Валю́тная интегра́ция (англ. monetary integration, union integration), процесс создания региональных экономических зон, в пределах которых обеспечивается наднациональное валютное регулирование с участием наднациональных институтов. Валютная интеграция представляет собой один из этапов региональной экономической интеграции. Условием развития региональной валютной интеграции выступает экономическая конвергенция, под которой понимается тесная координация макроэкономических политик соответствующих государств и сближение макроэкономических показателей. Конечный результат валютной интеграции – создание валютного союза.

Европейский союз представляет собой успешный пример валютной интеграции, которая началась с введения в 1972 г. режима колебания европейских валют по отношению к друг к другу и к доллару США в узких границах (этот режим получил название «змея в туннеле»). В 1979 г. создана Европейская валютная система, одним из ключевых элементов которой стал механизм обменного курса валют с использованием условной расчётной единицы ЭКЮ. В 1989 г. принят т. н. план Делора (названный так по имени 8-го председателя Европейской комиссии – Ж. Делора), предусматривавший создание Европейского экономического и валютного союза в 3 этапа.

На 1-м этапе (с 1990) осуществлена полная либерализация движения капиталов, сближение в сферах экономической, финансовой и денежно-кредитной политики. В 1992 г. подписан Маастрихтский договор, установивший обязательные для всех членов союза критерии номинальной конвергенции: дефицит государственного бюджета не должен превышать 3 % ВВП; государственный долг не должен превышать 60 % ВВП; в течение двух лет валюта не должна подвергаться девальвации, а её обменный курс – выходить за пределы колебаний, установленные Европейской валютной системой; темпы инфляции не должны превышать более чем на 1,5 % средний показатель в странах – членах ЕС с наименьшим ростом цен; процентные ставки по долгосрочным кредитам не должны превышать более чем на 2 процентных пункта соответствующий средний показатель для трёх стран с наименьшим ростом цен.

На 2-м этапе (с 1994) образован Европейский валютный институт [предшественник Европейского центрального банка (ЕЦБ)], задачами которого были укрепление сотрудничества между государствами-членами и их национальными банками, а также надзор за расчётами в ЭКЮ.

На 3-м этапе (с 1999) осуществлены фиксация валютных курсов, передача полномочий по проведению денежно-кредитной политики ЕЦБ, а также введена единая европейская денежная единица – евро. С этого момента Европейская валютная система преобразована в Европейский экономический и валютный союз.

Одной из проблем для стран – участниц Европейского валютного союза стала общая денежно-кредитная, но различная бюджетно-налоговая политика, т. е. в странах использовались разные системы налогообложения, пенсионного обеспечения и пр. Это привело к тому, что периферийные страны еврозоны стали получать выгоды от относительно низких, при их бюджетной политике, ставок процента, которые определялись ЕЦБ, за счёт быстрого наращивания государственного долга. В конце 2009 г. инвесторы начали сомневаться в способности Греции обслуживать свой государственный долг, что привело к повышению процентных ставок по государственным облигациям периферийных стран и спровоцировало европейский долговой кризис. В период обострения долгового кризиса в еврозоне возникла угроза устойчивости валютной зоны. Для выхода из кризиса в 2012 г. Европейский совет одобрил предложения об углублении экономической и валютной интеграции и создании Европейского банковского союза.

Теоретической основой для формирования европейской валютной интеграции выступает теория оптимальных валютных зон (theory of optimum currency areas), выдвинутая Р. Манделлом в 1961 г. в работе «Теория оптимальных валютных зон» («А theory of optimum currency areas»). Со времени Манделла список показателей, по которым оценивается потенциальная готовность стран к созданию валютных союзов, значительно расширился, но основной подход сохранился: экономики участников должны быть интегрированы и схожим образом реагировать на внешние шоки.

В качестве показателей интеграции обычно выступают оценки важности взаимной торговли для предполагаемых стран-участниц и мобильности населения, в том числе трудовой. Чтобы оценивать открытость экономики, американский экономист Р. Маккиннон (1935–2014) предложил использовать долю взаимной торговли в ВВП в качестве показателя уровня диверсификации и важности внешней торговли для стран, потенциально готовых к формированию оптимальной валютной зоны. Мобильность рабочей силы, которую Манделл считал важным критерием валютной интеграции, в эмпирических исследованиях учитывается сравнительно редко из-за трудности её оценки, особенно при наличии значительной полулегальной трудовой миграции. При этом в качестве прокси-переменной трудовой мобильности Манделлом применялась доля денежных переводов в ВВП соответствующих стран.

Схожесть реакций экономик на шоки оценивается по схожести динамики ВВП или производства, динамики внутренних цен и волатильности взаимных обменных курсов валют. Американские экономисты Дж. Френкель (род. 1952) и Э. Роуз (род. 1959) доказали эндогенный характер критериев оптимальности: на основе данных за 30 лет по 20 развитым странам установлено, что в долгосрочном периоде рост взаимной торговли ведёт к синхронизации деловых циклов.

Признаком укрепления валютной интеграции исследователи называют также схожесть монетарной и бюджетной политики государств. Уровень развития и интеграции финансового сектора стран (в частности, наличие долгосрочных финансовых активов) также использовались в ряде исследований в качестве критериев готовности стран к формированию оптимальных валютных зон. Кроме того, согласованность реакции монетарных властей на внешние шоки порой оценивается по степени схожести траекторий изменения денежной массы. Это ключевой параметр, т. к. на определённом этапе валютной интеграции эмиссия денег, как отмечено выше, делегируется общему центральному банку. Безусловно, при создании единого эмиссионного центра заинтересованные государства должны выработать общие правила управления дефицитом бюджета и государственным долгом, контроля допустимого уровня инфляции, а также единую политику формирования курса единой валюты (плавающий, фиксированный, смешанный).

Наконец, одним из важнейших условий валютной интеграции является политическая интеграция. Однако этот показатель применяется в эмпирических исследованиях достаточно редко в силу трудности объективной оценки эффективности интеграции по политическим мотивам.

Ряд исследователей валютной интеграции на постсоветском пространстве (С. Дробышевский, Д. Полевой, А. Кнобель, А. Миронов и др.) допускают возможность формирования региональной валютной зоны для ряда стран Содружества независимых государств. К факторам, препятствующим введению в рамках Евразийского экономического союза единой валюты, они относят низкий уровень экономической, торговой, инвестиционной, денежно-кредитной и финансовой интеграции; структурные различия и разные возможности реагирования на внешние шоки, а также политическую неопределённость относительно целесообразности такого решения.

Оценки экономических последствий для стран от присоединения к валютному союзу не всегда положительны. Порой вхождение страны в такой союз связано с политическим решением и не основывается на анализе её готовности к участию в валютном союзе или оценках экономических выгод от такого решения, а равно и потерь, связанных с отказом от национальной валюты.

В качестве положительных последствий валютной интеграции можно упомянуть сокращение трансакционных издержек; снижение валютных рисков и потребности в их страховании; увеличение торговых потоков; возможность сокращения валютных резервов; возможность снижения инфляции при присоединении к низкоинфляционной стране. В ряду негативных последствий, связанных со вступлением в единую валютную зону: отказ от независимой денежно-кредитной политики; необходимость создания системы наднациональных регуляторов; утрата властями соответствующих стран монетарных инструментов регулирования экономики.