ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА В 6–10 ВЕКАХ. ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ. ДРЕВНЕРУССКИЕ ПАМЯТНИКИ

ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА В 6–10 ВЕКАХ. ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ. ДРЕВНЕРУССКИЕ ПАМЯТНИКИ

Пальчатые фибулы. Бронза (6 в.): 1 – Курская обл. Музей археологии (Курск).

Ран­не­сла­вян­ские куль­ту­ры. В на­ча­ле Сред­не­ве­ко­вья сла­вя­не, за­се­ляв­шие Вос­точ­но-Ев­ро­пей­скую рав­ни­ну, пред­став­ле­ны не­сколь­ки­ми ар­хео­ло­ги­че­ски­ми куль­ту­ра­ми, вы­де­ляе­мы­ми по осо­бен­но­стям по­гре­баль­но­го ри­туа­ла, до­мо­строи­тель­ст­ва и ке­ра­ми­ки. В ме­ж­ду­ре­чье Дне­ст­ра и ниж­не­го Днеп­ра – это пень­ков­ская куль­ту­ра (5–7 вв.), раз­вив­шая­ся из по­доль­ско-днеп­ров­ско­го ва­ри­ан­та чер­ня­хов­ской куль­ту­ры (3–4 вв.) при уча­стии пле­мён ки­ев­ской куль­ту­ры (3–4 вв.). Пень­ков­ская куль­ту­ра боль­шин­ст­вом ис­сле­до­ва­те­лей свя­зы­ва­ет­ся с ан­та­ми – диа­лект­но-пле­мен­ным об­ра­зо­ва­ни­ем сла­вян позд­ней ста­дии пра­сла­вян­ской ис­то­рии, сло­жив­шим­ся в ус­ло­ви­ях сла­вя­но-иран­ско­го сим­био­за в Се­вер­ном При­чер­но­мо­рье в 3–4 вв.

2 – Среднее Поднепровье. Киргизский исторический музей (Бишкек).

В 7 в. но­си­те­ли пень­ков­ской куль­ту­ры рас­се­ли­лись в ме­ж­ду­ре­чье ниж­не­го Ду­ная и Дне­ст­ра, где со­вме­ст­но со сла­вя­на­ми праж­ско-кор­чак­ской куль­ту­ры и ме­ст­ным на­се­ле­ни­ем соз­да­ли ипо­теш­ты-кын­дешт­скую куль­ту­ру (5–7 вв.). В 8 в. пень­ков­ская куль­ту­ра эво­лю­цио­ни­ро­ва­ла в сах­нов­скую, а по­след­няя при­ня­ла уча­стие в фор­ми­ро­ва­нии древ­не­рус­ской куль­ту­ры. Из сре­ды ан­тов вы­шли хор­ва­ты (Се­ве­ро-Вос­точ­ное При­кар­па­тье), ти­вер­цы (Под­не­ст­ро­вье) и ули­чи (пер­во­на­чаль­но на ниж­нем Дне­пре, а за­тем в ме­ж­ду­ре­чье Юж­но­го Бу­га и Дне­ст­ра).

Восточная Европа в 1-м тыс. н. э. Расселение славян.

Дру­гая круп­ная груп­па сла­вян пред­став­ле­на праж­ско-кор­чак­ской куль­ту­рой (5–7 вв.). Её аре­ал про­сти­ра­ет­ся от верх­ней Эль­бы до пра­во­бе­ре­жья Ки­ев­ско­го По­днеп­ро­вья. С вос­точ­ны­ми сла­вя­на­ми свя­за­на вос­точ­ная часть этой куль­ту­ры на Во­лы­ни и в При­пят­ском По­ле­сье. Её но­си­те­ли в этом ре­гио­не час­то ото­жде­ст­в­ля­ют­ся с ду­ле­ба­ми рус. ле­то­пи­сей. Здесь праж­ско-кор­чак­ская куль­ту­ра к нач. 8 в. эво­лю­цио­ни­ро­ва­ла в лу­ка-рай­ко­вец­кую (8–9 вв.), а по­след­няя – в древ­не­рус­скую. В ареа­ле лу­ка-рай­ко­вец­кой куль­ту­ры вы­де­ля­ют­ся че­ты­ре ре­гио­на кон­цен­тра­ции ар­хео­ло­ги­че­ских па­мят­ни­ков, раз­де­лён­ных лес­ны­ми или бо­ло­ти­сты­ми про­стран­ст­ва­ми. Они мо­гут быть со­от­не­се­ны с ле­то­пис­ны­ми во­лы­ня­на­ми (вер­хо­вья Бу­га, Сты­ри и Го­ры­ни), древ­ля­на­ми (вер­хо­вья Те­те­ре­ва и Ужа), дре­го­ви­ча­ми (бас­сейн При­пя­ти, где позд­нее сло­жи­лась Ту­ров­ская зем­ля) и по­ля­на­ми (Ки­ев­ское По­днеп­ро­вье).

Височные кольца восточных славян: 1 – вятичей; 2 – радимичей; 3 – северян; 4 – дреговичей; 5 – кривичей; 6 – словен ильменских. 11–12 вв. Исторический музей (...

Тре­тья груп­па ран­не­сред­не­ве­ко­вых сла­вян, как и ан­ты, вос­хо­дит к чер­ня­хов­ской куль­ту­ре. На­ше­ст­вие гун­нов пол­но­стью на­ру­ши­ло раз­ви­тие по­след­ней. Толь­ко срав­ни­тель­но не­боль­шая часть на­се­ле­ния ос­та­лась в ле­со­степ­ной час­ти ме­ж­ду­ре­чья Дне­ст­ра и Днеп­ра (пень­ков­ская куль­ту­ра). Зна­чи­тель­ные мас­сы вме­сте с гун­на­ми уст­ре­ми­лись на за­пад, а од­на груп­па пе­ре­се­ли­лась в пло­до­род­ные зем­ли Сред­не­го По­вол­жья, где ими бы­ла соз­да­на имень­ков­ская куль­ту­ра (кон. 4–7 вв.). Втор­же­ние в сред­не­волж­ские зем­ли на ру­бе­же 7–8 вв. ко­чев­ни­ков-бол­гар вы­ну­ди­ло часть имень­ков­ско­го на­се­ле­ния по­ки­нуть их и рас­се­лить­ся в ме­ж­ду­ре­чье Днеп­ра и верх­не­го До­на, вплоть до верх­ней и сред­ней Оки. Эта диа­лект­но-пле­мен­ная груп­па сла­вян пред­став­ле­на во­лын­цев­ской куль­ту­рой (кон. 7–8 вв.), транс­фор­ми­ро­вав­шей­ся в ро­мен­скую, бор­шев­скую и ок­скую (8– 9 вв.), ко­то­рые, в свою оче­редь, ста­ли ос­но­вой древ­не­рус­ской куль­ту­ры это­го ре­гио­на. К этой груп­пе от­но­сят­ся упо­ми­нае­мые в ле­то­пи­сях се­ве­ря­не (ле­во­бе­ре­жье Сред­не­го По­днеп­ро­вья), вя­ти­чи (бас­сейн верх­ней и сред­ней Оки), ра­ди­ми­чи (бас­сейн Со­жа), а так­же не­из­вест­ные ле­то­пис­цу дон­ские сла­вя­не.

Скандинавские украшения на территории Древней Руси (10 в.): 1 – подвески. Гнёздово. Серебро. Эрмитаж (С.-Петербург).

Куль­ту­ры смо­лен­ско-по­лоц­ких и псков­ских длин­ных кур­га­нов. Се­вер­ные лес­ные об­лас­ти Вос­точ­но-Ев­ро­пей­ской рав­ни­ны до 5 в. при­над­ле­жа­ли пле­ме­нам балт­ской и фин­но-угор­ской язы­ко­вых групп. В кон. 4–5 вв., как сви­де­тель­ст­ву­ют мно­го­чис­лен­ные на­ход­ки сред­не­ев­ро­пей­ско­го про­вин­ци­аль­но-рим­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния, мас­сы пе­ре­се­лен­цев из бас­сей­на сред­ней Вис­лы и смеж­ных рай­онов бас­сей­на Оде­ра ос­ваи­ва­ют бас­сей­ны Иль­ме­ня и Псков­ско­го озе­ра, По­лоц­кое Под­ви­нье, Смо­лен­ское По­днеп­ро­вье и ме­ж­ду­ре­чье Вол­ги и Клязь­мы. Преж­ние ар­хео­ло­ги­че­ские куль­ту­ры в этих ре­гио­нах пре­кра­ща­ют су­ще­ст­во­ва­ние, скла­ды­ва­ет­ся но­вая сис­те­ма рас­се­ле­ния, фор­ми­ру­ют­ся но­вые куль­ту­ры.

2 – уздечка парадная. Гнёздово. Бронза, кожа. МГУ (Москва).

4 – овальная скандинавская фибула. Гнёздово. Бронза. МГУ (Москва). 3 – овальная скандинавская фибула. Приладожье. Бронза. Исторический музей (Москва).

В Псков­ско-Иль­мен­ском ре­гио­не это – куль­ту­ра псков­ских длин­ных кур­га­нов (5–8 вв.), по всем при­зна­кам со­от­но­си­мая с ран­не­сред­не­ве­ко­вы­ми сла­вян­ски­ми древ­но­стя­ми, она по­сте­пен­но пе­ре­рас­та­ет в древ­не­рус­скую. От­дель­ные эле­мен­ты ука­зы­ва­ют на на­ли­чие в со­ста­ве её но­си­те­лей так­же бал­тов и фин­но-уг­ров, вско­ре сла­вя­ни­зи­ро­ван­ных. Кри­ви­чи псков­ские бы­ли пря­мы­ми по­том­ка­ми но­си­те­лей куль­ту­ры псков­ских длин­ных кур­га­нов. В Смо­лен­ско-По­лоц­ком ре­гио­не фор­ми­ру­ет­ся ту­шем­лин­ская куль­ту­ра (5–7 вв.) с уча­сти­ем днеп­ров­ских бал­тов и при­шлых сла­вян. В 8 в. сю­да пе­ре­се­ля­ют­ся сла­вя­не из Псков­ско-Иль­мен­ских зе­мель, скла­ды­ва­ет­ся куль­ту­ра смо­лен­ско-по­лоц­ких длин­ных кур­га­нов (8–9 вв.), ото­жде­ст­в­ляе­мая со смо­лен­ско-по­лоц­ки­ми кри­ви­ча­ми. В ме­ж­ду­ре­чье Вол­ги и Клязь­мы, где про­жи­ва­ла фин­ноя­зыч­ная ме­ря, фор­ми­ру­ет­ся ме­рян­ская куль­ту­ра (6–8 вв.), в соз­да­нии ко­то­рой уча­ст­во­ва­ли так­же сред­не­ев­ро­пей­ские пе­ре­се­лен­цы-сла­вя­не. В При­иль­ме­нье на ос­но­ве удо­мель­ских древ­но­стей об­ра­зу­ет­ся куль­ту­ра со­пок (8–9 вв.), ото­жде­ст­в­ляе­мая со сло­ве­на­ми иль­мен­ски­ми.

Ме­ж­ду се­вер­ным и юж­ным ре­гио­на­ми рас­се­ле­ния сла­вян со­хра­ня­лись об­лас­ти про­жи­ва­ния бал­тов. Им при­над­ле­жит ко­ло­чин­ская куль­ту­ра в ме­ж­ду­ре­чье Днеп­ра и Со­жа (5–8 вв.), но­си­те­лей ко­то­рой мож­но ото­жде­ст­вить с голь­те­ски­фа­ми, упо­ми­нае­мы­ми у гот­ско­го ис­то­ри­ка 6 в. Иор­да­на. В бас­сей­не Оки до 12 в. со­хра­ня­лась го­лядь, из­вест­ная по со­об­ще­ни­ям ле­то­пи­сей, с ней ото­жде­ст­в­ля­ет­ся мо­щин­ская куль­ту­ра.

Рас­се­ле­ние вос­точ­ных сла­вян и фор­ми­ро­ва­ние древ­не­рус­ской куль­ту­ры. На­чи­ная с 7 в. на Вос­точ­но-Ев­ро­пей­ской рав­ни­не ар­хео­ло­ги­че­ски про­сле­жи­ва­ет­ся но­вый при­ток сла­вян­ско­го на­се­ле­ния с Ду­ная, сна­ча­ла в Под­не­ст­ро­вье и По­днеп­ро­вье, а по­сле раз­гро­ма Ве­ли­ко­мо­рав­ской дер­жа­вы (906) – вплоть до При­ла­до­жья.

В 8 в. но­вая вол­на сла­вян­ских ми­гра­ций в Вос­точ­ную Ев­ро­пу из зе­мель к се­ве­ру от ниж­не­го Ду­ная бы­ла вы­зва­на дав­ле­ни­ем ро­ман­ско­го на­се­ле­ния (вла­хов/во­ло­хов). Сре­ди сла­вян­ских пе­ре­се­лен­цев с Ду­ная бы­ло не­ма­ло ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных ре­мес­лен­ни­ков, что да­ло им­пульс раз­ви­тию гон­чар­но­го, юве­лир­но­го и др. ре­мё­сел Древ­ней Ру­си. По­сте­пен­ное про­ник­но­ве­ние сла­вян из Ду­най­ских зе­мель на­шло от­ра­же­ние в «По­вести вре­мен­ных лет» и вос­точ­но­сла­вян­ском фольк­ло­ре. Рас­се­ле­ние ду­най­ских сла­вян сыг­ра­ло ог­ром­ную роль в эт­но­куль­тур­ной кон­со­ли­да­ции раз­но­пле­мён­но­го сла­вян­ст­ва Вос­точ­ной Ев­ро­пы.

Дру­гой дви­жу­щей си­лой ин­те­гра­ции вос­точ­ных сла­вян ста­ло скла­ды­ва­ние древ­не­рус­ско­го дру­жин­но­го со­сло­вия. В 10 в. оно объ­е­ди­ни­ло раз­ные по про­ис­хо­ж­де­нию эт­ни­че­ские ком­по­нен­ты и ста­ло круп­ным над­пле­мен­ным об­ра­зо­ва­ни­ем, куль­ту­ра ко­то­ро­го впи­та­ла в се­бя как ме­ст­ные, так и скан­ди­нав­ские, ви­зан­тий­ские и вос­точ­ные эле­мен­ты. В 10 в. бла­го­да­ря при­сут­ст­вию скан­ди­нав­ских дру­жин­ни­ков и куп­цов осо­бен­но силь­но ощу­ща­ет­ся скан­ди­нав­ское влия­ние в куль­ту­ре па­мят­ни­ков, свя­зан­ных с круп­ны­ми тор­го­вы­ми пу­тя­ми и ран­не­го­род­ски­ми цен­тра­ми (Ста­рая Ла­до­га, Гнёз­до­во под Смо­лен­ском, Шес­то­ви­цы под Чер­ни­го­вом, мо­гиль­ни­ки Яро­слав­ско­го По­вол­жья и др.).

Важ­ным фак­то­ром фор­ми­ро­ва­ния древ­не­рус­ской на­род­но­сти ста­ло ста­нов­ле­ние и раз­ви­тие го­ро­дов. На всей тер­ри­то­рии Ру­си скла­ды­ва­ет­ся еди­ная го­род­ская куль­ту­ра с оди­на­ко­вы­ми ре­мес­лен­ны­ми тра­ди­ция­ми (куз­неч­ное, гон­чар­ное, юве­лир­ное, кос­то­рез­ное, де­ре­во­об­ра­ба­ты­ваю­щее ре­мёс­ла). Ме­тал­ли­че­ское уб­ран­ст­во кос­тю­ма го­ро­жа­нок не име­ло ре­гио­наль­ных раз­ли­чий. Из­де­лия го­род­ских ре­мес­лен­ни­ков бла­го­да­ря раз­ви­тию тор­гов­ли про­ни­ка­ли в сель­скую ме­ст­ность, в ре­зуль­та­те че­го на всей тер­ри­то­рии Ру­си бы­то­ва­ли ук­ра­ше­ния, пред­ме­ты бы­та и воо­ру­же­ния об­ще­рус­ских ти­пов.

На всей тер­ри­то­рии, за­ни­мае­мой вос­точ­ны­ми сла­вя­на­ми на­чи­ная с 9–10 вв., скла­ды­ва­ет­ся един­ст­во по­гре­баль­но­го ри­туа­ла – рас­про­стра­ня­ют­ся кур­га­ны, од­но­тип­ные по об­ря­ду и ин­вен­та­рю. Всю­ду кре­ма­ция по­сте­пен­но сме­ня­ет­ся тру­по­по­ло­же­ния­ми с за­пад­ной ори­ен­та­ци­ей по­гре­бён­ных. Брас­ле­ты, пер­ст­ни, серь­ги, лун­ни­цы, оже­ре­лья из стек­лян­ных и пас­то­вых бус, пред­ме­ты бы­та, со­про­во­ж­даю­щие кур­ган­ные за­хо­ро­не­ния, при­над­ле­жат в осн. к об­щим ти­пам. Па­мят­ни­ка­ми древ­не­рус­ской куль­ту­ры, кро­ме кур­ган­ных мо­гиль­ни­ков, яв­ля­ют­ся ис­то­ри­че­ские го­ро­да, го­ро­ди­ща (во­ло­ст­ные и об­щин­ные цен­тры, вла­дель­че­ские усадь­бы, не­боль­шие кре­по­сти) и се­ли­ща. О язы­че­ст­ве сви­де­тель­ст­ву­ют свя­ти­ли­ща, куль­то­вые кам­ни и из­вая­ния. На юге, на по­гра­ни­чье с ко­че­вым ми­ром, из­вест­ны обо­ро­ни­тель­ные со­ору­же­ния, име­нуе­мые «змие­вы­ми ва­ла­ми».

На­ря­ду с этим к 12 в. вы­яв­ля­ют­ся и эле­мен­ты преж­не­го пле­мен­но­го чле­не­ния вос­точ­ных сла­вян. По ром­бо­щит­ко­вым ви­соч­ным коль­цам в бас­сей­не Иль­ме­ня и смеж­ных ме­ст­но­стях вы­де­ля­ют­ся сло­ве­не иль­мен­ские. Для смо­лен­ско-по­лоц­ких кри­ви­чей бы­ли ха­рак­тер­ны брас­ле­то­об­раз­ные ви­соч­ные коль­ца, а для древ­не­рус­ско­го на­се­ле­ния, вы­шед­ше­го из ме­рян­ской куль­ту­ры, – брас­ле­то­об­раз­ные ук­ра­ше­ния с не­за­вя­зан­ны­ми кон­ца­ми. Вя­ти­чи но­си­ли се­ми­ло­па­ст­ные ви­соч­ные коль­ца, ра­ди­ми­чи – се­ми­лу­че­вые, се­ве­ря­не – спи­раль­ные. Во­лы­ня­не, древ­ля­не, дре­го­ви­чи и по­ля­не, как срав­ни­тель­но позд­но об­ра­зо­вав­шие­ся объ­е­ди­не­ния, не име­ли в жен­ском уб­ран­ст­ве эт­но­гра­фи­че­ских раз­личий. Так­же не бы­ло соб­ст­вен­ных ви­соч­ных ук­ра­ше­ний у ули­чей, ти­вер­цев и хор­ва­тов. Эти пле­ме­на раз­ли­ча­ют­ся по не­ко­то­рым осо­бен­но­стям по­гре­баль­но­го ри­туа­ла.

Балт­ские пле­ме­на. На се­ве­ро-за­па­де со­се­дя­ми вос­точ­ных сла­вян бы­ли бал­ты. Тер­ри­то­рию совр. Лит­вы на­се­ля­ли древ­не­ли­тов­ские пле­ме­на. В бас­сей­не Ня­ри­са ло­ка­ли­зу­ет­ся лит­ва, ха­рак­те­ри­зуе­мая куль­ту­рой вос­точ­но­ли­тов­ских кур­га­нов (5–12 вв.). За­пад­нее, пре­иму­ще­ст­вен­но в бас­сей­не р. Ня­ве­жис, жи­ли аук­штай­ты, важ­ней­ши­ми па­мят­ни­ка­ми (5–13 вв.) ко­то­рых яв­ля­ют­ся грун­то­вые мо­гиль­ни­ки с об­ря­дом кре­ма­ции и ин­гу­ма­ции, а в 10–13 вв. и с за­хо­ро­не­ния­ми не­со­жжён­ных ко­ней с бо­га­тым сна­ря­же­ни­ем. В цен­траль­ной час­ти Лит­вы (бас­сейн р. Ня­ве­жис и смеж­ные зем­ли) оби­та­ли же­май­ты (жмудь древ­не­рус­ских ле­то­пи­сей), вы­де­ляе­мые по грун­то­вым мо­гиль­ни­кам 5–12 вв. с тру­по­по­ло­же­ния­ми.

За­пад­нее оби­та­ли ят­вя­ги, прус­сы, скал­вы и кур­ши, со­став­ляв­шие за­пад­ную груп­пу бал­тов. Ят­вя­гам (су­да­вам) при­над­ле­жа­ли Ли­тов­ское За­не­ма­нье, Су­вал­кия и часть Верх­не­го По­не­ма­нья. Их па­мят­ни­ки – ка­мен­ные кур­га­ны (5– 11 вв.) и ка­мен­ные мо­гиль­ни­ки, в ко­то­рых мо­ги­лы обо­зна­ча­лись клад­ка­ми из кам­ней (10–15 вв.). Ме­ж­ду ниж­ни­ми те­че­ния­ми Вис­лы и Не­ма­на жи­ли прус­сы, хо­ро­нив­шие умер­ших в бес­кур­ган­ных нек­ро­по­лях, в ко­то­рых мо­ги­лы обо­зна­ча­лись круг­лы­ми, по­лу­круг­лы­ми и че­ты­рёх­уголь­ны­ми клад­ка­ми из кам­ней. Умер­ших не­ред­ко со­про­во­ж­да­ли кон­ские по­гре­бе­ния или кон­ское сна­ря­же­ние.

В ни­зовь­ях Не­ма­на ло­ка­ли­зу­ют­ся скал­вы. Их мо­гиль­ни­ки 5–13 вв. – грун­то­вые, с за­хо­ро­не­ния­ми по об­ря­ду ин­гу­ма­ции и кре­ма­ции. Се­вер­нее, по по­бе­ре­жью Бал­тий­ско­го мо­ря, жи­ли кур­ши (корсь древ­не­рус­ских ле­то­пи­сей). В 2–7 вв. они хо­ро­ни­ли умер­ших в грун­то­вых мо­гиль­ни­ках с вен­ца­ми из кам­ней на по­верх­но­сти. Позд­нее вен­цы из кам­ней ис­че­за­ют. Ха­рак­тер­ны­ми для кур­шей бы­ли брон­зо­вые под­вес­ки-греб­ни.

Наи­бо­лее круп­ным древ­не­ла­тыш­ским пле­ме­нем бы­ли лат­га­лы, на­се­ляв­шие сев.-вост. часть совр. Лат­вии. Для них ха­рак­тер­ны грун­то­вые мо­гиль­ни­ки с тру­по­по­ло­же­ния­ми (5–13 вв.). В со­став жен­ско­го уб­ран­ст­ва вхо­ди­ли го­лов­ные вен­ки из спи­ра­лей и бля­шек и на­плеч­ные по­кры­ва­ла ти­па совр. вил­лай­не, ук­ра­шен­ные спи­раль­ка­ми и тра­пе­цие­вид­ны­ми под­вес­ка­ми. Юж­ны­ми со­се­дя­ми лат­га­лов бы­ли се­лы. Их па­мят­ни­ки в 1– 6 вв. – кур­га­ны с коль­це­вой ка­мен­ной об­клад­кой, в 6 в. по­яв­ля­ют­ся так­же грун­то­вые мо­гиль­ни­ки. В бас­сей­не р. Лие­лу­пе жи­ли зем­га­лы, ха­рак­тер­ны­ми ук­ра­ше­ния­ми ко­то­рых бы­ли жгу­то­вые го­лов­ные вен­ки, шей­ные грив­ны и брон­зо­вые бу­лав­ки с под­вес­ка­ми на це­поч­ках.

Фин­но-угор­ские пле­ме­на. Се­вер­ные зем­ли Вос­точ­ной Ев­ро­пы за­се­ля­ли фин­ноя­зыч­ные пле­ме­на. При­бал­тий­ско-фин­скую груп­пу со­став­ля­ли эс­ты, ли­вы, сумь, емь, ко­ре­ла, ижо­ра и водь. Эс­ты (чудь древ­не­рус­ских ле­то­пи­сей) за­ни­ма­ли тер­ри­то­рию Эс­то­нии. Для куль­ту­ры эс­тов 5–12 вв. ха­рак­тер­ны ка­мен­ные мо­гиль­ни­ки с кол­лек­тив­ны­ми тру­по­сож­же­ния­ми с ог­рад­ка­ми или вы­клад­ка­ми из кам­ней. В 10–13 вв. ти­пич­но эс­т­ским ук­ра­ше­ни­ем бы­ли бу­лав­ки с кре­сто­вид­ны­ми го­лов­ка­ми.

Ли­вы жи­ли в ни­зовь­ях За­пад­ной Дви­ны и на по­бе­ре­жье Риж­ско­го за­ли­ва. Ка­мен­ные мо­гиль­ни­ки ли­вов 2-й пол. 1-го тыс. близ­ки к эс­т­ским. В 10– 13 вв. для их жен­ско­го кос­тю­ма бы­ли ха­рак­тер­ны за­им­ст­во­ван­ные у скан­ди­на­вов скор­лу­по­об­раз­ные фи­бу­лы, со­еди­нён­ные на­груд­ны­ми це­поч­ка­ми, шей­ные грив­ны и но­жи в око­ван­ных брон­зой ор­на­мен­ти­ро­ван­ных нож­нах.

На юж. по­бе­ре­жье Фин­ско­го за­ли­ва про­жи­ва­ла водь. Её па­мят­ни­ки 2-й пол. 1-го тыс. н.э. на­по­ми­на­ют мо­гиль­ни­ки эс­тов. В 11–14 вв. водь на Ижор­ском пла­то под влия­ни­ем сла­вян ста­ла на­сы­пать кур­га­ны. Сла­вя­ни­зи­ро­ван­ная водь вы­де­ля­ет­ся в сла­вян­ском ок­ру­же­нии по мно­го­бу­син­ным ви­соч­ным коль­цам и шу­мя­щим под­вес­кам. В об­лас­ти юж­нее Не­вы ло­ка­ли­зу­ет­ся ижо­ра, грун­то­вые мо­гиль­ни­ки ко­то­рой от­но­сят­ся к 13–16 вв.

Об­лас­ти к за­па­ду от Ла­дож­ско­го озе­ра за­ни­ма­ла ле­то­пис­ная ко­ре­ла (совр. ка­ре­лы), ко­то­рой при­над­ле­жат грун­то­вые мо­гиль­ни­ки с тру­по­сож­же­ния­ми (до 11 в.) и тру­по­по­ло­же­ния­ми (11– 13 вв). Ха­рак­тер­ны го­лов­ное ук­ра­ше­ние из пле­тё­ных се­реб­ря­ных про­во­ло­чек, скор­лу­по­об­раз­ные фи­бу­лы с ор­на­мен­та­ци­ей, на­по­ми­наю­щей ра­ка с рас­прав­лен­ны­ми клеш­ня­ми, под­ко­во­об­раз­ные фи­бу­лы с рас­ти­тель­ным узо­ром и брон­зо­вые ор­на­мен­ти­ро­ван­ные ру­ко­ят­ки но­жей. На се­вер от ко­ре­лы про­сти­ра­лись зем­ли ло­па­рей (ле­то­пис­ная лопь), пред­ков совр. саа­мов, древ­но­сти ко­то­рых по­ка сла­бо изу­че­ны.

Ме­ж­ду Ла­дож­ским оз. и Бе­ло­зерь­ем оби­та­ла весь (совр. веп­сы). В При­ла­до­жье ей при­над­ле­жат кур­га­ны с оча­га­ми и би­ри­ту­аль­ны­ми за­хо­ро­не­ния­ми, в Бе­ло­зе­рье – грун­то­вые и кур­ган­ные мо­гиль­ни­ки. В за­хо­ро­не­ни­ях мно­го ти­пич­но фин­ских ук­ра­ше­ний – шу­мя­щих под­ве­сок, иголь­ни­ков, ко­по­ушек, це­пе­дер­жа­те­лей.

По­волж­ско-фин­скую груп­пу об­ра­зу­ют ме­ря, о ко­то­рой ска­за­но вы­ше, ма­рий­цы, му­ро­ма, ме­ще­ра и морд­ва. Ма­рий­цы (че­ре­мись древ­не­рус­ских ле­то­пи­сей) про­жи­ва­ли в бас­сей­не Вет­лу­ги и при­ле­гаю­щем к не­му по­ре­чье Вол­ги. Ха­рак­тер­ны на­лоб­ная по­вяз­ка с брон­зо­вы­ми на­клад­ка­ми или про­во­ло­кой, ими­ти­рую­щей пле­тён­ку, це­поч­ка, про­во­лоч­ные ви­соч­ные коль­ца с мно­го­гран­ны­ми или ок­руг­лы­ми го­лов­ка­ми, ко­жа­ные на­груд­ни­ки и на­груд­ные под­вес­ки.

Древ­но­сти му­ро­мы, жив­шей в ниж­нем те­че­нии Оки, из­вест­ны в осн. по грун­то­вым мо­гиль­ни­кам с тру­по­по­ло­же­ния­ми (6–11 вв.). Для неё ти­пич­ны про­во­лоч­ные щит­ко­во­ко­неч­ные ви­соч­ные коль­ца, на­кос­ни­ки из про­ни­зок, обой­миц и ко­ло­коль­чи­ков и мно­го­чис­лен­ные под­вес­ки, при­ве­ши­вае­мые на гру­ди, к поя­су и обу­ви. В ме­ж­ду­ре­чье Клязь­мы и Оки ло­ка­ли­зу­ет­ся ме­ще­ра, па­мят­ни­ки ко­то­рой сла­бо изу­че­ны.

В бас­сей­не Су­ры и смеж­ных об­лас­тях Оки, Вол­ги, Цны и Ала­ты­ря про­жи­ва­ла морд­ва. Осн. па­мят­ни­ки – бес­кур­ган­ные мо­гиль­ни­ки с тру­по­по­ло­же­ния­ми (5–14 вв.). Ха­рак­тер­ны ви­соч­ные под­вес­ки с гру­зи­ком и спи­ра­лью, на­кос­ни­ки с брон­зо­вы­ми про­низ­ка­ми или в ви­де длин­ной труб­ки из лу­ба, об­мо­тан­но­го брон­зо­вой спи­ра­лью (пу­ло­керь), пряж­ки-сюль­га­мы, зоо­морф­ные шу­мя­щие под­вес­ки.

К перм­ской груп­пе при­над­ле­жат уд­мур­ты, ко­ми-зы­ря­не и ко­ми-пер­мя­ки. Уд­мур­ты (во­тя­ки древ­не­рус­ских ле­то­пи­сей) за­се­ля­ли об­ласть по ре­кам Вят­ка, Чеп­ца, Пиж­ма и Ка­ма. Им при­над­ле­жит че­пец­кая куль­ту­ра (9–15 вв.), эво­лю­цио­ни­ро­вав­шая из по­лом­ской (5– 8 вв.). Яр­ким па­мят­ни­ком яв­ля­ет­ся го­ро­ди­ще Ид­на­кар.

Ко­ми-зы­ря­не пред­став­ле­ны ван­виз­дин­ской (4–9 вв.) и вым­ской (9–12 вв.) куль­ту­ра­ми, ло­ка­ли­зуе­мы­ми по р. Вымь и в вер­ховь­ях Вы­че­гды. По­гре­бе­ния в вым­ских грун­то­вых мо­гиль­ни­ках со­вер­ша­лись по об­ря­дам кре­ма­ции и ин­гу­ма­ции, со­про­во­ж­да­лись ору­жи­ем, ору­дия­ми тру­да и ук­ра­ше­ния­ми.

Ко­ми-пер­мя­ки за­се­ля­ли вер­хо­вья Ка­мы и ме­ст­но­сти по её при­то­кам – Ви­ше­ре, Ись­ве и Об­ве. Ими ос­тав­ле­на ро­да­нов­ская куль­ту­ра (9–15 вв.), ве­ду­щая на­ча­ло от ха­ри­но-ло­мо­ва­тов­ской (5– 9 вв.). Их пле­мен­ны­ми ук­ра­ше­ния­ми бы­ли шу­мя­щие под­вес­ки: дву­конь­ко­вые, с ароч­ным щит­ком и со щит­ком в ви­де двух якорь­ков.

В бас­сей­не Пе­чо­ры к ран­не­му Сред­не­ве­ко­вью от­но­сит­ся би­чев­ни­че­ская куль­ту­ра. Её но­си­те­лем яв­ля­ет­ся из­вест­ная по ле­то­пи­сям пе­че­ра, го­во­рив­шая на од­ном из са­мо­дий­ских язы­ков.