ПОСТМОДЕРНИ́ЗМ
-
Рубрика: Философия
-
-
Скопировать библиографическую ссылку:
ПОСТМОДЕРНИ́ЗМ (постмодерн), широкое течение в культуре 2-й пол. 20 – нач. 21 вв. (в философии, гуманитарных науках, искусстве и литературе), преим. в странах Европы и Сев. Америки. В отличие от модернизма с его программной установкой на новизну, П. обращается к культурному наследию прошлого как объекту игрового освоения, иронич. цитирования и ситуационного переосмысления (при включении его в разнообразные контексты), источнику стилизации и эклектич. комбинирования его форм.
Термин «П.», появившийся в 1870-х гг. у англ. художника Дж. У. Чапмана для обозначения живописи после импрессионизма, фигурирует затем в работе нем. писателя и философа Р. Панвица «Кризис европейской культуры» («Die Krisis der europäischen Kultur», 1917), позднее у исп. литературоведа Ф. де Ониса (1934) и обретает обобщённый социокультурный смысл в «Постижении истории» («A study of history», vol. 8, 1954) А. Тойнби («эпоха постмодерна», наступившая после франко-прусской войны 1870–71). Широкое распространение получил после публикации книги Ч. Дженкса об архитектуре П. («The language of post-modern architecture», 1977).
Первой основательной попыткой филос. осмысления П. стала книга Ж. Ф. Лиотара «Состояние постмодерна» («La condition postmoderne», 1979, рус. пер. 1998). Лиотар констатировал конец эпохи «великих повествований» («метанарративов» – метафизич., социально-филос. и т. п. «текстов», претендующих на универсальное значение), которые служили глобальной репрезентацией и легитимацией человеческой истории (концепции прогресса, социальной эмансипации, коммунизма и т. п.) и сменились в эпоху информационного общества множеством отд. «дискурсов», «малых повествований», не сводимых друг к другу «языковых игр» (в духе Л. Витгенштейна).
В концепции деконструкции, разработанной Ж. Деррида, отвергаются классич. логоцентризм, мышление бинарными оппозициями и чётко очерченными понятиями, вообще любое притязание на установление некоего конечного смысла созданного автором текста. Последний оказывается полем потенциально разноречивых и амбивалентных значений, и деконструкция – одновременно «деструкция» и «реконструкция» (разборка и сборка) – предполагает выявление этих неочевидных значений и внутр. противоречивости текста, а также следов его интерпретации в истории культуры. Понятие деконструкции получило широкое распространение в постмодернистской философии, легло в основу лит.-критич. методологии йельской школы (П. де Ман, Х. Блум и др.).
В описанном Ж. Бодрийяром феномене гиперреальности – создаваемой средствами массовой информации виртуальной реальности, в которой исчезает различие между реальным и воображаемым, – центр. место занимают понятия симуляции и симулякра. Симулякр – репрезентация несуществующего, знак без означаемого (референта), «копия без оригинала» – в эстетике П. играет роль, аналогичную понятию худож. образа в классич. эстетике.
Традиц. замкнутой «древовидной» структуре знания с его бинарными оппозициями и жёсткой иерархич. организацией Ж. Делёз и Ф. Гваттари противопоставили т. н. ризому – открытую полиморфную «клубневую» систему, не имеющую фиксированного центра и «ветвящуюся» во всех направлениях. Деструкции были подвергнуты такие основополагающие понятия европ. философии, как «бытие», «смысл» (критика «идеологии истины» с её разграничением истины и знания у Р. Рорти) и т. п. «Субъект» перестаёт быть центром (идея смерти «автора» у Р. Барта и М. Фуко), и его место занимают безличные структуры, принципу «тождества» («идентичности») противопоставляется категория «различия».
В работе амер. исследователя Ф. Джеймсона (р. 1934) «Постмодернизм, или Логика культуры позднего капитализма» («Postmodernism, or The cultural logic of late capitalism», 1991) содержится масштабное описание социальных, антропологич. и эстетич. аспектов П. как глобального социокультурного феномена. С утратой традиц. типов идентичности (в т. ч. автономного субъекта эпохи классич. капитализма) в деклассированном обществе потребления исчезает различие между «высокой» и массовой культурой, постулированное экзистенциализмом различие между «подлинным» и «неподлинным» и т. п. Джеймсон отмечает в П. отсутствие «глубины», общую тенденцию к «поверхностности», угасание активного чувства истории (и как надежды, и как памяти) в переживании «перманентного настоящего», преобладание синхронного пространства над временем, перевес визуального над вербальным с распространением новых коммуникативных технологий (прежде всего телевидения с его «Ниагарой визуальной трескотни»).
В целом для П. характерно смешение разл. жанров и дискурсов, включение в науч. и филос. тексты таких приёмов иск-ва и лит-ры, как элементы повествования, монтаж и коллаж, аллюзии и метафоры, контекстуальные разрывы и т. п.
В новейшей социологич. лит-ре термин «постмодерн» нередко употребляется для обозначения эпохи, приходящей на смену модерну, индустриальному обществу и знаменующей собой конец начатого в Новое время «проекта современности», развёртывавшегося в процессе модернизации. Вместе с тем многие исследователи считают данный период новой фазой модерна – «текучей» современностью, «поздним», «незавершённым», «радикализированным» модерном и т. п. (З. Бауман, Ю. Хабермас, У. Бек, Э. Гидденс и др.). Наряду с этим для характеристики специфич. аспектов социального развития на рубеже 20–21 вв. используются понятия: постиндустриальное общество, информационное общество, общество потребления, общество риска, общество «сетевых структур» и т. п.
Постмодернизм в литературе
Постмодернизм в литературе оформился в 1960-е гг., в значит. степени развив поэтич. достижения авангардизма, в особенности сюрреализма и абсурда театра. На становление лит-ры П. заметное влияние оказал постструктурализм с присущими ему принципиальным антидогматизмом и критикой любых идеологий (именуемых структурами, мифологиями или концептами). Для лит-ры П., принципиально противопоставившей себя всем худож.-идеологич. языкам, претендовавшим на реалистич. отображение жизни, характерно представление о тексте как единственной модели реальности, а также рефлексия по поводу способов его создания, призванная продемонстрировать условность природы повествования и потенциальное множество равнозначных сюжетных решений (романы Дж. Фаулза, А. Роб-Грийе, Ф. Соллерса, Дж. Барта и др.). Центр. приём лит-ры П. – ирония: произведение задумывается (в соответствии с принципом интертекстуальности) как игра с читателем, который должен распознать скрытые или явные аллюзии, цитаты и реминисценции, а также разработать собственную, часто нелинейную, стратегию чтения, иллюстрирующую принцип бесконечности интерпретаций и пародирующую поиски объективно отсутствующего смысла («Хазарский словарь» и «Внутренняя сторона ветра» М. Павича; «62. Модель для сборки» Х. Кортасара, и др.). Пристрастие к парадоксальным сюжетным ситуациям, алогизму и гротеску, стремление к фрагментарности и хаотичности повествования, к смешению стилей и жанров, реального и фантастического, серьёзного и комического, к размыванию границ между высоким искусством и массовой литературой, присущие писателям-постмодернистам, нередко сочетаются с обращением к мифу с целью обнажения глубинных основ культуры (Г. Гарсия Маркес и лат.-амер. магический реализм), а также критики примитивности человеческого мышления в постиндустриальном обществе (Ж. Перек, М. Уэльбек, Ф. Бегбедер и др.). Характерные особенности лит-ры П. нашли яркое воплощение в произведениях Т. Пинчона, У. Берроуза, Д. Бартелма, К. Воннегута, И. Кальвино, У. Эко, позднего В. В. Набокова (романы «Бледный огонь», 1962, «Ада», 1969), В. В. Ерофеева, Э. В. Лимонова, В. О. Пелевина, В. Г. Сорокина, Д. А. Пригова, Саши Соколова, В. А. Пьецуха и др.
Постмодернизм в архитектуре
Постмодернизм в архитектуре – направление, возникшее во 2-й пол. 1960-х гг. как реакция на господство модернизма, унифицированность его формального языка и равнодушие к градостроит., историч. и др. контекстам проекта. Нацеленности модернизма на «конструирование» будущего приверженцы П. противопоставили опору на традицию, а рациональности – внимание к эмоциональному воздействию архитектуры. Для П. характерны интерес к градостроит. ситуации, стилевой плюрализм (использование любых стилей прошлого, зачастую – соединение «несовместимых» материалов и историч. мотивов в одном проекте), учёт реальных потребностей заказчика и населения в целом (создание обществ. пространств, использование разных цветов и масштабов вместо «серой» и единообразной застройки). Работы архитекторов-постмодернистов отличают игровое начало и ирония, а также метафоры и символы (в первую очередь работы А. Росси), «театральность» языка (напр., постройки Р. Бофилла 1970–1980-х гг. в Париже и его окрестностях).
Теоретич. базу архит. П., включающую комплексную критику модернизма, заложили Р. Вентури [«Сложность и противоречия в архитектуре» («Complexity and contradiction in architecture», 1966) и «Уроки Лас-Вегаса» («Learning from Las Vegas», 1972, совм. с Д. Скотт-Браун и С. Айзенуром)] и Ч. Дженкс [«Язык архитектуры постмодернизма» («The language of Post-Modern architecture», 1977, рус. пер. 1985)].
Амер. архитекторы Ч. Мур, М. Грейвс, Ф. Джонсон, Р. Стерн, в меньшей степени Р. Вентури разрабатывали наиболее «ироничный» и игровой вариант П. («поп-архитектура», элементы китча) с ярко выраженной коммерч. составляющей: заметные, оригинальные постройки рассматривались их заказчиками как разновидность рекламы (напр., постройки Грейвса, А. Исодзаки во Флориде для компании «Disney»). В Европе сформировалось т. н. неорационалистич. направление П. (А. Росси, М. Ботта, О. М. Унгерс, Й. П. Кляйхус), а также «необарокко» (П. Портогези) и «неоклассицизм» (Л. Крие и мн. др. архитекторы из числа традиционалистов). Свободное формообразование в русле П. отличает творчество Х. Холляйна, Г. Пейхля, Дж. Стерлинга. В СССР П. были близки В. В. Лебедев, Л. Н. Павлов, мастера т. н. бумажной архитектуры кон. 1970-х – 1980-х гг. А. С. Бродский, И. В. Уткин, Ю. И. Аввакумов, М. А. Белов, С. М. Бархин и др.
Это направление, которое также можно воспринимать как условный «стиль», сошло со сцены к сер. 1990-х гг., хотя постройки в его русле продолжают появляться и в 2010-е гг., как правило, в регионах, далёких от центров актуального архит. творчества, или же в рамках типов, им мало затронутых (напр., торговые комплексы). Значительно более устойчивым оказался разработанный П. подход к градостроительству: квартальная застройка и сформированный фронт улицы (при этом первые этажи зданий отводятся под магазины и др. объекты инфраструктуры) взамен модернистской свободной постановки архит. объёмов; смешанная типология зданий и многофункциональность гор. среды вместо свойственного предшествующему периоду функционального зонирования. Эти принципы сохраняют значимость по сей день, так же как и идея об оптимальности среднеэтажной застройки. В сфере дизайна к П. относят работы итал. группы «Мемфис», Р. Вентури, М. Грейвса.
В широком смысле под архитектурой П. порой понимают всю совокупность направлений, возникших «после модернизма» (т. е. начиная с сер. 1960-х гг.), включая также деконструктивизм, хайтек, неомодернизм, нелинейную архитектуру и т. д.
Постмодернизм в изобразительном искусстве
Термин «П.» стал применяться с 1970-х гг. Его первым проявлением стал поп-арт, инкорпорировавший в собств. худож. систему «имиджи» популярной культуры и тем самым преодолевший разрыв между культурой массовой и элитарной. В нач. 1980-х гг. произошло «возвращение» к живописи; вновь стали высоко цениться такие её свойства, как миметич. образность, эмоциональность, чувственные качества красочной массы (богатая фактура и насыщенность цветовыми оттенками). Две междунар. выставки («Новый дух в живописи» в Лондоне, 1981, и «Дух времени» в Зап. Берлине, 1982) выявили направления, стремившиеся соединить разнородные пласты культуры, интегрировать в одном произведении актуальную реальность и миф, образы классич. шедевров и уличные граффити. К наиболее заметным течениям П. относятся неоэкспрессионизм («новые дикие») в Германии, итал. трансавангард, «свободная фигуративность» во Франции (Ж. М. Альберола, Ж. Ш. Бле, Ф. Буарон, Р. Комба), нео-поп, «новый образ» и «плохая живопись» в США [Дж. Кунс, Р. Лонго, Д. Салле (Салл), Э. Фишль, Дж. Шнабель (Шнабел)]; сюда же можно отнести гиперреализм, творчество амер. художников-граффитистов К. Харинга и Ж. М. Баския (Баскиа). Участники итал. группы «Pittura colta» («просвещённая живопись»; известна также под назв. «неоманьеризм» – К. М. Мариани, А. Абате и др.) стремились к точному воспроизведению техники, стилистики академич. живописи, выявляя театральность аллегорич. сюжетов, изложенных языком иллюзионизма. Произведения П. организуются как поле взаимодействия разл. стилевых приёмов и тематич. мотивов – вследствие их пересечения образуются многоуровневые сетки, в пространстве которых происходят их свободные перетекания, ассоциативные сцепления, слияния в разные смысловые блоки. Реминисценции, перефразирование известных картин, также прямое цитирование и заимствования (т. н. апроприации) стали характерными свойствами П. в живописи, а затем и в др. видах иск-ва (скульптура, инсталляция, видео-арт, фотоискусство).
В рос. иск-ве аналогией европ. и амер. П. в 1970–80-е гг. было творчество сформировавшихся в рамках андерграунда мастеров моск. апт-арта, концептуального искусства, соц-арта, «новых художников» в С.-Петербурге и др.
Постмодернизм в кино
Черты П. начали проявляться уже в фильмах представителей франц. «новой волны» – Ж. Деми («Лола», 1961), Ж. Л. Годара («Жить своей жизнью», 1962), А. Варда («Счастье», 1965) и др., для которых характерны рефлексии, связанные с вторжением в жизнь массовой культуры. Постепенный переход от модернизма, доминировавшего в кинематографе 1960-х гг., к П. особенно заметен в творчестве М. Антониони: тема исчезающей реальности в фильмах «Приключение» (1960) и «Затмение» (1961), освоение пластов поп-арта и молодёжной контркультуры, а также феномен подмены жизни её рекламно-медийной имитацией в картинах «Фотоувеличение» («Blow up», 1967) и «Забриски Пойнт» (1970). Заметный вклад в формирование П. на Западе внесли режиссёры, эмигрировавшие из стран социализма: Р. Полански, М. Форман, позднее – А. С. Кончаловский. Постмодернистский дискурс окончательно оформился в кинематографе 1970–80-х гг.: С. Кубрик и П. Гринауэй – в Великобритании; Ф. Ф. Коппола, Дж. Уотерс, М. Скорсезе, Б. Де Пальма – в США; С. Леоне – в Италии, А. Каурисмяки – в Финляндии, П. Альмодовар – в Испании, а также представители т. н. нового барокко во Франции – Л. Бессон, Ж. Ж. Бенекс, Л. Каракс. При широком диапазоне худож. установок, граничащих с пародией и китчем, их объединяют общие черты: деидеологизация, тотальная ирония, стирание границ между «высоким» и «низким», внедрение в структуру фильмов эстетики рекламы, обилие культурных и кинематографич. цитат. В противовес своим предшественникам эпохи модернизма большинство режиссёров П. отвергают культ авторства, а в качестве критериев ценности фильма выдвигают зрелищность, тревожное ожидание чего-то неизвестного («саспенс») и т. п. В. Вендерс в своих меланхолических «road movie» (фильмах-путешествиях) развивал начатую Антониони тему исчезновения реальности, дополняя её мыслью о смерти кино; его последователем стал канад. режиссёр арм. происхождения А. Эгоян («Экзотика», 1994).
В 1980–90-е гг. П. оставил глубокий отпечаток в амер. жанровом кино («Молчание ягнят» Дж. Демми, 1991; «Семь» Д. Финчера, 1995), ярко проявился в фильмах Д. Линча, пришедшего в зрелый период к эстетике «неоварварства»: поэтизация инфантильной поп-культуры амер. провинции в виде мистич. сказки. Др. представитель «поэтического» П. – Т. Гиллиам причудливо соединяет реальность, фантазию и китч («Бразилия», 1985; «Король-рыбак», 1991). Постмодернистскую интерпретацию классич. амер. мифологии дали Дж. Джармуш («Чужероднее рая», 1984; «Мертвец», 1995), братья Дж. Д. и И. Дж. Коэн («Бартон Финк», 1991; «Фарго», 1996).
В 1990-е гг. достижениями кинематографа П. стали «Подполье» Э. Кустурицы (1995), «Рассекая волны» Л. фон Триера (1996), «Всё о моей матери» Альмодовара (1999). Эстетику П. использовали Н. С. Михалков («Очи чёрные», 1987; «Утомлённые солнцем», 1994), кит. режиссёры Цай Минлян («Река», 1996) и Вонг Карвай («Любовное настроение», 2000), позднее – мекс. режиссёр Г. дель Торо («Лабиринт фавна», 2006). Сформулированная во 2-й пол. 1990-х гг. Триером концепция «Догмы», противостоявшая как модернизму, так и П., явилась попыткой вернуть целомудрие и аскетизм раннего кино. В целом кинематограф 2000–10-х гг., не отвергая накопленный П. опыт, всё чаще возвращается к классич. эстетике.
Постмодернизм в театре
Отправной точкой для постмодернистской рефлексии стали А. Арто и его концепция «Театра жестокости». С сер. 20 в. рождались теории о «конце репрезентации» и «кризисе миметизма» (Ж. Деррида), концепции «энергетического театра» (Ж. Ф. Лиотар), «театра без спектакля» (К. Бене), «постдраматического театра» (Х. Т. Леман), подмены актёрского мастерства теорией «перформативного поведения» (Э. Барба) и т. д. Для театра П. характерны интертекстуальность, коллажность, полистилистика и плюрализм, пастиш, двойной код, деконструкция и т. п. Черты постмодернистского театра нашли яркое выражение в деятельности «Ливинг-тиэтр», Е. Гротовского, Т. Кантора, Барбы, Р. Уилсона, А. Мнушкиной, П. Шеро, Р. Лепажа, Т. Судзуки и др. «Праздничность», родственная спортивным играм и развлечениям, свободная компиляция ставших классическими театральных «текстов» (от драматургии до пластического и звукового оформления), игра отнюдь не всегда читаемыми зрителем и осознанными автором цитатами, отсутствие строго выведенной сюжетной линии, постоянная трансформация характеров, вербатим, апелляция к образам массовой культуры параллельно «игре в классику» – всё это присутствует в театре постмодернизма.
Новейшая драматургия (С. Шепард, Т. Стоппард, М. Павич и др.) породила новый тип героя и новые амплуа (напр., «посторонний») и – при установке на уничтожение границ между традиционно понимаемыми видами и родовыми особенностями оперы, танца, драмы и музыки – способствовала образованию новых театральных жанров.
Характерными чертами постмодернистского спектакля можно считать ослабление режиссёрской воли в организации смысла представления, выдвижение на первый план сценографа и хореографа, стремление подменить катарсис трансом, «узнавание» и сопереживание персонажам – критич. позицией зрителя.
В СССР с 1960-х гг. П. существовал преим. как пародийное отражение в худож. творчестве жёсткой офиц. идеологич. схемы. Как эпохальные в манифестации новой театральности и постмодернистские по проблематике, поэтике, мощи звучания и силе резонанса выделяются спектакли таких разных режиссёров, как А. А. Васильев и Р. Г. Виктюк. На рубеже 20–21 вв. П. периодически возникает в качестве интерпретационного кода в деятельности рос. режиссёров Б. Ю. Юхананова, Клима (В. А. Клименко), В. В. Мирзоева, А. А. Могучего, И. Н. Ларина, А. В. Слюсарчука, в спектаклях «Инженерного театра АХЕ» и др.
Постмодернизм в музыке
Проявления П. в музыке кон. 20 – нач. 21 вв. чаще всего связывают с осмыслением и переоценкой ценностей авангардизма сер. 20 в. (иначе называемого авангардом-II, новейшей музыкой). Реакцией на сериализм, неконтролируемую алеаторику, эстетику «инструментального театра», хеппенинг, эксперименты в области конкретной музыки, электронной музыки явилось тяготение к «новой простоте» (В. Рим в Германии). Ряд композиторов 1970–80-х гг. ощутили потребность вернуться к более традиц. языку, эмоциональной непосредственности, естественности высказывания, не боясь обвинений в эпигонстве и эклектике (наиболее радикально этот поворот осуществили В. И. Мартынов, К. Пендерецкий, А. Пярт, В. В. Сильвестров и представители амер. минимализма). Историзация сознания композиторов (примерно с кон. 1960-х гг.), наоборот, выразилась в тенденции к «новой сложности» (Б. Фернихоу в Великобритании), в обильном цитировании заимствованного муз. материала, в частности в технике коллажа (поздний Д. Д. Шостакович, Р. К. Щедрин, Л. Берио и др.) и в полистилистике (А. Г. Шнитке). Вместе с тем П. как эстетич. программа (в том смысле, как этот термин вошёл в философию, лит-ру, изобразит. иск-во и кино) практически не коснулся музыки, где ценностная вертикаль и приверженность худож. канону (традиционному или искомому в историч. перспективе) сохраняют своё значение. На этом основании ряд рос. исследователей (Т. В. Чередниченко, В. Н. Холопова) считают термин «П.» неприменимым к музыке.