­ту­ра­лизм ни­ко­гда не бы­ли сис­те­ма­ти­зи­ро­ван­ны­ми док­три­на­ми. Од­на­ко для С. бы­ли ха­рак­тер­ны яс­ность и не­ко­то­рая общ­ность ме­то­до­ло­гич. про­грам­мы, оче­вид­ная да­же в про­цес­се её раз­мы­ва­ния, пост­струк­ту­ра­лизм же су­ще­ст­во­вал ско­рее как об­щее про­стран­ст­во по­ле­ми­ки, не­же­ли как общ­ность про­грамм, и кон­цеп­ту­аль­но за­ви­сел от С. как объ­ек­та кри­ти­ки или от­ри­ца­ния.