Меркантили́зм (англ. mercantilism, от франц. mercantile – торговый, от лат. mercator – купец, торговец), обобщённое название экономической политики европейских государств 15–18 вв. и первой школы политической экономии. Понятие введено А. Смитом, раскритиковавшим меркантилизм как ложную систему идей и практик, исходящих из отождествления богатства с золотом и серебром, а неэквивалентного обмена во внешней торговле – с источником прибыли. Смит перечислил 6 основных рекомендаций меркантилизма: 1) ограничение ввоза из тех стран, торговый баланс по отношению к которым считался неблагоприятным; 2) ограничение импорта тех продуктов (для внутреннего потребления), которые могут быть произведены внутри страны; 3) возврат пошлин (акцизов) отечественным фабрикантам, вывозящим свою продукцию; 4) поощрение премиями новых отечественных мануфактур; 5) требование предоставления привилегий купцам и товарам отдельной страны в торговле с некоторыми государствами (и на их территории) по сравнению с купцами и товарами из других стран; 6) предоставление монополии торговым компаниям при учреждении колоний в дальних странах.

Под воздействием идей Смита классическая политическая экономия считала теоретическим выражением западноевропейского меркантилизма (и отрицательно оценивала) доктрину активного торгового баланса, т. е. государственного вмешательства для поощрения превышения экспорта над импортом, а его наиболее последовательным воплощением на практике – кольбертизм. Доктрина активного торгового баланса была почти одновременно выдвинута в начале 17 в. в Италии (А. Серра), Франции (А. де Монкретьен) и Англии (Ф. Бэкон, Т. Ман и др.). Её практическую реализацию во Франции начали Генрих IV и Ришельё и возвёл в систему Кольбер. В Англии она приняла форму различных мер по ограничению импорта из Голландии и на голландских кораблях (Навигационные акты 1651, 1660), а также хлопчатобумажных тканей из Индии. В 1690–1721 гг. была принята целая серия «Ситцевых законов». Например, закон 1700 г. запрещал ввоз в Англию цветного ситца, а акт 1721 г. разрешал импорт только нити и хлопкового сырья.

Представители английского и французского меркантилизма были поборниками господства на морях и колониальной экспансии своих наций, видя образец и главного соперника в Голландии, создавшей океаническую империю с развитой мануфактурной промышленностью на привозном сырье. Образцом выгодного для Англии договора, открывающего её товарам привилегированный рынок, стал трактат, заключённый с Португалией лордом Метуэном (1703). Через французских офицеров-иммигрантов по окончании Тридцатилетней войны 1618–1648 гг. идеи активного торгового баланса проникли и в Россию в царствование Алексея Михайловича, когда было решено развить в широких масштабах (особенно в вотчинах Б. И. Морозова) производство на экспорт карбоната калия (поташа), пользовавшегося тогда большим спросом в Европе. Одновременно по ходатайствам московских купцов был принят Торговый устав 1653 г., обозначивший поворот к протекционизму, закреплённому Новоторговым уставом 1667 г., составленным главой Посольского приказа А. Л. Ордин-Нащокиным при участии П. Г. Марселиса и нацеленным на поступление в казну золота и серебра от внешней торговли. Пётр I ориентировался на опыт Голландии и Англии при создании флота, насаждении мануфактур и проведении крупномасштабной монетной реформы, а в конце жизни оформил стихийный меркантилизм своих преобразований первым русским таможенным тарифом 1724 г.

В то же время на Западе в конце 17 – начале 18 вв. появилась критика отдельных крайностей меркантилизма (в рамках «политической арифметики» У. Петти и его ученика Ч. Давенанта), а затем доктрины активного торгового баланса в целом. Д. Норс в Англии и П. де Буагильбер во Франции первыми противопоставили государственному вмешательству и практике создания привилегированных компаний идеи свободной торговли и саморегулирования хозяйственной деятельности. Позднее Д. Юм и физиократы развернули критику доктрины активного торгового баланса с позиций просветительской идеи «естественного порядка». Эта критика, систематизированная А. Смитом, стала важным этапом формирования к концу 18 в. позитивного экономического анализа, исходящего не из нормативных религиозных предписаний или казённых интересов, а из предпосылки существования естественных законов экономики. Со стороны смитианцев первой половины 19 в. (Ж.-Б. Сэй, Н. И. Тургенев и др.) особым упрёком «меркантильной системе» было то, что она повинна в кровопролитных войнах за передел территорий, захват колоний и контроль над маршрутами дальней торговли.

С середины 19 в. в контексте общеевропейского противостояния протекционизма и фритредерства происходило переосмысление идей и практик меркантилизма, которые стали рассматриваться в более широком историческом и географическом контексте. С одной стороны, И. И. Янжулом и другими было обосновано выделение более ранней и примитивной версии меркантилизма – доктрины «денежного баланса» и «бульонизма» (от франц. и англ. bullion – слиток) – практики накопления благородных металлов в стране и их удержания в ней прямыми запретами на вывоз золота и серебра. Что касается доктрины торгового баланса, то швейцарский историк экономической мысли А. Онкен (1844–1911) показал её связь с доктриной политического баланса, отражавшей соперничество европейских держав за континентальную гегемонию и лучшие позиции в складывающейся системе международного разделения труда и мирового рынка. Со своеобразной (центрально- и североевропейской) разновидностью меркантилизма была отождествлена камералистика, а после работ А. Г. Брикнера к «российскому меркантилизму» стали относить опубликованные лишь в середине 19 в. главные сочинения Ю. Крижанича и И. Т. Посошкова.

С другой стороны, Фридрих Лист выступил за положительную переоценку меркантилизма как осознания необходимости промышленной политики государств, а представители исторической школы в политической экономии (Г. фон Шмоллер, И. М. Кулишер и др.) показали значение меркантилизма как необходимой для своего времени политики национально-государственного строительства. При этом приоритет, отдаваемый меркантилизмом денежной сфере, немецкая историческая школа трактовала как осознание потребности в достаточном количестве доброкачественной монеты для расширяющегося торгового оборота в пределах крупных территорий.

Противопоставление положительных и отрицательных переоценок меркантилизма прошло через 20 в. и сохранилось в 21 в. Наиболее фундаментальным стало исследование Э. Хекшера «Меркантилизм» (1931), в котором основное противоречие меркантилизма было охарактеризовано как дисгармония между энергичным преследованием динамических целей внутри страны и представлением о статичности общих мировых экономических ресурсов. Хекшером была также сформулирована «меркантилистская дилемма»: рост цен от поступления благородных металлов в страну вызовет обратный эффект превышения импорта над экспортом. Развитием отрицательной трактовки меркантилизма в современном неолиберализме стала концепция «общества погони за рентой» (rent-seeking society). Она интерпретирует меркантилизм как практику согласования интересов отдельных лиц и групп влияния, добивавшихся рентных доходов посредством монопольных прав на выпуск или доставку отдельных товаров, и монархических правительств, предоставлявших такие права в обмен на долю монопольных доходов.

Напротив, Дж. М. Кейнс открыто назвал меркантилистов предшественниками его макроэкономического подхода, найдя, что доктрина торгового баланса улавливала связь насыщения национальной экономики денежной наличностью с понижением ссудного процента и инвестиционными стимулами. Рациональные элементы этой доктрины в связи с проблемой поддержания внешнеторговой ликвидности были раскрыты в работах британского историка-экономиста Ч. Уилсона (1914–1991). Неокейнсианцы называли «неомеркантилизмом» стратегии импортозамещающей индустриализации в Латинской Америке и экспортно ориентированного экономического роста Японии в 1950–1960-х гг.

И. Валлерстайн в 1980 г. обосновал интерпретацию меркантилизма как реакции стран «догоняющего развития» на конкурентное превосходство Голландии – первого гегемона капиталистической системы. В контексте противоречий глобализации рубежа 20–21 вв. норвежский экономист Э. С. Райнерт (род. 1949) переосмыслил опыт меркантилизма с точки зрения промышленной политики, трактуя практику меркантилистского поощрения мануфактур как осознание необходимости структурной перестройки национальных экономик в целях увеличения доли высокодоходных отраслей перерабатывающей промышленности, ориентированных на экспорт.